Рейхов сын - Сэй Алек

Гауптманн опять ненадолго замолк, вновь окинув мальчишек внимательным взглядом. Выражение лиц у юного пополнения уже варьировалось от окончательного ошаления до полной прострации.

- Грядущими задачами солдат этого батальона будет их использование в тылу противника в диверсионных целях, переодетыми в форму врага, и знающими язык - для его дезориентирования и дезорганизации. Сюда набираются, помимо лиц немецкой национальности, фольксдойче других стран владеющих, соответственно, минимум двумя языками, а также лица всех прочих национальностей, одобрявших политику Рейха, соответствующих всем, весьма жёстким, физическим кондициям. Вы этим кондициям не соответствуете.

Спокойная, даже монотонная речь фон Хиппеля, ужасная не только и не столько своим смыслом, сколько тем спокойствием, с которым произносилась, вновь на миг прервалась. Прервалась сухим смешком гауптманна.

- Они, эти кондиции, вам и не нужны, молодые люди. Более того, они вам вредны. Бугаёв-полиглотов не так мало, как это принято считать, с укомплектованием ими личного состава у меня проблем нет. Так зачем же можете понадобиться в этом подразделении вы? У кого из вас есть предположения?

Фон Хиппель сново усмехнулся.

- Так что же, ни у кого нет никаких идей?

Окрестности города Алачам (Турция)

20 апреля 1940 г., 23 часа 20 минут

- Мойше, мы шо, опять драпаем?

- Типун тебе на язык, сколько уже можно драпать, Сэмен?

- Сколько прикажут, столько и будете! Разговорчики в строю! - одернул разболтавшихся приятелей ротный старшина. - Товарищ старший лейтенант…

- Вольно. - отмахнулся от него незнамо когда вынырнувший из окружающей темноты комбат.

- Вольно! - продублировал команду ротный.

- Товарищи бойцы… Виноват! Дорогие товарищи бойцы! Как вы, может быть уже слыхали, а если и не слыхали, то услышите сейчас, противник форсировал Кызылмуран и сейчас накапливает силы на нашем берегу, для наступления в направлении Синопа. Что вы знаете точно, так это то, что к нам последние два дня прибывали подкрепления из Румынии, Венгрии, Болгарии, Германии и нашей с вами, товарищи, Родины - Союза Советских Социалистических Республик. Форсирование врагом водной преграды было допущено командованием преднамеренно. Завтра, перед самым рассветом, после полуторачасовой артподготовки, нам предстоит произвести контратаку, прижать противника к реке, и полностью уничтожить. Сигнал к началу атаки - три зеленые ракеты. Вопросы есть? Вопросов нет. Всем отдыхать, подъем по звуку первых залпов, завтрак сухпайком в машинах. Разойдись.

- Мойше, а разве к нам прибывали и артиллеристы?

- Сэмен, ты как вчера в армию пошел. Если командир сказал, шо будет артподготовка, значит она таки будет, даже если ее по факту и не случится.

Северная Турция, западный берег реки Кызылмуран

21 апреля 1940 г., 04 часа 45 минут

- Бобби, это была моя галета!

- Возьми другую, я от этой уже откусил.

- Ты хочешь сказать, что она бросила меня и ушла к тебе? - лейтенант саперных войск, Джон Баркер, настолько устал за эту ночь, что даже на ругань сил у него совершенно не осталось.

Отход противника с позиций на западном берегу Кызылмурана оказался для британского командования полнейшей неожиданностью, причем довольно таки уязвившей самолюбие. Подумать только, готовиться к тяжелому штурму, стягивать войска, разрабатывать планы, ночами не спать всем штабом, прикидывая как минимализровать потери, и все для чего? Для того, чтоб эти подлецы смылись без боя! И кто они после этого?

А с другой стороны, это ведь стало прекрасным шансом для стремительного удара в тыл отходящему противнику. Удара, который был уже почти подготовлен, войска для которого уже были стянуты. Удара, который мог и должен был превратить в кровавую кашу всех вражеских солдат между Черным морем и хребтом Нюре, вывести англичан на Зонгулдак, Адапазары… А там и до Измита со Стамбулом рукой подать. Слишком сильным оказалось искушение для того, чтобы тщательно взвешивать все pro et contra - ведь можно было упустить удачный момент, дать туркам, румынам и русским оторваться, наладить оборону на побережье и перевалах. А ведь миновал уже почти весь из того - месячного - срока, что командование дало Вейгану и О`Коннору для того, чтобы покончить с турецким сопротивлением (и сразу же отозвало пять наиболее боеспособных дивизий, треть авиации и все тяжелые танки в метрополию).

Генерал О`Коннор отдал приказ к немедленному наступлению. И угодил в ловушку, приготовленную ему генералом Готом и адмиралом Октябрьским.

Уставшие, измученные трудами саперы, до часа ночи наводившие понтоны и мосты, согнанные затем на узкие прибрежные участки между ими же и наведенными переправами, дабы не мешать наступающим колоннам, задерганные требованиями что-то где-то поправить и улучшить, поступавшие большую часть ночи, едва успели приступить к раннему завтраку, как море окрасилось вспышками артиллерийских залпов. По ринувшимся в направлении Синопа врагам вели огонь линкор «Парижская коммуна», тяжелый крейсер «Явуз Селим», крейсера, лидеры, эсминцы и канонерки советского и турецкого флотов. В артиллерийском ударе с моря принимал участие даже учебный старичок-крейсер «Профинтерн» и пара румынских вспомогателей. А с фронта уже готовились ко встречной атаке сухопутные силы неприятеля - в основном, части недавно сформированных еврейских дивизий СС «Лейбштандарт кёниг Давид» и «Лейбштандарт кёниг Соломон» (10) и румынско-советские танкисты.

Впрочем, сами саперы были слишком далеко от места основного удара корабельной артиллерии. Они уцелели, и даже успели убраться за реку. А затем, почти все полегли, удерживая восточный берег Кызылмурана. Несмотря на более чем значительные потери, понесенные англичанами, О`Коннору все же удалось сохранить позиции, которые он имел до начала операции.

Бранденбург-на-Хафеле, учебный класс

800-го строительно-учебного батальона

22 апреля 1940 г., 10 часов 00 минут

- Форма… - язвительно произнес фон Хиппель, прохаживаясь по классу, где сидели мальчишки. - Красивая, аккуратно отглаженная форма, начищенные до блеска сапоги - так, чтоб глядя в них бриться было можно, - лихо заломленное кепи или фуражка, грудь колесом, горящие огнем пуговицы, четкий, почти строевой даже и на прогулке шаг… Все это мишура, ерунда, глупость несусветная, которая нужна в мирное время, для парадов, да в отпуске, девчонок привлекать. Ну и чтоб обыватель видел, что военные, это гордость и краса нации, верил, что за такими молодцами его лавка, трактир или пивная не пропадут, не сгорят в огне военного пожара, что под охраной таких орлов его маленький уютный мирок защищен надежнее, чем вклады в швейцарском банке. Это, молодые люди, тоже очень и очень важно. Именно поэтому мы, офицеры, требуем от вас безукоризненности в ней, умения ее носить, подать себя мирным гражданам - ведь нет ничего хуже для солдата на фронте, чем беспорядки и паника в его тылу. Но, повторяю, такие важные и, безусловно, полезные занятия, как приведение формы в соответствии с уставом и строевая подготовка не являются и не могут являться основными для вас. Давно миновали те времена, когда в атаку шли плотными колоннами, четко, под барабанную дробь, выдерживая шаг, а о мощи и боеспособности армии можно было судить по количеству золоченых и серебрённых финтифлюшек на кафтанах. Нынешняя война, это непрекращающаяся грязь, окопные вши, дизентерия, снаряды и бомбы, которые валятся вам на головы незнамо откуда, форсирование рек и болот, переходы через горы, а не перевалы, и жестокие бои, где вы то видите противника где-то очень далеко, как едва различимую черную точку в прицеле винтовки, а то смотрите ему прямо в глаза во время рукопашной, чувствуете его дыхание на своем лице, колете штыком, бьете прикладом, кулаками, ногами - да всем, что попадет под руку! Основная ваша задача… А вот рядовой Меерс нам сейчас скажет. Меерс!

- Я, герр гауптманн! - вскочил невысокий черноволосый паренек лет четырнадцати.

- Скажите, Меерс, по-вашему, какая главная задача солдата во время боя?

- Победить врага, герр гауптманн! - старательно выпалил тот.

- Дурак. - беззлобно ругнулся фон Хиппель. - Основная задача солдата в бою - выжить. Садитесь, Меерс. Ну-с, а кто подскажет мне, каков самый лучший, - виноват - единственный способ выполнить эту задачу? Гудериан!

- Перебить всех, кто пытается убить тебя, герр гауптманн! - ответил Генка.

- Неплохой способ. - усмехнулся фон Хиппель. - Но это скорее частный случай общего. Садитесь, Гудериан. Наилучший способ выжить, молодые люди, заключается в четком выполнении приказов. Ни один офицер не станет посылать своих солдат на убой просто так, по своей прихоти или ради удовлетворения жажды крови в своей душе. Он отвечает за солдат не в меньшей степени, чем солдаты за выполнение его приказа.