Графский венец (СИ) - Татьяна Ренсинк

class="p1">— Рояль разбит, стар, — прошептала она и с вопросом взглянула на Виллиама.

Он же так и смотрел за окно. Он смотрел тоже на фортепиано в саду и стал кивать:

— Да… На нём любила играть матушка. Уже поздно его спасать, но… я прихожу сюда, как и на её могилу. С розой.

— Зачем же это фортепиано там? — не понимала Мария, но предчувствовала худшее, зная, что матушки его давно нет в живых.

— Здесь музыка играла часто. А после её смерти будто проклял кто… Отец при жизни мучил её ревностью. Был убеждён, что я родился не от него, — усмехнулся Виллиам, но говорил будто издалека, находясь в своих воспоминаниях.

Он смотрел вперёд и кивал:

— Не знаю, изменяла ли она ему. Судить не берусь.

Виллиам тяжело вздохнул, но тут же выпрямился, желая спрятать печаль, а Мария видела всё. Ей было жаль его до глубины души. Почему-то он казался мягким человеком и совсем даже неопасным, как все говорят.

Закрыть

— А ваши родители — добрые люди? С вами добрые? — поинтересовался он вдруг.

— Да, — с удивлением ответила Мария и тут же ощутила тоску по родным.

— Что же вы тогда делаете здесь?…

Глава 27 (беседа с Виллиамом…)

Закрыть

«Что же вы тогда делаете здесь?»…

Мария задумалась над вопросом Виллиама, который стоял перед ней и смотрел так странно. Было в его взгляде многое: и ожидание ответа, и укор, и глубокая печаль. Каков ответ — Мария не знала. Она опустила взгляд и пожала плечами. Чувство вины перед родными было всё сильнее.

Почему она здесь? Хороший вопрос… Мария взглянула вновь на окно, в надежде отыскать какую-нибудь нить подсказки, но вновь обратила внимание на ворона, сидевшего на фортепиано. Он будто бы смотрел на них в ответ. Глаза Марии сами широко раскрылись от удивления. Это был тот самый ворон, Мария была уверена, а Виллиам, обратив внимание на происходящее, подтвердил:

Закрыть

— В ту ночь мой ворон зазывал вас в сад… Но ведьма появилась и помешала. Мне пришлось уехать, а я так хотел поговорить с вами наедине до того, как покажусь брату.

— Ваш ворон?… — Мария вспоминала всё и те слова гадалки, которую он называет ведьмой.

Не смотреть в глаза Виллиама — было предупреждение, но Мария смотрела и было не страшно, а наоборот: ничего дурного от Виллиама не исходило. С ним чувствовался покой и хотелось проводить больше времени.

— Вы хотели говорить со мной? — несмело спросила Мария.

— Да, попросить вернуться домой и забыть этот замок. Не хотел опоздать, — ответил он.

— Не знаю, — растерялась Мария.

Снова воцарилось молчание. Виллиам тоже находился в поиске подходящих слов. Оба стали смотреть на ворона, сидевшего в саду на фортепиано, и мир будто бы замер…

Закрыть

— Почему вы поставили фортепиано в саду? — спросила наконец-то Мария. — Оно ведь теперь непригодно.

— Кто сказал, что это сделал я? — удивился Виллиам.

— Я не так спросила, — взглянула виновато Мария, и он слегка улыбнулся:

— Понимаю… Мой отец сразу после смерти матушки избавился ото всех её вещей. Только фортепиано я не позволил выкинуть… Однако, в итоге, оно оказалось здесь, под окнами её спальни и подальше от глаз.

— Здесь её спальня?! — с грустью оглянулась Мария, уже сочувствуя этой женщине, а Виллиам добавил:

— И сад её… Будто могила.

Он смотрел за окно, молчал, а Мария видела напряжённые острые скулы и сжатый рот. Она была уверена, что Виллиам сдерживает себя, чтобы не показать, как расстроен, как страдает; чтобы не показать слёз…

— Какой кошмар… За что?! Из-за ревности? От чего умерла ваша матушка? — стала она спрашивать.

— Болела. Нервы, думаю, сделали своё дело, — отвечал Виллиам. — Теперь и отца нет.

— Столько горя.

— И брат ещё один. Умер в тюрьме.

— Я знаю, о ком вы.

— Да, он был связан с делом вашего брата. Наш музей… Музей Врангеля*. — усмехнулся Виллиам и с улыбкой взглянул. — Музей разорился вскоре после этого.

— И вы уехали, — догадалась Мария.

— Да. Здесь было невыносимо жить. Я всё равно учился в Англии, там и остался пока, — пожал он плечами. — Приезжаю лишь на день кончины матушки и день её рождения.

— Чтобы отдать ей честь, почувствовать её здесь, дома, — поняла Мария.

Закрыть

— Да… Но я думаю, вам пора, — чтобы скрыть подступившее волнение, сказал скорее Виллиам. — Я вас провожу. Иначе не найдёте путь к своей комнате.

— Благодарю, — не хотела уходить Мария, но сама соглашалась: пора. — Надеюсь, ваш брат не будет обижен сильно. Я не должна была быть в этой части замка.

— Это вам важно, чтобы не обиделся?

— Не знаю, — прошептала она, а страх, который ощущала в последние дни, стал возвращаться. — Но мне страшно.

— Почему? — догадывался о многом Виллиам.

— Не знаю, — растерялась Мария.

— Вы же сами сюда пришли.

— Откуда вы знаете?

— Я многое знаю, — строго сказал он, а Мария молчала.

Что сказать? Откуда он всё знает?… Только в этот момент всплыл в воспоминаниях Марии образ на воде, который видела в деревне во время праздника Мидсоммар: «Это же было его отражение!»… А потом и отражение в зеркале: «Он был у меня в спальне?»

Мария в шоке смотрела в глаза удивлённого и пока не понимающего её реакции Виллиама и тихо спросила:

— Вы… Вы давно здесь? Вы приехали из Англии давно?…

* — «Шпагу или жизнь!», Татьяна Ренсинк.

Глава 28 (Ида…. ведьма…)

Закрыть

Виллиам не хотел или не мог больше пока говорить. Он взял Марию за руку и взглянул на перевязанный палец:

— Берегите себя и вернитесь как можно скорее домой.

Он не успел сказать большего. В комнату, с грохотом открыв дверь, вошёл полный гнева, но хорошо сдерживающий себя Бьорн. Он выпрямился у порога и, одарив Марию вопросительным взглядом, пригласил рукой выйти.

Будто провинившаяся, Мария опустила взгляд и поспешила покинуть спальню. В коридоре её уже ждала Ида и тоже без слов лишь кивнула. Она взглядом позвала за собой, зная путь, и Мария поняла: выбора нет, придётся уходить, а что там будет теперь — не узнает.

Закрыть

Когда прибыли в спальню, и Ида стала помогать раздеваться, чтобы принять ванну и надеть чистое бельё и очередное чёрное платье, Мария спросила:

— Что случилось?… Почему?… И как ты знаешь все ходы в замке?

— Я не знаю все