Частные деньги - Фридрих Хайек

Важнейшей информацией будет ключевое число в правом нижнем углу таблицы, получаемое либо в результате такого подбора объемов различных товаров, чтобы на исходную дату их совокупная цена в дукатах равнялась 1.000, либо в результате выбора 1.000 в качестве базы для расчета индексного числа. Эта величина и ее текущие изменения должны служить сигналом, указывающим руководителям банка, как им следует поступать. Появившееся на экране число 1.002 скажет им, что нужно ужесточить контроль, то есть, ограничить ссуды (делая их дороже или, предоставляя более избирательно и продавая другие валюты более свободно); число 0.997 скажет, что они могут слегка расслабиться и расширить продажи.[79] Влияние такого сокращения или расширения эмиссии на цены товаров будет по преимуществу косвенным — через обменные курсы валют, за которые, в основном, продаются и покупаются эти товары. Оно будет прямым только для товаров, которые продаются и покупаются преимущественно за дукаты.

Таблица II. Иллюстрация схемы стабилизации валюты

Тот же сигнал должен подаваться на валютной бирже и, если банк создал себе репутацию учреждения, способного на быстрые и эффективные меры по выправлению любых отклонений, его усилиям будет способствовать повышение спроса на его валюту, когда ожидается повышение курса в условиях, когда ценность его валюты ниже нормальной (1.002 на таблице), либо на снижение спроса, когда ожидается небольшое понижение курса (число упало до 0.997). Ясно, что такая политика при ее последовательном проведении должна сократить колебания ценности валюты относительно избранного товарного стандарта до очень узкого диапазона.

Представляется несомненным, что в условиях, когда банк понимает значение готовности публики держать его валюту, а, значит, и его бизнес, а также понимает, что эта готовность зависит от сохранения ценности его валюты, то он будет не только способен, но и вынужден достигать этого результата с помощью соответствующего непрерывного регулирования количества валюты, находящейся в обращении, делая это прямо или косвенно (через цены других валют). Решающим фактором, о котором банк должен помнить, чтобы удержать большую и растущую массу своей валюты в обращении, будет не спрос на ссуды, а желание публики держать эту валюту. Поэтому, неосторожное увеличение текущей эмиссии может привести к тому, что обратный приток валюты в банк начнет опережать рост спроса публики, желающей ее держать.

Пресса, как указывалось, должна внимательно следить за результатами усилий каждого эмиссионного банка и ежедневно публиковать данные об отклонениях различных валют от установленных самими эмитентами стандартов. Эмиссионным байкам следует, вероятно, позволить себе маленький, заранее объявленный стандарт допустимых отклонений в обоих направлениях. При наличии такого допуска, если банк демонстрирует свою силу и решимость быстро возвращать обменные курсы (или цены на товары в своей валюте) назад, к стандарту, игра на валютной бирже придет ему на помощь и освободит его от необходимости поспешно принимать меры, обеспечивающие абсолютную стабильность.

Пока банк успешно поддерживает ценность своей валюты на желаемом уровне, вряд ли он станет ради этой цели сокращать ее обращение так быстро, что это вызовет неприятности. Обычно причиной подобных событий в прошлом были обстоятельства, которые увеличивали спрос на наличность. Но банку придется сокращать совокупный объем валюты, находящейся в обращении, просто для того, чтобы приспособиться к условиям снижения общего спроса на его валюту в обеих ее формах. Если ссуды выдавались в основном на короткие сроки, их своевременный возврат достаточно быстро восстановит курс валюты. Все это кажется весьма простым и легким, если мы допускаем, что все конкурирующие банки стараются контролировать свои валюты с целью сохранения их ценности на постоянном уровне.

Каковы, однако, будут последствия, если один из конкурентов попытается выиграть, предложив какие-то другие преимущества, такие, как низкая процентная ставка или кредит в форме открытого счета, или, может быть, даже выпуск банкнот (иными словами, долговых обязательств, оплачиваемых по первому требованию) в валюте, выпускаемой другим банком? Может ли все это всерьез помешать эмиссионным банкам контролировать ценность своих валют?

Разумеется, для любого банка всегда будет сильным искушением попытаться расширить обращение своей валюты, предоставляя кредиты дешевле, чем это делают конкурирующие банки. Но поддавшийся этому искушению банк вскоре обнаружит, что если дополнительные ссуды не основаны на соответствующем приросте сбережений, такое увеличение эмиссии неизбежно рикошетом ударит по нему самому. Хотя люди, без сомнения, будут весьма охотно занимать деньги, предлагаемые по низкой процентной ставке, они не захотят держать большую долю своих ликвидных активов в валюте, об увеличении эмиссии которой они вскоре узнают из различных сообщений и по различным симптомам.

Правда, пока валюты можно почти мгновенно обменять друг на друга по известному обменному курсу, относительные цены товаров, выраженные в этих валютах, также останутся неизменными. Даже на тех товарных рынках (или в тех регионах), где большая доля спроса выражена в единицах валюты с возросшей эмиссией, а цены — в единицах всех остальных валют, цены таких товаров будут иметь тенденцию к повышению по сравнению с другими ценами. Однако решающие события будут происходить на валютной бирже. При данном обменном курсе объем валюты, предложение которой возросло, скоро приведет к росту ее доли в сумме всех валют, которые обычно держат люди. Прежде всего, каждый, у кого есть долги в валюте с более высокой процентной ставкой, чем та, которую ему предстоит уплатить, попытается получить дешевые ссуды, чтобы на них приобрести валюты для уплаты более обременительных долгов. И все банки, не снизившие своих процентных ставок, быстро вернут банку, ссужающему «по дешевке», всю его валюту, которую они получат. Результатом должно быть появление на валютной бирже избыточного предложения чрезмерно эмитированной валюты, что быстро приведет к падению ее обменного курса. И именно по этому новому обменному курсу цены на товары, обычно котирующиеся в других валютах, будут переводиться в валюту банка-нарушителя; а цены, обычно выраженные в ней, будут немедленно подброшены вверх. Падение рыночной котировки и повышение цен на товары в данной валюте скоро заставят ее обычных держателей перейти на другую валюту. Последующее сокращение спроса на нее, вероятно, быстро перекроет временный выигрыш от дешевых ссуд. Если эмиссионный банк будет, тем не менее, следовать политике дешевых ссуд, бегство от его валюты станет общим и продолжение дешевых ссуд будет означать, что все большие и большие объемы этой валюты будут выбрасываться на биржу. Мы можем с уверенностью заключить, что банк не сможет понизить реальную ценность других валют посредством чрезмерной эмиссии своей валюты. Это, безусловно, верно для случая, когда эмитенты других валют готовы, насколько это необходимо, противодействовать такой попытке, временно ограничив свою эмиссию.