Добывайки (сборник) - Мэри Нортон

– И произошло, – сказала миссис Мей. – Очень многое произошло. Я как раз собиралась всё это тебе рассказать.

– Тогда почему вы сказали, что это конец?

– Потому, – проговорила миссис Мей (у неё всё ещё был удивлённый вид), – что брат никогда больше их не видел.

– Тогда о чём же ещё рассказывать?

– О том, – сказала Мей, – о чём есть что рассказать.

Кейт с негодованием уставилась на неё.

– Так рассказывайте же!

Миссис Мей в свою очередь посмотрела на девочку.

– Кейт, – сказала она, немного помолчав. – Истории никогда по-настоящему не кончаются. Они продолжаются до бесконечности. Просто в каком-то месте их перестают рассказывать.

– Но не в таком месте! – сказала Кейт.

– Ладно, вдень нитку в иголку, – сказала миссис Мей, – серую, шерстяную. И мы сошьём вместе эти квадраты. Я начну сверху, ты – снизу. Сперва серый квадрат, потом зелёный, потом розовый и так дальше…

– Значит, на самом деле, – сердито сказала Кейт, пытаясь продеть толстую шерстяную нитку в маленькое игольное ушко, – он всё-таки их видел.

– Нет, не видел, я не оговорилась. Ему неожиданно пришлось уехать… в конце той же недели… потому что в Индию шёл пароход и на нём плыли знакомые, которые обещали взять его с собой. А те три дня, что он ещё оставался в доме, миссис Драйвер продержала его взаперти.

– Три дня! – воскликнула Кейт.

– Да. Видимо, миссис Драйвер сказала тёте Софи, что он простудился. Она не хотела причинять ему зла, но она твёрдо решила избавиться от добываек, а брат мог помешать ей.

– А ей это удалось? – спросила Кейт. – Я хочу сказать… они все пришли? И полисмен? И крысолов? И?..

– Санитарный инспектор не приехал. Во всяком случае, пока брат был там. И им не удалось вызвать крысолова из города, но они нашли человека из местных. Полисмен пришёл… – Миссис Мей рассмеялась. – Эти три дня миссис Драйвер давала брату настоящий радиорепортаж о том, что происходит внизу. Она любила поворчать, а брат, запертый в своей комнате и больше ей не опасный, перестал быть для неё врагом. Она приносила ему в комнату еду и в первое же утро принесла на подносе всю игрушечную мебель и заставила поставить её обратно в кукольный дом. Вот тогда-то она и сказала ему про полисмена. Он говорил мне, что она была вне себя от злости. Ему даже жалко её стало.

– Почему? – спросила Кейт.

– Потому что полисмен оказался сыном Нелли Ранэйкр – Эрни, которого миссис Драйвер не раз гоняла в прежние времена из сада, когда он мальчишкой таскал яблоки с яблони, что растёт у ворот. «Подлый, трусливый, дрянной воришка, – сказала она про него брату. – Расселся у меня в кухне, как у себя дома, выложил на стол записную книжку и скалит зубы… Говорит, ему стукнул двадцать один год… Наглый, как не знаю что, откуда только такие берутся!..»

– А он правда был, – спросила Кейт, глядя на неё во все глаза, – дрянной воришка?

– Конечно, нет. Не больше, чем брат. Эрни Ранэйкр был прекрасный юноша с прямой осанкой и прямой душой, гордость всей полиции. И он вовсе не скалил зубы над миссис Драйвер, когда она рассказывала ему свою историю, просто когда она описывала Хомили, спящую в постели, он кинул на миссис Драйвер взрослый (как говорил потом Крэмпфирл) взгляд, казалось, он хотел ей сказать: «Сильнее разбавляйте её водой».

– Кого – её? – спросила Кейт.

– Старую добрую мадеру, наверно, – сказала миссис Мей. – И тётя Софи заподозрила то же самое: она страшно разгневалась, когда узнала, что миссис Драйвер видела нескольких человечков, а она сама после целого графинчика мадеры видела всего одного, ну от силы двух. Она велела Крэмпфирлу принести все ящики с мадерой из подвала к ней в комнату и составить их у стены в углу, где она сможет, сказала она, за ними приглядывать.

– А кошку они достали? – спросила Кейт.

– Да. Но от неё тоже было мало толку. Это был старый кот Крэмпфирла, рыжий с белыми пятнами. По словам миссис Драйвер, у него было только два желания – удрать из дома или забраться в кладовую, где хранили продукты. «Что там говорить о добывайках, – ворчала миссис Драйвер, ставя на стол тарелку с рыбным пирогом, который она принесла брату на второй завтрак, – им до этого кота далеко – добыл себе в кладовой рыбу и полгоршка сметаны». Но кот недолго пробыл в доме. Первое, что сделали фокстерьеры, которых привёл крысолов, это выгнали его оттуда. Ну и шум они подняли, рассказывал брат. Они гоняли кота по лестницам – вверх и вниз и по комнатам – взад и вперёд и так лаяли, что чуть не охрипли. Последнее, что видел брат из окна, – рыжее пятно, которое мчалось через рощу и дальнее поле, а за ним – терьеры, вся свора, как один.

– Поймали они его?

– Нет, – рассмеялась миссис Мей, – он ещё жил у Крэмпфирла, когда туда приехала я через год. Немного угрюмый и необщительный, но целый и невредимый.

– Расскажите, что было, когда приехали вы.

– О, я там недолго пробыла, – торопливо сказала миссис Мей, – а потом дом продали. Брат никогда больше туда не приезжал.

Кейт подозрительно глядела на неё, покалывая нижнюю губу иголкой.

– Значит, они так и не поймали добываек? – спросила она наконец.

Миссис Мей отвела глаза.

– Да нет, не поймали, но… – Она заколебалась. – То, что они сделали, было для бедного брата и того хуже.

– Что они сделали?

Миссис Мей отложила иглу и несколько минут молча смотрела на руки.

– Я ненавидела этого крысолова, – внезапно сказала она.

– А вы его разве знали?

– Его все там знали. У него было бельмо на глазу. Его звали Рич Уильямс. Он и свиней колол, и… ну и всякие другие вещи делал… у него были ружьё, топор, лопата, кирка и приспособление с кузнечными мехами, чтобы выкуривать крыс. Я не знаю точно, чем он их выкуривал… он сам варил это ядовитое снадобье из трав или химикалий, но запах я помню; он долго ещё держался у амбаров и вообще всюду, где этот Рич Уильямс бывал. Можешь себе представить, что было с братом, когда на третий день – тот самый день, когда он должен был уезжать, – до него донёсся этот запах…

Брат был уже одет и совсем готов в дорогу. Упакованные чемоданы стояли внизу в холле. Пришла миссис Драйвер, отперла дверь и повела его по коридору в спальню тёти Софи. Он стоял бледный, застывший, в пальто и перчатках возле её завешенной пологом кровати.

– У тебя что – уже морская болезнь началась? – насмешливо спросила тётя Софи, глядя на него с высоты кровати.

– Нет, – ответил он, – это от запаха.

Тётя Софи принюхалась.

– Что это за запах, Драйвер? – спросила она.

– Там крысолов, миледи, – ответила миссис Драйвер, покраснев. – Там, в кухне…

– Что?! – воскликнула тётя Софи. – Вы их выкуриваете?! – И она засмеялась. – О боже, о боже! – всхлипывала она. – Но если они вам не по вкусу, Драйвер, избавиться от них проще простого.

– Как, миледи? – спросила миссис Драйвер, и даже её двойной подбородок и тот покраснел. Ей было очень неловко.

Обессилев от смеха, тётя Софи помахала унизанной кольцами рукой.

– Покрепче затыкайте бутылку пробкой, – выговорила она наконец и указала им кивком на дверь.

Спускаясь по лестнице, они всё ещё слышали её смех.

– Она в них не верит, – пробормотала миссис Драйвер и крепче ухватила брата за плечо. – Ну и глупо! Посмотрим, что она запоёт, когда я потом принесу их к ней в комнату на чистой газете, всех рядком по росту… – И миссис Драйвер без церемонии поволокла брата через холл.

Куранты были сдвинуты с места, и брат сразу же заметил, что дыра в деревянной панели была законопачена. Входные двери, как обычно, стояли настежь, и в холл врывался солнечный свет. У двери, на коврике, стояли его чемоданы, поджариваясь на солнце. С фруктовых деревьев за дорожкой уже облетел цвет, и ветки покрылись крошечными светло-зелёными листочками, прозрачными на солнце.

– Времени хоть отбавляй, – сказала миссис Драйвер, взглянув на часы, – кеб приедет не раньше половины четвёртого…

– Часы стоят, – сказал брат.

Миссис Драйвер обернулась. На ней была шляпа и парадное чёрное пальто, ведь она самолично везла его на станцию. Вид у неё был непривычный, словно она собралась идти в церковь.

– Да, – сказала она; у неё открылся рот и тяжело обвисли щеки. – Верно, из-за того, что мы их сдвинули, – решила она. – Всё будет в порядке, когда их поставят на место. В понедельник придёт мистер Фриш. – И она снова крепко ухватила его повыше локтя и потащила дальше.

– Куда мы идём? – спросил он, упираясь.

– В кухню. У нас ещё есть минут десять. Разве ты не хочешь посмотреть, как их поймают?

– Нет, – сказал он, – нет, – и вырвался от неё.

Миссис Драйвер глядела на него, улыбаясь.

– Ну а я хочу, – сказала она. – Хочу рассмотреть их получше. Он напускает под пол своё снадобье, и они выбегают наружу. Во всяком случае, так делают крысы. Но сперва, говорит он, надо заделать все выходы. – И её глаза вслед за глазами брата обратились к дыре под часами – она была замазана, словно бы серым тестом, а сверху был криво прилеплен кусок обёрточной бумаги.