Добыча - Майкл Крайтон

Под раковиной начал стонать Дэвид Брукс. Чарли зажал ему рот ладонью.

И тут рой исчез из окна, так же быстро, как появился. В окно снова полился солнечный свет. Никто не двинулся с места.

Мгновение спустя точно так же потемнело западное окно. Я не мог понять, почему рой не проникает внутрь – окна не были герметичными. Наночастицы могли с легкостью проскользнуть в любую из щелей.

Западное окно еще оставалось темным, а уже снова потемнело и северное. Теперь в помещение заглядывали одновременно два роя. Рикки сказал, что к нам направляются три. Я гадал, где же третий. Через миг я это узнал.

Словно безмолвный черный туман, наночастицы начали просачиваться из-под западной двери. Они все прибывали. Одни зависали у дверного косяка, другие бесцельно кружили по складу, однако я знал, что пройдет несколько секунд, и они самоорганизуются.

Потом я увидел, как другие частицы просачиваются в щели северного окна.

Ждать дальше было бессмысленно. Я поднялся, вышел из-за укрытия и крикнул всем, чтобы они тоже выходили.

– Построиться парами!

Чарли схватил бутылку из-под «Виндекса» и встал в строй, бормоча:

– Каковы наши шансы, как по-твоему?

– Лучше не бывает, – ответил я. – Постройтесь и держитесь вплотную ко мне.

Не будь нам так страшно, мы бы, наверное, показались себе смешными: перемещаясь по отсеку взад-вперед и стараясь согласовать движения, мы пытались изобразить птичью стаю. Поначалу у нас это получалось плохо, но постепенно дело пошло на лад. Дойдя до стены, мы разворачивались кругом и топали назад.

Скоро отсек наполнился подобием однородного тумана. Я чувствовал, как у меня покалывает все тело, и не сомневался – то же происходит и с другими. Дэвид снова начал стонать, вышагивавшая рядом с ним Рози упрашивала его держаться.

Внезапно, с потрясшей нас быстротой, туман исчез. Частицы выстроились в две колонны, которые зависли прямо у нас над головами.

Видимые в такой близи, рои источали безошибочно узнаваемую угрозу. Глубокий монотонный звук различался теперь совершенно отчетливо, временами он перемежался сердитым шипением наподобие змеиного.

И все же они не нападали. Как я и надеялся, недочеты программы работали на нас. Столкнувшись с согласованно передвигающейся стаей, хищники оказались в тупике. Они вообще ничего не предпринимали.

По крайней мере пока.

– Предлагаю двигаться к дверям. И выбираться отсюда к чертям собачьим, – сказал я.

– И что потом? – проскулил Дэвид.

Его одолевал такой страх, что он никак не мог приладиться к движениям остальных и то и дело спотыкался.

– Мы так и пойдем – стаей. Доберемся до лабораторий, потом внутрь.

Он снова споткнулся. Я почти чувствовал его ужас, его отчаянное желание удариться в бегство.

– Если пойдешь один, тебе туда не добраться, ты слышишь?

– Я не знаю… – простонал Дэвид, – наверно, я не смогу… Рои последовали за нами в смежный отсек. И все же они не нападали на нас. От задней двери, той, через которую мы вошли, нас отделяло около двадцати шагов. Впервые за это время мне начало казаться, что нам действительно удастся выбраться.

И тут, в одно мгновение, все пошло к черту.

Дэвид Брукс бросился вперед.

Мы уже углубились в задний отсек, уже почти обогнули стеллажи, когда он, оторвавшись от нас, понесся к двери.

Рои, мгновенно развернувшись, погнались за ним.

Рози кричала, чтобы он вернулся, но все внимание Дэвида было приковано к выходу. Рои преследовали его с поразительной скоростью. Дэвид был уже у двери, когда один из них упал вниз и рассыпался по полу, зачернив его, у Дэвида перед ногами.

И как только Дэвид Брукс ступил на черную поверхность, ноги его разъехались, точно на льду. Взвыв от боли, он рухнул на бетон, попытался снова подняться на ноги, но не смог. Очки его разбились. Он задыхался.

Рози еще кричала, а на Дэвида уже опустился второй рой, и чернота растеклась по его лицу, по глазам, проникла в волосы. Движения его становились все более судорожными, он болезненно постанывал, точно животное, оскальзываясь, падая на руки и колени.

– Надо что-то сделать! – воскликнула Рози. Я схватил ее за руку, она забилась, вырываясь.

– Надо помочь ему!

– Рози, мы ничем ему не можем помочь.

Дэвид катался по полу, черный с головы до пят. Рот его казался темной дырой, и рой вливался в нее, подобно черной реке. Даже глазные яблоки Дэвида совершенно почернели.

Тело его забилось в судорогах. Я понял, что он умирает.

– Пошли, Джек, – сказал Чарли. – Надо выбираться отсюда.

– Ты не можешь его оставить! Не можешь, не можешь! – закричала, с силой наступив мне на ногу, Рози.

От неожиданности я выпустил ее руку, и Рози стремглав понеслась к Дэвиду.

Рука его, черная, как у шахтера, потянулась к ней. Рози схватила его за запястье. И тут же упала, поскользнувшись на черном полу. Она все повторяла его имя, прижимая Дэвида к груди, пока не начала кашлять, пока ее губы не покрыла чернота. Дэвид уже не двигался.

– Ради бога, пойдем, – сказал Чарли. – Не могу на это смотреть.

Я повернулся к Мэй. По щекам у нее текли слезы.

– Пойдем, – сказала она.

Я кивнул и направился к двери.

День шестой: 16.12

Воздух под металлической крышей был жарок и спокоен. Мы помчались к лабораторному зданию. Думал каждый из нас об одном и том же: через полминуты мы окажемся в безопасности.

Однако мы забыли о четвертом рое.

Он вихрем вылетел из-за угла лабораторного здания и понесся прямо на нас. Мы остановились, не понимая, что делать дальше.

Теперь мы были слишком малочисленны, чтобы хищник принял нас за стаю. Нам нужно было попасть в укрытие, в какое-то убежище, прежде чем рой доберется до нас. Я огляделся, но ничего не увидел, кроме…

– Машины заперты?

– Нет, – ответил Чарли, – не должны быть. Мы повернулись и побежали.

Ближайшим к нам автомобилем был синий «форд». Я открыл водительскую дверцу, Мэй – пассажирскую. Рой был уже совсем близко. Захлопывая дверцу, я расслышал монотонное гудение.

Чарли, так и не выпустивший из рук бутылку из-под «Виндекса», дергал заднюю дверцу, но та была заперта. Мэй потянулась отпереть ее, однако Чарли уже бросился к соседней машине, «лендкрузеру», и запрыгнул в нее.

В машине было как в печке. Мы оба сразу покрылись потом. Рой, подлетев к нам, кружил у ветрового стекла, пульсируя, отдаляясь и приближаясь.

Испуганный голос Рикки спросил в наушниках:

– Ребята? Где вы?

– Мы в машинах.

Черный рой отлепился от нашего «форда» и перелетел к «лендкрузеру». Мы смотрели, как он скользит от окна к окну, пытаясь проникнуть внутрь. Чарли улыбнулся мне сквозь стекло:

– Вот машины действительно воздухонепроницаемы.

– А вентиляция? – спросил я. – Через нее-то воздух проходит.

– Чтобы попасть внутрь, надо сначала забраться под капот. Готов поспорить, эти штуки до этого не додумаются.

Мэй один за другим закрыла воздухопроводы. Потом заглянула в бардачок.

– Ключи там есть? – спросил я.

Она покачала головой – нет. И захлопнула бардачок. Рикки сказал в наушниках:

– Ребята, к вам еще гости.

Обернувшись, я увидел, что к навесу приближаются еще два роя. Они подлетели к нашей машине и закружили вокруг нее. Я чувствовал себя попавшим в пыльную бурю. Время от времени один из роев подлетал к ветровому стеклу и растекался по нему. Затем собирался снова, отлетал от капота и опять ударялся о стекло.

Голос Бобби Лембека произнес в наушниках:

– Ветер снова усиливается. Шесть узлов.

Он старался ободрить нас, однако шесть узлов – это далеко не то, что могло нас спасти.

– Джек, – сказал Чарли. – Мой рой куда-то смылся. Не видишь, где он?

Я оглянулся на машину Чарли и увидел, что третий рой опустился к переднему колесу.

– Исследует колпаки на колесах, – сказал я.

Если рой приступил к методичному обследованию машины, он рано или поздно найдет, как проникнуть внутрь.

Я все еще смотрел на машину Чарли, когда Мэй негромко произнесла:

– Джек, глянь.

Рой, повисший за окном с ее стороны, стал почти полностью серебристым, мерцающим, но совершенно стабильным. На серебристой поверхности я увидел отражение головы и плеч Мэй. Отражение не вполне совершенное – глаза и рот Мэй были размазаны, – но в общем и целом похожее.

Я нахмурился:

– Это зеркало…

– Нет, – сказала Мэй, поворачиваясь ко мне.

Изображение ее лица на серебристой поверхности не изменилось. Впрочем, секунду-другую спустя оно расплылось и сменилось изображением затылка Мэй.

– Что это может означать? – спросила Мэй.

– У меня есть кое-какие соображения, однако…

Рой, повисший над капотом, проделал тот же фокус, только его засеребрившаяся поверхность показывала нас обоих. Рой формировал изображение, точно задавая положение отдельных частиц, а это означало…