Это вам не хухры-мухры - Дмитрий Андреевич Сандалетов

Встали мы в центре перрона, приготовились. Мишка стал шары в рот запихивать, а они не запихиваются, еле уместились, правда, у него немножко рот остался приоткрытым, и болтать он перестал, но это даже смешнее.

Вскоре поезд подошел, двери раскрылись и мы вошли. Вошли в вагон такими скромненькими уродами, встали в уголочке и молчим.

Вагон качается, и мы качаемся и молчим, потому что как-то неожиданно растерялись. Пассажиры на нас поглазели немножко, поудивлялись, и с каменными рожами сидят, чтобы не рассмеяться. Редко таких придурков, как мы в метро встретишь.

– Хыхо ты хихих гыгы швонибуть – толкнул меня в бок Мишка, мячики во рту ему явно мешали.

– Начинай – шепнул я Сашке, но тот совсем струсил и умоляюще смотрел на меня своим подбитым глазом. Синяк у него почему-то стремительно темнел, наверное, от волнения.

И тогда я насильно раскрыл свой рот и хрипло, срываясь на фальцет, протянул: – граждане подайте убогим карликам на проппппитание.

И мы, раскачиваясь и громыхая костылями, начали свой знаменательный поход.

– Господи, у маленького мальчика уже растут усы – ужаснулась старушка, одарив меня рублем.

– Папа, это разбойники – с любопытством ткнул в нас пальчиком пятилетний мальчик

– Нет, сынок, это клоуны, видишь, у того мальчика ус отклеивается.

Пройдя вагон, мы, наконец, дождались остановки. Моя перьевая подушка неумолимо стягивала с меня тренировочные штаны, как всегда подвела слабая растянутая резинка.

Мишка же с шарами за щеками весь изошел слюнями, напоминая вечно сопливого боксера.

– Чуть рот не порвал – пожаловался он, с трудом от них избавляясь.

– Мишка, возьми лучше мою подушку, у тебя в штанах ремень, а не резинка – попросил я его.

Но сколько мы не пытались, подушка под Мишкиной рубашкой не помещалась.

– Давайте!!! Давайте же быстрей – торопил нас ненасытный Сашка. Синяк у него под глазом к тому времени сделался чернильно-черным.

– Тогда забирай у Мишки один костыль, чтобы он мог нести мою подушку – сказал я.

– Нафиг мне твоя подушка, давай ее выкинем – возмутился Мишка.

– А на чем я буду спать – придерживая усы рукой, вспылил я.

И мы пошли в мир, попрошайничать дальше.

Спустя час мы подсчитали свою выручку и убедились, чтобы оправдать траты на входной билет в метро, нам придется еще поработать.

– Что-то и как-то негусто, – с треском почесал вихрастую голову Сашка, – может, надо было приходить в час пик?

– Щас я дам вам такой час пик по заднице, что улетите! Совсем молодежь обнаглела, работать идите – сортиры подчищать, а не попрошайничайте!!! – заорал на нас невесть откуда появившийся конкурент.

– Вы бы дедушка потише ругались, а то зубы выпадут, – вежливо попросил его Мишка, – мы тут журналистское расследование проводим, а вы мешаете.

– Милиция!!! Милиция, хватайте скорее этих клоунов – заорал тот еще громче и нас вместе с ним повязали.

В милиции мы пролили реки слез и мыли сортиры, а потом нас отпустили домой.

А дома мы срочно стали избавляться, кто от усов, а кто от синяков. И вскоре мы с Мишкой выглядели вполне нормальными пятиклассниками, а вот у Сашки с этим, что-то не получалось.

– Чегой-то он стал такой черный – удивленно спросил он нас о загаре под глазом, впервые увидев себя в зеркале.

– Не знаем – пожали мы плечами.

– Чегой-то он не отмывается – испуганно воскликнул он, спустя десять минут.

– Странно – заметил я, – когда я им испачкался, он у меня мигом отмылся, ты потри с мылом посильнее.

– Не оттирается, не оттирается, а ты говорил его легко можно смыть! – взвыл Сашка.

– Здесь на тюбике написано – мрачно проговорил Мишка – что он, впитавшись в кожу, водой не отмывается и мылом тоже. Тут сказано, что через три четыре дня искусственный загар сам начнет сходить, а если слишком густо намазан, то через неделю.

– Через неделю! – завопил в отчаянии Сашка, это что же мне неделю так ходить. Да надо мною все смеяться будут.

– Давай тогда тебе все лицо намажем этим кремом, скажешь, что загорел так на солнце – предложил я ему.

И мы поссорились.

Биологическое оружие

Я проснулся от кошмара, чебурашка с крокодильскими замашками пытался меня придушить. В окно светило по-весеннему яркое солнце, а из раскрытой форточки несло выхлопной гадостью.

– Тыр-тыр-тыр – тарахтел снизу дизельный движок неновенького мерседеса.

Подскочив к окну, я дернул его за ручку и возмущенно замахал кулаками: – Сколько можно говорить!!! Здесь не ставят машины – заорал я во все горло, но мой мальчишеский писк не был услышан.

Мое негодование объяснялось просто, этот тип вторую неделю травил нас газом. Поочередно на него орал каждый житель нашего подъезда, но он только ухмылялся.

Захлебнувшись от злости, я швырнул в него тапком и кажется попал, но выяснять подробности не стал, сразу притаившись.

Теперь орал он, но я надеялся, что вычислить мое окошко ему не удастся.

Наконец-то я не сдержался! Теперь боевые действия, начавшись, не прекратятся до полной нашей победы.

Спрятав под кровать оставшийся тапок, я пошел умываться. Вид в зеркале у меня был взлохмаченный, но геройский, орудуя во рту зубной щеткой, я ухмыльнулся.

Поплескавшись в воде, я услышал звонок в дверь и настороженно высунул нос наружу. Надо было срочно предупредить маму об убитом на войне тапочке, но время было упущено, она уже открывала входную дверь. Навострив уши, я напряженно прислушивался, а, услышав тараторящий голос соседки, почти успокоился.

– Ты, почему босиком? – спросила меня за завтраком мама, удовлетворившись невнятным мычанием в ответ.

Мне совсем не хотелось обострять ситуацию дома, тем более что у меня имелись основания найти свой тапок где-нибудь во дворе. Не взял же его себе на память этот гад.

Съев яичницу, я засобирался на улицу.

Автомобиля у подъезда, разумеется, не было, он увез своего хозяина на работу, а свой тапок я обнаружил не сразу, потому что искал на земле. Случайно задрав голову вверх, я обомлел, он висел на антенне третьего этажа, куда его зашвырнул ненавистный отравитель воздуха. Надо отдать ему должное направление атаки он вычислил неплохо, я живу на четвертом чуть левее. Поразмыслив с минутку, я со вздохом направился к соседнему подъезду и мгновение спустя нажимал кнопку звонка на третьем этаже.

На этот раз мне не повезло, в квартире никого не было. Постояв, у закрытой двери, я решил зайти попозже.

***

Спустя три часа у меня на квартире состоялся военный совет, на нем присутствовали Мишка, Сашка, и Верка. Предложения сыпались пачками, отражая пагубное влияние телевизора на нашу неокрепшую психику. Мысль, взорвать машину к чертовой матери бомбой сделанной из спичечных головок, была мною сразу отвергнута как совершенно нереальная в исполнении и слишком радикальная по смыслу.

Скинуть кирпич на крышу автомобиля – это мне сразу понравилось, но, помня о тапке, я отверг и его – опасаясь рикошета.

После чего мы глубоко и надолго задумались.

– У меня