Россия: точка 2010, образ будущего и путь к нему - Сергей Кара-Мурза

На наш взгляд, объединение этой части общества возможно, ибо пронизывающие ее культурные связи сильны и многообразны. На ней держался на последнем этапе советский строй — уже вопреки официальной идеологии КПСС и давлению антисоветизма в конце 80-х годов. Как это ни покажется парадоксальным, на ней же держалась и перестройка — как ее воспринимало общество (пусть и ошибочно). На этом ядре держится и сегодня Россия, хотя, согласно теоретическим расчетам, в нынешних социальных условиях общество уже должно было бы рассыпаться.

Атомизирующее действие политических доктрин, «растягивающих» это ядро, будет преодолено, если возникнет политическая организация (партия, движение) с духовным и социальным проектом, а также типом мышления и языка, отвечающими приведенным выше признакам. Иными словами, дать потенциальному «ядру» самосознание сможет партия или движение, чья идеология не будет ни либеральной, ни марксистской, ни антисоветской, ни «прозападной», ни «ура-патриотической». Можно было бы сказать, что это — «идеология здравого смысла» с добавкой научного мышления. Но здравый смысл должен быть возвышен до осознания того выбора, перед которым стоит не только Россия, но и все человечество. Большие задачи решаются только в том случае, если ставится задача еще более крупная (высшего порядка). Мессианизм советского типа должен быть не отброшен, а заменен духовным участием в судьбе мира: спасти Россию — значит проложить одну из троп к выходу из общего кризиса.

Пока такой партии нет, ее роль выполняет «центристская» часть государственной власти.

Из приведенных выше признаков вытекает, что речь идет о партии с большим социальным проектом, но хладнокровной, способной на разумное и практичное ведение дел в «переходные периоды» с необычными и плохо изученными угрозами.

Прибегая к грубой аналогии, можно сказать, что России сегодня нужен Сунь Ят Сен, предложивший большой проект новой «сборки народа» и нового жизнеустройства для Китая, а не Мао Цзе Дун или Чан Кай Ши, воплотившие в жизнь два разных варианта этого проекта, и даже не Дэн Сяо Пин, чье время у нас упущено — им вполне мог быть Андропов, уже не мог быть Горбачев, совершенно не мог быть Ельцин. Теперь надо выполнять задачу собирания из более сложного положения.

Современная партия, которая привлечет образованную часть общества, сможет восстановить в среде своих сторонников способность к логическому мышлению с опорой на здравый смысл и изучение реальности, а не на фантазии или догмы из учебников, которые в нынешних условиях ничего не объясняют. Такая партия сможет выработать и предложить обществу новый язык, адекватно выражающий реальность — взамен навязанного СМИ «рваного» набора ложных понятий, метафор и штампов. Она сможет снять или хотя бы пошатнуть мифы, внедренные в сознание — сначала «узловые» мифы, а затем всю их систему. Через общественный диалог, последовательно изгоняя «идолов массового сознания», такая партия сможет сформулировать главные проблемы, стоящие перед обществом, описать возможные альтернативы их решения и объяснить причины, по которым партия склоняется к выбору тех или иных альтернатив.

Срочная задача такой партии — соединить в рамках непротиворечивой системы взглядов потрепанную реформой интеллигенцию. Только через низовую интеллигенцию (инженеров и агрономов, врачей и учителей, чиновников и офицеров) в принципе возможно установить восстанавливающий общество диалог в критической массе граждан, способной на обсуждение и поддержку политического проекта.

Российский «средний класс», много передумавший в ходе исканий и заблуждений 70-80-х годов и потрясенный разрушениями последних двадцати лет, созрел и поднялся до того, чтобы на достаточно высоком уровне знания и этики поставить главные вопросы национальной повестки дня и выработать проект, отвечающий реальным условиям и соединяющий идеи справедливости и ответственности с идеей свободы. В России возникло уже множество малых центров кристаллизации такого проекта, задача — помочь им соединиться. Если это удастся, это вновь будет «партия нового типа», столь нужная сегодня в переживающем кризис мире.

Когда на очередном распутье нашего кризиса начнет работать этот новый проект, произойдет «пересборка» существующих партий и движений, и из всех них выделится одно большое движение тех людей, кто примет этот проект. В нем сотрутся усиленные расколом оттенки политических взглядов. Возникнет дееспособная политическая сила, обладающая обоими необходимыми качествами — устойчивостью и динамичностью.

Заключение

Основная идея этой работы — предложить некоторые принципы доктрины восстановления целостного народного хозяйства России, предполагающей «оживление» и модернизацию больших систем, которые были исторически развиты в России соответственно ее природным и культурным условиям.

Это — вариант консервативного проекта восстановления хозяйства, без революционного отказа от тех институтов и форм, которые сложились после 1991 года и показали свою жизнеспособность. Данная работа исходит из предположения, что в России возможен синтез части новых и «обновленных старых» хозяйственных структур, их взаимодействие на началах симбиоза, а не паразитизма. Таким образом, отвергается выдвинутая в начале 90-х годов идея слома старых структур и строительства новых на расчищенной от развалин площадке. Взамен выдвигается принцип надстраивания новых структур на сохранившийся костяк народного хозяйства.

Реализация предлагаемой доктрины возможна только в виде программы, принятой на основании сознательного решения. Ожидать «стихийного» восстановления систем, унаследованных от советского периода, не приходится. Целью данной работы и было обоснование принципиальной возможности совмещения этих систем с рыночными механизмами, с повышением общей эффективности хозяйственной деятельности.

Разумеется, если эта идея будет принята для дальнейшей разработки, для которой найдется достаточно политической воли, то потребуется решить целый ряд конкретных задач по определению методов синтеза и «надстраивания» существенно различных структур. Сейчас изложение возможных подходов и методов было бы преждевременным. Стоит привести лишь пару примеров, показывающих возможность таких подходов и методов.

Первой крупной сферой их применения может стать сельское хозяйство. Как известно, к 1998 г. в результате реформы физический объем продукции сельского хозяйства РФ сократился в два раза (в сопоставимых ценах). Восстановление идет медленно, и в 2007 г. вышли на уровень производства, составляющий 90 % от уровня 1980 г. Потеряны 27 лет, за которые научно-технический прогресс в сельском хозяйстве сделал крупные шаги. Если бы после 1990 г. был сохранен тот же самый темп роста сельскохозяйственного производства, который поддерживался в 1980–1989 годы, то в 2007 г. объем продукции отечественного сельского хозяйства РФ был бы вдвое больше нынешнего. Это было вполне возможно, поскольку в 1989 г. темп роста сельскохозяйственного производства считался неприемлемо низким — настолько, что казалась разумной идея кардинально переделать эту производственную систему, даже посредством ее слома.

Сельское хозяйство — это та сфера экономики, которая почти всегда первой преодолевает затяжной кризис. Причина этого носит фундаментальный и общий характер. Она заключается в том, что основные средства производства сельского хозяйства гораздо более устойчивы к воздействию кризиса, нежели другие сферы хозяйства (промышленность, транспорт и др.). Это, прежде всего, средства производства, данные природой (почва, солнечная энергия, воздух и вода). Хотя и они частично деградируют при простое и плохом уходе (плодородие почвы, системы ирригации), их восстановление требует меньше времени и капиталовложений. Активная составляющая основных фондов сельского хозяйства (машины и оборудование, скот) также восстанавливается с меньшими затратами, чем в промышленности. Меньше здесь и пороговая величина эффективных затрат.

Наконец, в условиях тяжелого кризиса в сельском жизнеустройстве лучше сохраняется и рабочая сила, особенно в культурологическом отношении (сохранение трудовой мотивации, здравого смысла, навыков производственной самоорганизации и социальной солидарности).

Это мы наблюдали в ходе кризиса 90-х годов в России. С начала реформ прекратился отток сельского населения в города. Даже при глубоком обеднении сельского населения не произошло его пауперизации в тех же масштабах, как в городе. В тяжелых условиях, но большинство продолжало интенсивно трудиться, в том числе вручную, на приусадебных участках. При этом восстановление своего нормального образа жизни большинство опрошенных связывало с возрождением крупных сельскохозяйственных предприятий типа колхозов и совхозов, а не с работой у фермеров.