Обещанна тебе (СИ) - Егорова Олеся

  - Знаю. - Кивнул, и продолжил слушать.

  - В общем хорошие надежды он подавал, только управлять им было очень сложно. Ребята его прозвали шакалом. Потому что и на ринге и на улице, он вцеплялся в глотку так, что оттаскивать приходилось. И один раз не успели оттащить. Сел он. А оттуда уже вернулся "Шакал" не помнящий своего настоящего имени, да и себя самого. На ринг я его выпустить не мог, пока репутацию не восстановит, да и тренироваться надо было. Но дал ему всё, что имел сам. А ему мало было. Всегда и всего мало. О том, что в нелегалы ушёл, я узнал уже слишком поздно. Так много смертей на его шкуре было, что я даже считать не решился. Но я всё прощал. Пока Саня сам от меня не ушёл. С тех пор его и не видел. - Игнатьич хрипло выдохнул, и за время, что говорил, словно постарел на десяток лет.

  - Кто его искал?

  - Я тебе расскажу. Знаю, что его надо остановить, и тюрьма тут не поможет. Только оскалится ещё больше. Только знай. Если ты его туда отведёшь, на глаза мне больше никогда не попадайся. Он мне как сын, и сам я не смогу с ним что-то сделать, и никого другого не прощу. Но он перешёл черту уже очень давно. - Снова залпом осушил бокал, и я повторил за ним. Не чокаясь, словно поминали кого-то. - Ко мне отец девчушки одной приходил. Шакал над ней поиздевался. Не по заказу, а так, по собственной прихоти. Не буду тебе рассказывать, что он с ней сделал, язык не поворачивается. Отец её очень влиятельный человек, и почти вышел на Саню. Только без моей помощи не мог добраться до него. Я отказал тогда. Не знаю, почему меня не грохнули за этот отказ, но я был готов. И сейчас готов. Только потом узнал, что не одна та девчонка была. Но сам уже найти его не смог. Не хочу знать, где ты его нашёл. Но я так понимаю, что ничего хорошего он тебе не сделал, и видимо ничего не сказал? - Старик вскинул голову вверх, открывая взгляду почерневшие от боли глаза.

  - Не успел. Но собирался. И возможно не мне, а моей женщине. - Игнатьич молча кивнул, и достал из ящика блокнот. Долго листал его в поисках чего-то. А затем вырвал листок, и протянул его мне.

  -Найди этого человека. Он тебе поможет.

******

  Сложил бумагу с именем в карман, и вышел из спорт клуба. К Вике я сегодня так и не попал, и сейчас нужно было решить, с кого начать. Вика, Шакал или Евгений Воронов, тот самый человек, имя которого записано на листке, который дал мне Игнатьич. Телефон зазвонил в кармане, и высветил имя Андрея на дисплее.

  - Очнулся наш друг. Но говорить ничего не собирается. Говорит, если мы его не убьём, то ему всё равно не жить, если на заказчика стуканёт. Ребята уже час с ним возятся, а толку ноль. Ты узнал что-нибудь?

  - Узнал. Пробей, с кем он в тюрьме пересекался. Сидел с шестого по десятый года. Первым делом ищи связь с Бароном или Соболевым. А я пока к Вике, и к ещё одному человеку. Приеду, расскажу.

  - Хорошо. До связи. - Сбросил, и направился в больницу. Потому что разговор с Вороновым предстоит тяжёлый и длинный.

  В больнице уже дежурили мои ребята, а Вика нервно расхаживала по палате. Как только зашёл внутрь, сразу бросилась ко мне, вцепившись в мою ладонь, и вопросительно посмотрела?

  - Что происходит, Игорь? Почему меня из палаты не выпускают?

  - Всё в порядке. - Провёл ладонью по волосам, и повёл к кровати. - Просто небольшие проблемы. Я вещи твои привёз.

  - Не ври мне пожалуйста, я же вижу. У тебя губа разбита, и ты не приехал ночью. Скажи пожалуйста, что произошло?

  И я понимал, что придётся рассказать, потому что ни черта не соображал с чего я вообще стану расспрашивать про Соболева.

  - В твоей квартире тебя ждали. Или меня. Я пока не разобрался, и мне нужно понять, кого именно, чтобы я смог обеспечить нам безопасность. Поэтому ты должна ответить на несколько вопросов о своём прошлом.

  Вика испуганно спрятала взгляд, и поджала колени, обхватив их руками. Так и не ответила, но молчание пришлось принять за знак согласия.

   - Когда ты последний раз видела своего бывшего мужа?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - В больнице. Он приходил меня проведать. Назад звал. Говорил, что готов измениться, и всё сделает для меня. Но я ему не поверила. Люди не меняются, Игорь. Уж я то это знаю. - Опустила взгляд, теребя пальцами край простыни. - Ты думаешь это он?

    - Не знаю. Я пока ничего не думаю. Возможно ты вообще здесь не причём, а может и нет. Скажи, а в прошлом? Может были какие-то связи? Мужчины, партнёры? Кто-то, кто может желать тебе смерти?

   - Нет. Ничего такого.

   - Странно. Что-то не сходится... -Думаю, пытаясь уцепиться за мысль, постоянно ускользающую от меня.

   - Ты же не думаешь, что это я могла...попытаться навредить тебе? - Задаёт вопрос настороженно.

   - Нет. Конечно нет. Я о другом думаю. Но тебя не должно это волновать. Поправляйся, у меня ещё дела, я заеду завтра. - Поцеловал в висок, и вышел из палаты. Что-то здесь не клеится. Что-то в её поведении не логично. Она говорит, что ни муж, ни кто-либо ещё не желает ей зла, но при этом я отчётливо вижу страх в её глазах. Неужели всё же за меня так боится? Или же что-то скрывает. Что-то, что я не должен узнать.

  Оставалось надеяться, что господин Воронов сможет поделиться со мной нужной информацией, которую он в своё время нарыл на Шакала. Ну а взамен он получит убийцу дочери. По-моему честная сделка. осталось только понять, с чего начать, чтобы он согласился на встречу со мной.

Глава 26. Игорь.

  Как оказалось, попасть к Воронову было достаточно просто. Хватило лишь одного слова. Шакал.

  Евгений Робертович сидел в широком кожаном кресле, и хмуро осматривал меня брезгливым взглядом.

  - И что ты мне можешь предложить, Игорь Ардатов. - Уже и имя моё узнал. Перед такими людьми главное не принижаться. Депутат, бизнесмен, замешан в тёмных делах, но без особого криминала. Он себе цену давно знает, и к людям относится особенно. У тебя есть всего пять минут, чтобы показать кто ты. А по факту, ты либо враг, либо друг, либо никто. Он это определяет быстро. Я должен стать другом, только при таком раскладе он станет мне помогать.

  - Хочу предложить врага, взамен попрошу помощь.

  - Хочешь сказать, Шакал у тебя? - Взгляд тяжёлый, суровый, но промелькнувшая боль, не смогла от меня укрыться. Это боль потери близких. Такую не раз видел в глазах Шумилова.

  - У меня.

  - И что он тебе сделал? Почему сам не разберёшься? - В глазах сомнение, и это естественно. Шакал для него подарок. Ворон не первый год гонялся за ним, и если не смог даже он, значит у сошки сильный покровитель.

  - Он напал. Но не по своей воле. Мне нужен тот, кто держит поводок. Он не говорит. И если мои ребята поработают с ним до конца, живым ты его уже не получишь.

  Воронов открыл ящик стола, достал оттуда толстый жёлтый конверт, и протянул мне. Поднялся и прошёл к бару, доставая бутылку алкоголя и два коньячных бокала. Уже второй раз я наблюдаю эту картину, а это значит, что меня ждёт откровение. Значит, что своей цели я достиг. Я не враг, не никто, но и до друга ещё не дошёл.

  Открыл конверт, и высыпал на стол стопку фотографий. Весь конверт, до отказа был набит снимками молодой девушки. Старыми снимками, потрёпанными, с завёрнутыми краями, местами смятыми. Их рассматривали часто, слишком часто, чтобы не истрепать. И на всех фотографиях была одна и та же девушка, похожая на самого Вороного почти как две капли воды. Дочь. Тоненькая, юная, красивая. На каждом снимке она улыбалась. Евгений Воронов собрал лучшие фотографии дочери, самые счастливые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   - Это Маша, моя дочь. - Подтвердил мои догадки Ворон, так его называли в "своих" кругах. - Ей было девятнадцать, когда она познакомилась с Шакалом. Мы воспитывали её строго, слишком строго, для её сверстников. И, наверное, это моя главная вина. Рано или поздно наступает момент, когда птенцы вырываются из клеток. Вот и моя Маша вырвалась. Затащили её друзья на бои. Не знаю, честно говоря, почему она согласилась. Дочка у меня очень нежная была. Увидела там Шакала и влюбилась. Из дома убегала, деньги ему отдавала. Только себя не отдала. Он пользовался ей некоторое время, а в один день надоело, видимо. По кругу они её с друзьями пустили. Изнасиловали, лицо порезали. Я даже к ментам обращаться не стал. Она ничего не говорила, только плакала целыми днями, помешалась умом. Не было там больше моей девочки. Тело её, а душа уже далеко где-то. Подруг её перетряс всех, информацию по крупицам собрал, всех нашёл, к в тот день над ней поиздевался. Никого из них нет больше. Только эту мразь не нашёл. Не успел. Машенька моя... Она... - Он замолчал, надолго, переводя дыхание. Залпом выпил бокал коньяка, затем ещё один, и ещё. В глазах помутнело одним разом, и Ворон ссутулился, осел на кресле. И глаза совсем пустые остались. - Она... Выбросилась с крыши. Вот под этим самым окном её нашли. - И указал кивком, на плотно занавешенное окно. - А у жены сердце не выдержало. За одну неделю их схоронил. Вот и посуди теперь, Игорь Ардатов, какой ты подарок принёс старику. Ты мне не друг, и никогда им не станешь. Но я должником твоим буду до конца дней, если эту тварь мне отдашь. Всем помогу, чем только смогу. Всё для тебя сделаю. Только приведи мне падаль эту. Шакала. Что с ним дальше будет не твоего ума дело. Так что называй цену. Что ты за шкуру его хочешь?