На вершине блаженства - Стелла Камерон

– Сегодня выдался на редкость трудный день, Себби.

– М-м… – Он раздумывал, как бы побыстрее выпроводить Зою из дома, не вызвав у нее подозрений. – Что ты сказала?..

– Трудный день сегодня, говорю.

– Да уж… Ты права. Тебе бы отправиться сейчас домой, налить себе выпить, сесть поудобнее и положить повыше ноги. И не думай больше о работе. До завтрашнего дня забудь о ней. – Себастьян улыбнулся, взял Зою под локоток и попытался подвести к входной двери, все еще открытой.

Зоя сделала несколько шагов. Потом остановилась:

– Я пришла поговорить с тобой.

– Ты слишком устала, переутомилась. Очень много работаешь.

– Ничего подобного. Просто я несколько… озадачена. Очень уж странно ты себя ведешь. Но я нисколько не утомилась. Может, лучше присядем? А насчет стаканчика ты неплохо придумал.

– Ах да, конечно. Из какой газеты, говоришь, звонили?

– Думаю, из лос-анджелесской.

Себастьян украдкой взглянул в сторону оранжереи.

– Из Лос-Анджелеса? Хм. – Со стороны бассейна доносился смех. – Да уж, представляю, как эти ребята обхаживают тебя.

– Это были не ребята. Я же сказала: журналистка.

– Да, конечно. И что она хотела узнать?

– Кто?

– Ну журналистка. Из Лос-Анджелеса.

Зоя направилась к гостиной, однако Себастьян тотчас же снова взял ее за локоть, и они еще на несколько шагов приблизились к парадной двери.

Со стороны кухни появился Битер, державший в зубах оранжевого резинового паука. Пес положил паука к ногам Себастьяна, уселся рядом и часто-часто задышал.

Себастьян посмотрел на паука. Зоя тоже. Он засмеялся:

– Этот дурачок до сих пор считает себя маленьким щенком. Обожает играть. – Себастьян наклонился, поднял игрушку с пола и отшвырнул ее подальше. – Битер, лови!

Пес развалился на полу и закрыл глаза.

Раздался пронзительный визг и плеск воды. Слава Богу! Эти двое, похоже, решили немного поплавать.

– Ты только посмотри на это создание, – сказал Себастьян, кивнув на собаку. – Никогда не выполняет моих команд.

– Возможно, вы не решили, кто из вас главный. Но я смотрю…

Себастьян взглянул на Зою. Потом на Битера. И только сейчас заметил, что стоит в одном ботинке, другая нога была босая. Он смущенно засмеялся:

– Я только начал переодеваться, и тут ты пришла.

– Да я уже заметила… – Зоя перевела взгляд на его руку – он по-прежнему держал ее за локоть; и в этой же руке – свой второй башмак. На белом шелковом рукаве ее блузки остались грязные следы от подошвы.

– Черт! – Себастьян отдернул руку и бросил ботинок на пол. – Черт, извини. Не знаю, что со мной случилось. Совсем ничего не соображаю. Ты только посмотри… – Он сунул ногу в башмак и попытался отчистить Зоин рукав. – Иди сейчас домой и замочи блузку, пока грязь не въелась.

– Шелк нельзя стирать в воде.

– Да? Тогда почисть щеткой.

– Что с тобой, Плато? – Зоя свирепо уставилась на Себастьяна. – Оставь в покое мою блузку. Забудь про этого глупого пса и про его гнусную игрушку. Я пришла сюда, потому что у нас возникли проблемы. Очень серьезные, босс. И по-моему, ты отлично понимаешь, о чем речь.

К сожалению, он прекрасно все понимал.

– Почему ты не хочешь объяснить мне, в чем дело? – Она принялась счищать грязь со своего рукава. – Если бы я точно знала, что нас ждет здесь, то подключила бы Фила. Тебе самому надо обратиться к Филу. Можно кого-нибудь нанять. Человека, который сумеет нам помочь.

– Я не думал…

– Черт возьми! Да если бы я знала, уперлась бы руками и ногами и ни за что не позволила бы тебе приезжать сюда.

Себастьян сунул руки в карманы. В глазах, в самой глубине, промелькнула давняя, застарелая боль.

– Не тебе указывать мне, куда и когда мне ехать. Я сам все решаю за себя. Понятно?

– Да, я знаю. Ты предпочитаешь все решать сам. Это очевидно. Хотя я не совсем понимаю почему. Я, кстати, тоже многим рискую. Потому что вложила деньги в нашу компанию. И мне далеко не безразлично, что здесь происходит.

Себастьян нахмурился.

– Это было твое собственное желание. Ты хотела получить часть акций. Я дал тебе их, потому что ты сумела убедить меня в том, что заслужила это. Вот и все.

Зоя теребила массивную золотую цепочку, висевшую у нее на шее.

– Правда, что ты был обручен с этой Блисс Уинтерс? – спросила она.

Себастьян промолчал.

– Так это правда?

– Мы были детьми. – Себастьян подумал о том, что несколько месяцев, проведенные рядом с Блисс, были лучшими в его жизни.

– И дети собирались удрать в Рино, чтобы там обвенчаться?

Ради Блисс надо взять себя в руки.

– Все это в прошлом.

– Да уж… наверняка. Слушай, я едва стою на ногах. Давай присядем.

– Да, конечно. Так как, ты сказала, зовут твою журналистку?

– Я об этом не говорила. Но похоже, она на верном пути. Твои детские шашни портят нам все дело. Но станет еще хуже, гораздо хуже. Во всяком случае, я очень этого опасаюсь. А ведь нам и без того досталось, когда умерла та бедняжка…

– Разве не ты сегодня учила меня, что отвечать истеричкам из команды О’Лири? Ты же сама говорила о том, что слова «грех» или «смерть» просто необходимы для создания приличного имиджа в прессе?

Зоя фыркнула:

– Нет, если при этом твое имя непосредственно связывают с понятиями «грех» или «смерть».

– Ради Бога, о чем ты говоришь! Я-то здесь ни при чем. Что ты…

– А как насчет греха?

– Я живу как монах. Только работаю, работаю и работаю.

– Тебе совершенно не обязательно жить монахом и лишать себя радостей жизни, – тихо проговорила Зоя. – Мы с тобой уже говорили об этом.

Он избегал смотреть в ее прекрасные глаза. Потому что понимал, что она имеет в виду. Зоя совершенно недвусмысленно дала понять, что хотела бы быть не только компаньоном. Себастьяну, однако, это совсем не понравилось.

– Ладно… – Зоя снова оживилась. – В общем, возникли проблемы, и их надо решать. Что бы у вас с Блисс Уинтерс ни произошло, все это было очень давно, много лет назад. Совершенно ясно: эту женщину здесь уважают. Она и сама не захочет, чтобы о ее девичьих проделках узнали любопытные журналисты. Тебе надо сходить к ней и поговорить.

Да, наверное, придется сходить… Еще раз.

– Да-да. Позвони ей и договорись о встрече.

Он вел себя глупо. Как капризный, злобный, дрянной мальчишка. Сначала втерся к ней в доверие. А теперь собирается угрожать ей.

Но и она представляет для него угрозу.

– Позвони ей обязательно, – говорила Зоя; на ее высоком лбу появились тонкие морщинки. – Скажи, что хочешь встретиться и поговорить. Обсудить кое-что. Как в прежние времена.

– Оригинально.

– Не пытайся хитрить, не прикидывайся. Тебе это не идет. Да ты и не силен в этом.