Радужный мост судьбы (СИ) - Полина Сербжинова

Развлекательный театр в лице одной актрисы набирал обороты.

— Как прогулялись, ваша светлость? — Ровена прибрала комнату, развесила наряды «певички», как и положено приличной служанке. Уж лучше поработать здесь, чем раздражать своей персоной дражайших родственников — подставляться под очередные синяки не было ни малейшего желания.

— Восхитительно! — леди Вирнисса пробежалась по крошечной комнатке, зачем-то поцарапала вмиг отросшими коготками, облупившуюся оконную раму. — Король — тот ещё кобель, твоя семейка вызывает у меня желание сделать гадость немедленно, слуги невоспитанные, комната тесная, настроение от всего этого — самое творческое.

— Вам достаточно только заявить о своём статусе: слуги станут вежливыми, комната просторной…

Договорить девушка не успела — метаморфа пренебрежительно отмахнулась свободной рукой.

— Приторно вежливыми, спален нормальных всё равно нет, король от этого не станет более скромным, а твои родственники более умными или хотя бы осторожными. А весь запал пропадёт, и начну я хиреть, как старый сельский баобаб…

— Простите, леди, кто?

Ровена не поняла последнего слова.

— Что? — высокородная леди даже отвлеклась от отколупывания краски. — А! Баобаб — это такое дерево, древнее, толстое, с жуткими наростами на коре. Кстати, может мне на сегодняшнюю ночку бородавки отрастить?

— А разве его величество не пожелает сегодня лицезреть столь именитую певичку? — еле заметно съязвила девушка. — Или вечерний концерт отменён?

— Ни в коем случае, — оживилась Вирнисса. — Вечерний концерт — это прелюдия к моему триумфу. К тому же так и подмывает удивить собственных родственничков, наплевавших мне в душу… то есть, на мои таланты.

— А король? — осторожно поинтересовалась Ровена. — Ведь он пожелает вас видеть после концерта?

— Конечно, пожелает, — здесь голос высокородной леди прозвучал с оттенком лёгкой аристократической брезгливости. — Желать не вредно. До некоторых пределов. Могу ему составить компанию, да…

Это «да» прозвучало многозначительно и опасно. Для короля.

Дверь распахнулась и на пороге застыл Кесир. Он презрительно оглядел замершую родственницу, потом перевёл взгляд на «певичку».

— Моя мать, сиятельная графиня, недо…

— Да ладно, — невежливо отмахнулась Вирнисса, плюхаясь на постель и закидывая ногу на ногу, отчего разрез разъехался, обнажая стройную ногу в чулке до самой подвязки. — Подумаешь, какая цаца! Она недовольна! Все претензии к всемилостивейшему монарху. Он так желает, и точка. Графиням в желания короля лучше не лезть.

— А тебе не кажется, — здесь Кесир, сам того не зная, допустил грубейшую ошибку — не стоит тыкать незнакомым персонам, даже, если они вам не нравятся, — что я могу по-тихому пристукнуть нахалку и прикопать её в куче соломы. А потом развести руками — мол, никто не видел, как певичка уехала.

— Попробуй, — метаморфа оживилась. — Начинай прямо сейчас. Хоть в каком-то развлечении проведу время до королевского ужина. Ну, слабо?

— Вон отсюда! — заорал графский сын на сводную сестру, нисколько не заботясь о том, что его могут услышать.

Схватив за плечи девушку, он вытолкал её в коридор и плотнее прикрыл дверь.

Ровена не стала медлить и рванула по нижнему коридору, надеясь встретить кого-нибудь из королевской свиты и предупредить, что концерт находится под угрозой срыва.

Заложив щеколду с внутренней стороны, Кесир сделал ещё одну ошибку, недооценив противника. Его сила и выучка могли сойти против слабой женщины, но не против старой метаморфы, которая ехидно молчала, улыбалась и копила злость для рывка.

Какой-то недоносок посмел её оскорбить! Её! Да на такое не рискнул бы пойти даже сам повелитель Зелёной Долины, не говоря уж о многочисленных мужьях и прочих мужчинах.

Удар кулаком не достиг своей цели, Вирнисса ловко увернулась, заодно наградив малолетнего наглеца чувствительным пинком, отчего он кубарем полетел на пол.

— Выпил? Ноги не держат? — участливо поинтересовалась она, поднимаясь с кровати. — Так, пойди, проспись! Или рассольчику хлебни. Хотя пить с утра — это не комильфо.

Хотела было добавить — «деточка», но пока ещё рано было снимать маску, да и делать это без значительной аудитории леди не хотелось. Представление без зрителей и восхищённых аплодисментов — это не представление.

Кесир ловко перекатился и встал, уже багровея от злости.

— Наглая тварь!

Следующий удар тоже не достиг цели, а вот в локте что-то хрустнуло. Леди перехватила его руку и стукнула ребром ладони по предплечью.

— Я тебе не слабая девушка, мне ничего не стоит за себя постоять, — предупредила Вирнисса.

Пусть комната была маловата, но юркая метаморфа словно перетекала из одного положения в другое, да настолько быстро, что у молодого графа начало рябить в глазах.

Теперь он стал расчётливее, более внимательно оценивая противника.

— Ты — не певица, — наконец пропыхтел он, разбив нос об стену, до которой ему помогли добраться с удвоенной скоростью.

— Одно другому не мешает, — резонно заметила леди. — На концерте сам убедишься. Конечно, если себе что-то не повредишь до него. Ты такой неловкий!

Тоненькая щеколда вылетела с одного пинка, и в комнатку ворвалась стража. На заднем плане маячил сиятельный граф, а около него пытался выглянуть из-за плеча его величество.

— Что здесь происходит? — хозяин поместья сначала оценил побитость собственного чада, и только потом невинную ухмылку «жертвы».

— Он хотел принудить меня, — тонко взвыла метаморфа, незаметно меняя облик. Как на грех, ткань на платье оказалась качественной и поддалась только когтям. Надо же было соответствовать несчастной жертве безумной похоти.

Теперь растрепавшиеся волосы и слегка порванный наряд ярко свидетельствовали о насилии, которому чуть не подверглась именитая гостья.

— Принудить к чему? — не хуже змеи зашипел Брандт, отодвигая графа и втискиваясь в комнатку. — Кто посмел прикоснуться к моей певице?

Кесир сейчас больше всего на свете мечтал оказаться в своей комнате, а не сидеть на полу, размазывая кровь.

— Он набросился на меня. Я защищалась, — всхлипнула Вирнисса, поднимая на монарха умоляющие глаза. — Ваше величество, здесь не ценят ваших личных актрис, им пытаются нанести ущерб.

Король принахмурился: положение оказалось неожиданно сложным. С одной стороны — это, вроде бы, его личная певица, с другой — более пострадавшим выглядел как раз графский сын. Певичка — не знатная девица, и не стоило яро вставать на её защиту. Но у него в душе тлел так и не потухший огонёк мести Миртуру за ценные земли, которые тот прикарманил, и теперь предоставлялся неплохой момент, чтобы отыграться. Первым пунктом значилось заключение брака дочери графа с представителем нечеловеческой расы, а ведь именно этого его сиятельство изначально даже и допустить не мог. Осталось подумать, как сделать гадость более ощутимой в плане репутации дворянского семейства.