Мой пушистый фамильяр (СИ) - Корепанова Наталья Германовна

Что она сейчас обо мне подумает? Что принц готов залезть на все, что движется, лишь бы себя ублажить?

Хотя, она же не знает, что я принц…

Но ведь когда-нибудь узнает. Хорошее же мнение у нее теперь сложится о будущем правителе страны.

Когда у меня мозги из нижней части тела в верхнюю вернулись, я повеситься был готов. Только вот шеи у монстроидов нет, не за что его вешать. И в воде он не тонет. И в огне не горит. Как в таком случае можно с собой покончить? Персена попросить? Так Василинка его за это прибьет, поэтому он вряд ли согласится.

Вернулся я в дом уже под утро. Раньше не получилось. Сам от себя такой активности не ожидал. Вроде, в человеческом обличии я был менее вынослив.

Забрался на стол, хотя больше хотелось под столом спрятаться, и стал ждать, когда проснется Василинка. Маялся стыдом, а еще страх появился: неужели я на каждую самку так реагировать стану? Неужели звериное во мне окончательно верх возьмет? Может, мне не во дворец возвращаться нужно, а самочку посимпатичнее искать и гнездо вить?

— Хорошо время провел? — мельком глянув на меня, спросила проснувшаяся Василинка.

У меня лапы свело от смущения. Я их так поджал, что думал, уже распрямить не смогу.

— Да ладно, ты чего. Дело-то житейское, — усмехнулась Василинка, но почему-то мне показалось, что ей совсем не весело. Что злится она на меня.

И я ее очень хорошо понимал.

Как же не вовремя монстроидные инстинкты взяли верх над человеческим разумом! Ну почему это не произошло при ведьме? Она бы вдосталь надо мной бы понасмехалась, конечно, но мне на ее насмешки плевать было. А вот это Василинкино недовольство, которое она старалась не выказывать, прямо костью в горле встало.

Но что сделать, как исправить ситуацию, я не знал.

Оставалось только надеяться на время. Оно все сглаживает. Лишь бы снова не вляпаться. Второго раза Василинка мне не простит.

Хотя, кажется, она мне и первого не простила. Вон как глазки Персену строит. Он даже обалдел от такого внимания. А я и зашипеть на него не могу. Права не имею. Потерял я сегодня это право, инстинктам поддавшись.

Ох, как же мне плохо! Как плохо!

Пожалейте меня, хоть кто-нибудь!

Увы, жалости мне не дождаться. Придется выкручиваться самостоятельно.

Весь день я летел сзади, стараясь не попадаться Василинке на глаза. Кружил по округе, мечтая встретить какую-нибудь жуткую опасность, чтобы с риском для жизни спасти свою хозяйку от гибели и на ее глазах разорвать врага на мелкие кусочки.

Но вокруг все было спокойно. Никто, кроме комаров под вечер, на нас не кидался, а с комарами Василинка и без меня справилась. Щит поставила над кожей, ни одна зараза к ней присосаться не смогла.

Ночевать в этот раз пришлось в лесу. Персен соорудил лежанку из еловых веток, накрыл ее все тем же пледом, и они улеглись на нее рядышком, как два голубка, заставив меня скрежетать зубами. Что я, впрочем, старался делать тихо и в отдалении, чтоб Василинка не услышала.

И всю ночь кружил над ними, наблюдая, чтобы колдун ручки свои шаловливые не распускал и к ведьмочке моей не прикасался.

А под утро сел над ними на ветку и подумал: а что, собственно, я сделал? Подумаешь, переспал с девушкой. Какое мне дело до того, что Василинка обо мне подумает? И какая мне разница, слюбятся ли они с колдуном? Да пусть она за него хоть замуж выходит, мне то что? Мы с ней вместе только до тех пор, пока я обратно в человека не превращусь. А потом наши пути разойдутся навсегда, и я о ней через полгода даже и не вспомню.

Нет, вспомню, конечно, но чисто так с благодарностью: вот, мол, появилась в лесу ведьмочка, которая исполнила свой гражданский долг и помогла принцу, попавшему в сложную ситуацию. Я же знаю, едва я в замке появлюсь, как отец меня сразу женить захочет. А то что за король без жены? Бал затеет, принцесс соседских на него позовет и, в лучшем случае, разрешит мне выбрать из них ту, которая больше всего понравится, а в худшем просто укажет мне на одну из них и скажет:

— Вот на этой жениться нужно, так что сегодня за ней поухаживай, завтра предложение сделай, а послезавтра о помолвке объявим.

А раз так, то какая разница, что сейчас обо мне лесная ведьма думает?

Но тоска на душе почему-то не проходила, и все чаще приходила мысль, что вряд ли жизнь моя станет меня радовать, если рядом не будет Василинки.

Утро началось, как обычно. Василинка проснулась первая и побежала к ручью умываться. Персен, как всегда, заспался. Засоня он, оказывается, спать сутками готов. Проснулся, уже когда ведьмочка завтрак приготовила: картошку на костре испекла, да хлеб нарезала. Позавтракали мы и дальше двинулись. До гор совсем недалеко было, на горизонте уже виднелись покрытые снегом пики.

— Это что? Нам по сугробам идти придется? — испугалась Василинка, увидев эту красоту.

— Нет, — качнул головой Персен. — Мы гномьей тропой пойдем, на ней снега не бывает. Там ветер такой дует, что снег сразу сдувает.

— А… — начала Василинка, но колдун договорить не дал:

— А теплую одежду в деревне купим, в лавке. Скоро до нее уже дойдем. Так что не замерзнешь, не переживай.

Василинка кивнула и с любопытством поинтересовалась:

— У вас гномы есть? А эльфы тоже имеются?

Персен рассмеялся:

— Нет у нас ни гномов, ни эльфов. Сказки все это. Может, когда-то и были, но вымерли, наверное, потому что их уже лет пятьсот никто не встречал. А название такое тропа носит, потому что очень узкая, извилистая и с низкими туннелями, в которых пройти можно, лишь согнувшись. Словно эти туннели делали для коротышек низкорослых.

— Может, их гномы и делали? — предположила Василинка.

— Может, — согласился Персен. — Только, значит, это очень давно было.

А я фыркнул: гномы! Что за крестьянские предрассудки! Мой учитель говорил, что гномов никогда не существовало, что это — детские сказки. А туннели такими низкими сделали потому, что скалы слишком твердые, да и укреплять их трудно. Поэтому и продолбили проходы так, чтобы пройти можно было, а уж об удобствах не заботились. Там идти-то от пяти до ста шагов максимум, зачем особо стараться?

Но высказывать свое мнение не стал. Нравится Василинке считать, что туннели гномы делали — пусть считает. Какое мне дело до заблуждений лесной ведьмы?

Мы уже подходили к деревне, расположившейся у самого подножья горного хребта, когда я почувствовал неладное. Даже шерсть дыбом встала, так мне стало страшно.

Я догнал Василинку и, зашипев, завис перед ней.

— Ты чего? — удивилась она.

— Что-то здесь не так, — ответил я. — Подождите немного, я на разведку слетаю.

— Чтоб тебя там прибили? — сразу всполошилась Василинка. — Подожди, хоть невидимость на тебя накину.

Хорошо, что в словах моих она не засомневалась, поверила сразу.

Сделала она меня невидимым, и полетел я к деревне. И чем ближе она становилась, тем сильнее у меня шерсть топорщилась.

Влетел в деревню — и завис на месте, с нарастающим ужасом разглядывая представшую передо мной картину.

Деревня подверглась чьему-то нападению. На улице лежали разорванные безжалостной рукой трупы. Вот совсем юная девушка с раскрытым в крике ртом и с ужасом в глазах лежит на спине, устремив в небо невидящий взгляд. Вот молодая мать пытается прикрыть собой ребенка, но кто-то жестоко распарывает их от головы до ног. Вот старик, навсегда упокоившийся в нескольких шагах от калитки своего двора. Даже руку к ней протянул, думал — успеет скрыться. Не успел.

Погибших было множество. Казалось, люди метались в панике, не зная, что делать, а их настигала чья-то безжалостная рука и рвала на куски. Именно рвала, а не резала ножом, не била стрелами из арбалета, не рубила мечом.

Что же здесь произошло?

Я пролетел вдоль улицы, глядя на разбитые стекла в окнах домов, на выдернутые из заборов доски, на поломанные деревья. И внезапно увидел у последнего покосившегося домишки какое-то шевеление.

Неужели кому-то удалось спастись?