Рассвет Тьмы - Владимир Ящерицын

Жрицы, как по команде, встали на одно колено и подняли правую руку ладонью вверх.

— Да, Матриарх.

— Идем.

Мать вышла из зала и за ней последовали мы, а следом за нами — жрицы охраны. Мы пройдя по коридору, вошли в огромное внутреннее помещение, похожее на амфитеатр. Я окидывая взглядом стены украшенные барельефами и статуями, изображающими жриц, как услышал Тьму: «Вот они». Мои глаза перестали повиноваться мне и я уставился на четырех черноволосых жриц, стоящих возле пути нашего следования. Я взмолился: «Не смотри на них — что-то заподозрят.» Они так молоды. Глаза послушно вернулись под мой контроль и я тут же стал шарить по лицам других жриц. «Больше никого нет?». Ответ был короток: «Я не ощущаю.» Матриарх, тем временем забралась на сцену и начала чего-то вещать. Я даже толком не услышал и одного слова полностью, прощупывая лица жриц и контролируя первых четырех. Я заглянул в дар: «Ты поможешь мне?» Ответ меня заинтриговал: «Даже больше. Я, как говорится у тебя в мире, инвестирую в тебя кое-что. Не бойся — больно не будет. И, да, я помогу тебе со жрицами. Приблизься к ним как можно ближе, когда будет достаточно, я атакую всех четырех. Ты понял?» Вынырнув, я посмотрел на отца, а он на меня. Я кивнул ему и, обернувшись, сказал Орин державшей меня:

— Сейчас идем назад той же дорогой. Когда я атакую — стоишь не двигаешься. Поняла?

— Да, Атар.

— Иди. Знай, они справа. Четыре черноволосые молодые жрицы.

Служанка пошла обратно по проходу между рядами. Я буквально почувствовал, как напряглись родственники и одеревенели руки Орин, держащей меня. До группы жриц остается десять шагов — я распускаю все тер и накачиваю их силой. Пять шагов — тер зависли живыми пучками щупалец над ними. Четыре жрицы смотрят на меня, не осознавая нависшей опасности. Орин поднимает ногу для последнего шага. Я активирую магическое зрение и даже не смотрю на четверых, хоть и невольных, но предательниц. Восприятие времени растягивается. Орин касается пола каблуком, и я атакую. На каждую жрицу по пятнадцать тер. Их оплетает, как коконы, и я одним рывком подтягиваю жриц к себе. Они пытаются что-то плести, но не успевают. Когда до меня остается меньше метра, беззвучным взрывом черного тумана нас всех накрывает тьма. Секунды кромешного мрака. Слышатся удивленные крики, топот бегущих ног, шелест вынимаемого из ножен оружия. Тьма быстро рассеивается, и я вижу, как она втягивается, лежащим на полу, головами ко мне, жрицам в глаза. «Вытяни руку» — шепчет Тьма. Я вытягиваю и вижу, как на руке расходится кожа и мышцы, практически разделяя кисть пополам. Из страшной раны не вытекает ни капли крови. «А вот сейчас будет больно!» — Шепот Тьмы еле слышен. И она начинает шептать жуткие, древние слова на древнем языке. Я слышу каждый звук ее голоса. Из еле слышного шепота голос нарастает, превращаясь в зычный крик. Эхо ее голоса гуляет внутри меня, многократно отражаясь и накладываясь, превращаясь в жуткий ритмичный рокот. Внезапно все превращается. Тьма шепчет последнее слово и сжимает мою разделенную кисть в кулачок, из которого капает четыре черные, дымящиеся Тьмой, капли. Они замирают в воздухе, а потом устремляются к лежащим. Останавливаются над распростертыми жрицами и падают им на лоб, мгновенно впитываясь в серую кожу. Тела жриц сразу выгибаются дугой и также резко расслабляются. Контроль Силы над окружающими падает, но никто из Атретосов не шевелится, а близко стоящие почти не дышат, опасаясь повредить моим планам или концентрации. Матриарх проталкивается во внутрь круга и опускается на колено. Хочет что-то сказать, но в следующее мгновение тела начинают меняться. Сначала стремительно белеет кожа, становясь такого же цвета, как и у Атар, а потом и волосы становятся белее снега. Все четверо начинают дышать и, открыв глаза, извернувшись с кошачьей грацией, становятся передо мной на колени и хором произносят:

— Приказывай, Владыка.

От рокочущего хохота Тьмы у меня начинает дергаться левый глаз. Хохот прерывается и Тьма шепчет — «Они займутся твоей охраной, а то мне некогда возиться с тобой по мелочам.» И ощущение безграничной силы уходит, оставляя лишь слабость и головокружение. Мать поднялась, вопросительно глядя на меня. Я смотрю на руку — раны нет, лишь тонкий шрам напоминает о ней. Мой голос слаб и тих, но в абсолютной тишине он слышен почти всем.

— Мой Матриарх, Предвечная Тьма сказала, что они будут служить мне и защищать меня. Из присутствующих, жриц с измененным сознанием больше нет. Всех остальных, боюсь, придется проверять по вашему плану. Призыв Предвечной сильно меня истощил.

Глаза начали слипаться. С трудом удерживая себя в сознании, я услышал, как Матриарх отдает приказы:

— С завтрашнего дня начинаются проверки всех не присутствующих здесь призывом Предвечной Тьмы. О произошедшем здесь не распространяться тем, кого тут не было. Обсуждать произошедшее только с теми, кто был здесь или прошел проверку. Дом остается на осадном положении. Не выпускать из Дома никого из тех, кто не прошел еще проверку. Маги, командиры танцоров и рейдеров должны быть под постоянным наблюдением до тех пор, пока не пройдут ритуал призыва. Приказы ясны?

Жрицы Атретоса что-то утвердительно гаркнули. Я перевел взгляд на коленопреклонных белокожих и беловолосых жриц, ожидающих моих приказаний. И что они ожидают я им прикажу? А, не будем ничего мудрить — у меня как раз нет служанки.

— Охрана и уход за мной…

После этих слов я ощутил, что силы меня окончательно оставили. Мои глаза сомкнулись и я погрузился во тьму без сновидений…

2. Размышления

Первое что я почувствовал, когда проснулся, был голод. Я открыл глаза и потянулся. Моя комната, как никогда, радовала глаз.

— Владыка? Вы проснулись?

В следующее мгновение я вспомнил события последних дней, и мое настроение упало ниже плинтуса. Мда уж. Я повернул голову в сторону голоса и увидел измененную Тьмой жрицу, сидящую на стуле возле моей кровати. Глядя на нее, я осознал, что впервые могу в деталях рассмотреть жрицу в полной экипировке вблизи. Жрица была одета в полный наборной кожаный доспех Атретоса с белой маской, закрепленной на темени так, чтобы опустить ее на лицо можно было одним движением. Из всего доспеха только наплечники, изображающие раскрытую пасть дракона, наручи, налокотники, поножи с наколенниками и набедренниками были из металла. Высокий воротник куртки плотно закрывал горло, а за головой я заметил капюшон из очень тонкой кольчуги, свободно лежащий на спине. Обтягивающий зашнурованный костюм подчеркивал достоинства измененной: выдающуюся грудь и стройную фигуру. Черный доспех выгодно контрастировал со снежно-белой кожей и абсолютно черными белками глаз, на которых выделялась алыми рубинами багровая радужка. Кожаные шнурованные штаны подчеркивали стройные длинные ножки, обутые в узкие сапожки без каблука. Переведя взгляд на лицо, обрамленное белыми волосами, я признал, что Тьма отлично поработала над Атретасами. Впрочем, какие же это Атретасы? Это Атар, пусть и не по рождению. А что насчет потенциала? Я воззвал к своему дару и, распустив тер, обнаружил двадцать пять щупов жрицы. Чуть слабее Эхаера, но сильнее моих старших сестер. Я скользнул глазами по гибкой фигуре и снова остро осознал свой малый возраст и невозможность воплощения своих желаний. Да, по красоте, измененные могут поспорить с Матерью и Арисной. Вооружена же жрица была, буквально, с ног до волос: на икрах — пара ножен с изогнутыми кинжалами, на бедрах — пристегнуты ножны с короткими изогнутыми мечами, на поясе — пара ножен с полуторными прямыми мечами и лезвийная плеть, сложенная в короткую трость, на теле — перевязи с короткими легкими метательными ножами, за спиной — двуручный, лишь самую малость изогнутый, меч с длинной рукояткой, похожий лезвием на японский нодати, боевая коса с прямым расположением блестящего лезвия, была прислонена к изголовью моей кровати. Даже в туго зафиксированном хвосте белых волос что-то опасно поблескивало. Интересно, под языком они тоже держат отравленные иглы? Пошлые мысли, возникающие при рассматривании моего приобретения, подняли мое настроение из отвратного до приемлемого. Голод снова толкнулся внутри моего тела.