Узбекские народные сказки. Том 2 - Мансур Афзалов

– Не плачьте, – успокоил их Рустам. – Оставайтесь здесь, придумаем, что нам делать.

Показал им место, где расположиться, еду приготовил. Наступил вечер. Все готовятся спать. Вдруг пришел Сиддык-сапожник и говорит:

– Эй, Рустам, что ты скучный какой-то? Хочешь рассказ послушать?

– Расскажи, послушаю,- ответил Рустам.

И сапожник рассказал:

– Жил когда-то один сапожник. Трудно ему приходилось, еле-еле перебивался, и была у него дочь – красавица, умная, добрая девушка. Много богатых баев, беков присылали к ней сватов, несмотря на то, что отец ее был всего-навсего бедный сапожник. Но он никому своей дочери не отдал, потому что она очень любила сына своего соседа, с которым они в детстве играли вместе. Но джигита не было в городе, потому что жестокие богатеи-начальники отобрали у его отца дом, и пришлось ему с отцом уйти куда-то. Прошло время, мальчик вырос, стал статным, сильным богатырем, таким, что никто с ним по силе и храбрости сравняться не может. И сердце у джигита доброе, всех он бедняков жалеет. В народе о нем далеко слава пошла. Услыхали о нем и сапожник с дочерью и обрадовались, подумали, что уж теперь, наверно, он вернется. Однако уже много времени прошло, а джигит и весточки не подает.

Рустам до сих пор молча слушал, а тут вдруг и сказал:

– Что же этот джигит такой бессовестный?

А Сиддык-сапожник дальше рассказывает:

– Узнал про эту дочь сапожника хаким того города. И хотя у него уже есть четыре жены, заслал сватов, подарки богатые прислал. Но девушка и ее отец и этим сватам отказали. Тогда хаким приказал связать сапожнику руки и ноги и бросить его в реку, дом его сжег, а девушку против ее воли забрал в свой дом. Соседи спасли ее отца от смерти. Девушка всякие муки терпит, но ждет своего джигита. Только от него все вестей нет. Отец девушки немного с силами собрался и отправился в путь, чтобы джигита найти и о всех несчастьях ему рассказать…

Хотел Сиддык-сапожник дальше свой рассказ продолжать, но в это время подошел один из безбородых к Рустаму и женским голосом запричитал:

– Рустам, мать наша помирает. Тебя очень видеть хочет. Сходи к ней.

Пошел Рустам к старухе, а она притворилась, будто помирает, и знаками показала, что ей хочется обнять его, поцеловать. Наклонился Рустам, а старуха сунула ему в нос дурманящее зелье. Рустам без чувств упал. Старуха позвала тут же безбородых:

– Ну-ка, живо делать то, что я вам прикажу.

Связали они Рустама веревками и понесли в город.

Хаким прыгать готов был от радости. Ковры бархатные на стены повесил, людей созвал. Выстроил их в ряд, перед каждым парчовый халат положил. Притащили Рустама, положили его около двери связанного, одурманенного.

Хаким сказал:

– Теперь мне для вас подарков не жалко. Я хочу, чтоб и вы тоже радовались.

Тут Салимбай поднялся и обратился ко всем:

– Завтра соберем на базарную площадь народ, поставим виселицу и этого негодяя повесим, а потом на глазах у народа похороним.

Сказал так Салимбай, грудь выпятил, усы крутит, стоит и посмеивается.

Старуха возразила:

– Неправильно рассуждаешь, байвача. Во-первых, не надо народу этого босяка показывать. А во-вторых, надо его как следует стеречь. А то он придет в себя, веревки порвет – и поминай как звали. Чтоб не вышло чего, скорей с ним расправиться нужно.

Хаким спросил у старухи:

– А ты, мать, что предлагаешь? Как ты хочешь, так и сделаю.

– Пусть будет так, – сказала старуха, – в Шайтановой горе есть пещера, которую зовут Бездонная. Кинем его туда. Там дивы, драконы живут. Им пища нужна.

Тут все захохотали:

– Да это такая старуха, что ее и сам шайтан испугался бы.

На том и порешили. Повезли бедного Рустама к Шайтановой горе и бросили в Бездонную пещеру.

Живя в лесу, Рустам научился играть на свирели и играл всегда на рассвете. Услышат пастухи и дровосеки, как он играет, – знают, что уже утро наступило, и выходят из своих землянок на работу. А в то утро было тихо, никто не играл. Сперва все думали, что просто рано проснулись, и не торопились вставать, а потом им и лежать надоело. А у отца Рустама сжалось сердце от тревоги. Выскочил он из пещеры и побежал к тому месту, где Рустам спал обычно. Прибежал, видит – только тюбетейка Рустамова валяется, ничего больше нет. Охватило старика беспокойство, и закричал он что было силы:

– Руста-а-а-м!

Услыхали его громкий крик дровосеки, со всех сторон прибежали, собрались вокруг старика. Все стали кричать, Рустама звать. Тут вдруг старик нашел на земле тыквочку с насваем. Она сверху была серебром покрыта, на нем имя ее владельца вырезано. Показал он ее дровосекам и воскликнул:

– Вот где подлость! Вот где коварство! Видите, друзья, кто у нас Рустама похитил. Вот эти, что вчера приходили защиты просить, совсем они не обиженные женщины, а злодеи, оказывается. Вот доказательство-эта тыквочка. Я знаю, чья она. Я такую у племянника Салимбая, у безбородого Бури, видел.

Один из дровосеков немного буквы знал. Стал он разбирать надпись на тыквочке и сказал:

– Правду старик говорит.

А Рустам пролежал ночь в Бездонной пещере, пролежал день и пришел наконец в себя. Очнулся он и почувствовал, что руки-ноги у него туго связаны веревками, кругом темнота. И где-то далеко в этой темноте слышны страшные голоса, стоны, вопли. Попробовал Рустам от веревок освободиться, и так и сяк вертелся, ничего не получилось. Тогда он потянулся что было силы – и веревка порвалась. Освободился Рустам от пут и пошел туда, где стоны слышались. Нашел он вход в другую пещеру, но был он большим жерновом завален. Легко отодвинул Рустам жернов, вошел внутрь, смотрит: на земле кости валяются, а на стенах нарисованы заколдованные люди, молодые девушки, за грудь цепями подвешенные. В глубине пещеры Рустам нашел большую комнату, а в ней возвышение, сложенное из камня и застланное истлевшей звериной шкурой. Вокруг него стояли чуть мерцавшие светильники. За этой комнатой оказалась другая, темная.

В ней молодая девушка лет семнадцати была привязана за сорок косичек к сорока железным столбам. Ноги ее до колен были опущены в большую глиняную корчагу с ледяной водой, а руки распяты на жердях. Сил уже не осталось у девушки такие муки терпеть, и она еле дышала. А лицо у нее было такое красивое, что оно побеждало тьму, и от него, как от луны, разливалось кругом сияние. Как увидел все это Рустам, не стал спрашивать, кто эта девушка и за что такие муки терпит, а сразу корчагу с ледяной водой опрокинул наземь, столбы железные повыдергивал, несчастную пленницу освободил.

Девушка так обессилела, что сразу упала на землю. Если бы грудь у нее чуть-чуть не вздымалась, можно было бы подумать, что она мертва.

Вдруг вошел в комнату какой-то страховидного обличья человек: горбун, плечи вверх торчат, бородатый, кривоногий, да такой толстый, что казалось, в ширину он больше, чем в высоту. А за ним появился старик лет семидесяти с длинным носом, что чуть покороче палки, которую он держал в руке, а на подбородке у него кроме двух волосков ничего и не было. Устрашающего вида толстяк был известный в той стране разбойник, а старик – хитрец – настоятель мечети, который помогал этому разбойнику людей заманивать в западню и грабить. Настоятель своей хитростью помог разбойнику похитить девушку. Пораженный ее красотой, разбойник решил взять ее в жены. Но так как она не согласилась, он ее подверг пыткам и мучениям, а настоятель ходил в пещеру уговаривать девушку.

Когда на этот раз разбойник вместе с настоятелем явились, чтобы пытать свою несчастную жертву, вдруг они обнаружили в пещере Рустама.

– Вот удивительно! Кто это тут мою комнату зла и пыток в комнату жалости-милости превратил, а?

И со смеху покатился.

Рустам молчал.

Разбойник подскочил к Рустаму и заорал:

– Эй, молокосос, кто ты такой? Говори! А то помрешь – и знать не будем, кто ты.

Ни слова не сказав, Рустам поднял руку да как даст разбойнику кулаком в грудь, тот раза три-четыре перевернулся, повалился на настоятеля и придавил его своей тушей. Злость разбойника разобрала. Хотел он встать – пузо мешало. Вертелся он, ерзал, настоятеля до смерти придушил. Наконец разбойник кое-как поднялся, вытащил из-за пояса саблю и кинулся на Рустама. Джигит схватил глиняную корчагу и сшиб ею разбойника, подбежал к нему, вырвал из рук саблю и зарубил его.

Тем временем девушка начала приходить в себя, медленно зашевелились ее длинные ресницы, чуть дыша, языком облизала она свои запекшиеся губы. Рустам зачерпнул в пригоршню воды и поднес девушке. Она сделала несколько глотков, посмотрела на джигита с благодарностью и трепетно спросила:

– Кто ты, джигит? Зачем сюда пришел? Меня ж на смерть осудили. Беги отсюда, спасайся! А то, если узнают, что ты меня вызволить хотел, и тебя замучают.