Западня (СИ) - Людмила Лыновская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 7. Побег
Алине снился сон. Она качала свою маленькую дочурку Машеньку на качелях. Девочка смеялась, словно серебряный колокольчик звенел. Ее румяное личико, было похоже на сдобную булочку, а маленькие светлые кудряшки, обрамляющие его, с каждым взмахом качели подлетали вверх, как тополиный пух при малейшем дуновении ветерка. Солнце сияло в чистом небе. Пели птицы. Дети играли на детской площадке. Молодые мамочки чинно беседовали, сидя на скамейках, изредка делая замечания своим расшалившимся детям.
Алина чувствовала себя счастливой. Она улыбалась дочери. На душе у нее было легко и радостно.
Вдруг в небе раздался гром, и сверкнула молния. Женщина запрокинула голову и увидела приближающуюся черную тучу. «Надо собираться домой, а то дождь нас намочит», — подумала она и протянула руки, чтобы снять Машеньку с качели. Но девочка исчезла. Алина в ужасе закричала, схватилась за голову и … проснулась.
Открыв глаза, женщина увидела врача, склонившего над ней со шприцем в руках.
— Ну вот. Хорошо. Наконец-то пришла в себя. Алина Романовна, что ж Вы так напугали всех. А Артем Сергеевич как волновался! Каждый час звонил: как Вы, да, что с Вами.
Алина повернула голову налево, туда, откуда шел дневной свет. Высокие и узкие больничные окна были перегорожены решетками.
— Где я? — тихо спросила женщина, с тоской глядя на маленький кусочек неба.
— Вы у меня в клинике, — сказал доктор. — Разве Вы не узнаете меня?
— А почему на окнах решетки?
— Для Вашей безопасности.
Алина с трудом повернула голову на врача.
«А … это врач Строгонова, — подумала женщина, — значит, Артем опять уложил меня в психушку».
— Сколько времени я здесь? — спросила Алина, оглядывая белые кафельные стены палаты.
— Два дня. Вы помните, что с Вами случилось?
— Нет.
— Алина Романовна, Вы отравились снотворными препаратами. Поэтому Артем Сергеевич срочно доставил Вас сюда. Мы провели все необходимые процедуры, чтобы максимально снять интоксикацию организма. Разве Вы не помните, что было вчера?
— Я смутно помню, что мне промывали желудок и еще, кажется, лежала под капельницей.
— Верно. Вы рассказываете про те моменты, когда приходили в себя. Но потом, Вы снова отключались. А как, милочка, Вы сейчас себя чувствуете?
— Нормально. Только голова очень болит.
— Не волнуйтесь, теперь все будет хорошо. Сейчас Вам принесут завтрак и, пожалуйста, дорогуша, пейте, как можно больше. Если Вы хотите позвонить мужу, вот Ваш телефон.
— Спасибо, — сказала Алина и закрыла глаза.
Врач вышел из палаты и сразу же позвонил Строгонову.
— Артем Сергеевич, Алина Романовна пришла в себя.
— Хорошо, я сейчас приеду, — ответил Строгонов.
Алина провела в клинике еще неделю. Более-менее окрепнув, она попросила мужа забрать ее домой.
Когда женщина вышла на крыльцо больницы, ее ослепило солнце. Она подставила бледное лицо навстречу его лучам. Перед ее глазами заиграла радуга. Алина пошатнулась. Муж поддержал ее за локоть.
— Садись в машину, дорогая, ты еще очень слаба.
Женщина подчинилась, и, осторожно спустившись с лестницы, пошла к машине. Водитель Строгонова Виктор стоял у открытой дверцы. Он с сочувствием смотрел на Алину, очень уж исхудала она и осунулась за последнюю неделю.
— Глаза опусти! — закричал Строгонов, — что выпучился? Я смотрю, Виктор, ты охамел! Марш на свое место!
Водитель оббежал машину и быстро сел за руль.
Строгонов помог Алине и устроился рядом.
— Пошел! — скомандовал он водителю, и машина плавно тронулась с места.
— Ну, как ты? — Артем Сергеевич обнял жену и поцеловал в щеку.
— Нормально, — ответила Алина, сидя неподвижно, как мумия.
— Как же так получилось, Алиночка, что ты переборщила со снотворным?
— Не знаю, — отозвалась женщина. — Я не помню.
Водитель Виктор работал у Строгонова уже десять лет. Хозяин подобрал его на улице. Это был тяжелый период в жизни Виктора. В этот год его десятилетнего сына Володю сбила машина. Мужчина не выдержал горя и запил. Жена Лена терпела какое-то время, а потом ушла к его школьному приятелю, Владиславу Петрову, который работал в крупной компании. Виктор спивался медленно, но верно. Хотя каждый раз во время тяжелого похмелья обещал себе бросить пить, никак не мог вырулить из этого пике.
Однажды Виктор так допился, что, не дойдя до дома, свалился на улице и заснул. Очнулся от того, что кто-то бьет его по щекам. Он открыл глаза. Над ним стояли двое полицейских и тормошили его.
— Ей, алкаш, ты жив или уже кони двинул? Давай вставай, поедим в отделение.
Виктор пытался что-то сказать, но только мычал. Встать у него тоже не получалось. Полицейские подхватили мужчину под мышки и поволокли в машину. Невдалеке стояли два солидных господина, беседовавших между собой, и искоса наблюдавших за транспортировкой Виктора.
— Посмотрите, Артем Сергеевич, на этого пьяницу. А ведь когда-то приличный мужик был, спортсмен, боксер. Вроде бы должна быть сила воли! Я знал его, учились вместе и даже завидовал ему. Жена — красавица, сыну десять лет, отличник. Такая дружная семья! А у меня — ничего, кроме работы. А потом, сын у него погиб, он сломался — пить начал. Жена Лена вся измучилась, из кабаков его вытаскивая. Он же здоровый, как слон. Работу бросил. Опустился совсем. Лена не выдержала такой пытки, ушла. А он… вот, посмотрите, на что стал похож.
— А жена, не к тебе ли ушла? — вдруг спросил Строгонов.
Влад Петров покраснел, как рак:
— Ко мне, а Вы откуда знаете?
— Оттуда, — сказал Строгонов и направился к полицейским, которые тщетно пытались погрузить Виктора в микрик.
— Господа, Вам этот человек сильно нужен?
— Да кому он нужен? — с раздражением ответили полицейские. — Так ведь сдохнет здесь! Наш участок. Потом больше возни будет.
— Давайте его в мой автомобиль, — сказал Строгонов, показывая на БМВ, стоящий недалеко от полицейской машины.
— Что, себе заберете, усыновить хотите?
— Удочерить, —
