Кентская красавица - Бетти Бити

Ответом на все эти вопросы было «да». Но были и другие вопросы, по-прежнему оставшиеся без ответа.

Почему Робин поместил это сообщение среди местных новостей, как свое собственное? Естественно, так как он был газетчиком, но он получил это сообщение непосредственно от сэра Беркли? И к чему приноровился Джейсон? И какой тогда секрет у Марии, если это не миниатюра? Вчера вечером она опять пришла поздно, а покинула квартиру, прежде чем я проснулась.

Я имела достаточно времени, чтобы обдумать эти вопросы. Новая история была напечатана, мои заметки были датированы, у сэра Беркли был личный гость, которого он пригласил, чтобы изучать поместье. Я водила пальцем по строчкам «Вестника». Другая заметка — половина колонки в «Последних новостях» — заинтересовала меня. В «Последних новостях» был заголовок, написанный безошибочно в стиле Робина. «Нефть хороша, когда хорошо кончается».

В заметке говорилось, что представитель нефтяной компании сообщил, что, хотя они и обнаружили большое месторождение нефти и натурального газа в окрестностях Пенфорда, вряд ли будет экономически выгодно разрабатывать его. Есть существенные изменения в мире, и существующее в нефтяной отрасли положение предполагает, что нефть должна быть объявлена объектом национальной собственности и ее месторождение должно быть законсервировано. В некоторых случаях нефть можно выкачивать, тогда должен быть построен трубопровод, замаскированный хвойными деревьями. Тогда красота деревни останется первозданной.

«Представители нефтяной компании, — говорилось в конце статьи, — ожидают решения в ближайшие несколько недель».

Я держала в руках газету в значительном недоумении. Я не могла понять, почему Робин не обсудил с нами этот последний поворот событий. Или это все сэр Беркли охранял меня? Я закрыла печатную машинку, все еще находясь в глубокой задумчивости. Я подошла к распределительному телефонному щиту, чтобы направить все входящие телефонные звонки через дворецкого, и тогда я заколебалась, рука моя дрогнула. Могу ли я позвонить в офис «Вестника» и позвать Робина? Я думала, что могу, но чувство гордости остановило меня. В последний раз я видела Робина два дня назад. Он сопровождал прекрасных мисс Крисп и их дедушку к машинам.

Так, вместо того чтобы набрать номер, я переключила линию на рабочий кабинет. Я спросила сэра Беркли, видел ли он статью в «Вестнике». Если нет, то в ней содержатся новости, которые очень понравились бы ему и привлекли бы его внимание. Скважина была законсервирована, окрестности стали опять нашими, такими родными. С неожиданным богатством, что, оказывается, лежит буквально под нашими ногами, подобно железу для пушек Тюдора и ружей Нельсона, мы обладаем материальным сырьем, необходимым во время критического положения.

И если сэр Беркли знал это, но не сказал, тогда, по крайней мере по этому поводу, он мог бы учесть мое личное мнение и поставить меня в известность.

Телефон звонил очень долго, прежде чем в кабинете кто-то ответил. Я хотела положить трубку, и тогда вдруг ответили.

Низкий знакомый голос неторопливо сказал:

— Здравствуйте. Вы желаете говорить с сэром Беркли? — Это был Билл Напьер. — Я позову его для вас. Он в другом крыле, проверяет некоторые карты.

Он говорил как любимый заботливый жених, уже интересующийся состоянием поместья, я даже присела.

— Все хорошо. Не надо беспокоить его. Ничего важного, это может подождать до завтра.

Утренние минуты тянулись долго. Уже много воды утекло как в переносном, так и в прямом смысле, прежде чем он позвонил. Я чувствовала себя несчастной и опустошенной после короткого разговора с Биллом по телефону. Я ощущала себя более отвратительно, нежели тогда, когда покидала его. И хотя я и сказала себе, что больше этот человек меня не интересует, я оплакивала воспоминания детства.

Скрытность сэра Беркли я оплакивала тоже. Мой работодатель исключил меня, по сути, обманул. Почему он едва упомянул, что Билл, мой закадычный друг, будет его гостем сегодня днем? Конечно, наш рабочий разговор сегодня утром был коротким. Сейчас я начинала думать, что мой работодатель просто отвлекся. Он провел вчера вечером довольно тяжелый званый обед, за исключением того, что лейтенант Хамфрис был практически сражен стряпней Марии. Но ни одного момента для дружеской беседы, которые часто имели место, не было.

Вывод был очевиден. Теперь сэр Беркли не мог или не хотел доверять мне. Возможно, слухи о Джейсоне и обо мне достигли его ушей. Возможно, и другие люди видели, как Джейсон покидал нашу квартиру. Возможно…

Но из-за какой-то случайности, или инцидента, или какой-то записи ситуация резко изменилась.

Билл, Элоиза и сэр Беркли теперь объединились если не против меня, то, по крайней мере, без меня. И в то же время от моего наиболее преданного союзника теперь, когда битва заканчивалась, от Робина Гиллеспи, не было слышно даже шепота. Я была немного удивлена тем, что происходит, это не причиняло боли, как боялся сэр Беркли, а опустошало и приводило в отчаянье.

Я удивлялась и тому, что не хочу возвращаться назад, в свою квартиру. Мария, кажется, собиралась находиться дома между четырьмя и восемью часами, хотя я знала, что раньше или позже я должна буду столкнуться с ней и что обязательно скажу, что я знаю о ней и Джейсоне, но каждая частичка моего тела кричала: «Не сейчас».

Я не могла выносить даже мысли об этом.

Я не хотела под давлением добиваться признания от бедной Марии. И еще, я не относилась к тем, кто умеет хорошо притворяться. Итак, я потратила массу времени, убирая шкафы и поправляя папки с бумагами и всегда готовые к работе учетные книги, стоящие в первом ряду.

Когда я не могла найти, что еще можно сделать в офисе, я его закрыла и направилась к моему маленькому «уолсли», находящемуся в гараже. Было уже около шести тридцати, и все еще шел дождь, когда я повела машину по направлению к воротам. Ряды темно-серых туч плыли по небу с запада, уносимые ветром, дождь хлестал по озеру, оставляя на воде миниатюрные белые ямки. Чайки плавали по взволнованной поверхности озера среди уток. Колебались ветви только что распустившихся буков и дубов, водяные потоки грохотали по крыше моего автомобиля.

Я повернула направо, к разлившейся реке, и только затем налево, к мосту. Я полагала, что уже минут двадцать катаюсь на машине по округе. Я услышала, как часы отбили семь, их мелодичный звон далеко разносился в пропитанном дождем воздухе, я решила, что квартира уже, наверное, пуста и что я наконец могу ехать домой.

Я повернула машину назад, к станции Лейн, миновала обдуваемый со всех сторон ветром Пенфорд-Холт и укрепленный дом бригадира Криспа, потом повернула назад, к центру деревни и к поместью. Я находилась уже на полпути к дому, как вдруг на одном из поворотов, который я довольно медленно проходила, я заметила припаркованный пурпурный «MG», стоявший за кустами, два колеса оставались на дороге, всегда готовые начать движение в любом направлении. Я сделала разворот и остановилась. Я готова была затрубить в горн от радости, когда краешком глаза, еще во время движения, заметила две головы за лобовым стеклом «MG» — две соединенные едва заметные головы — Робина и девушки. Так как я вела машину достаточно медленно, то, когда объехала их, посмотрела в зеркало заднего вида. Я не ошиблась.

Робин и мисс Крисп, которых я прекрасно шала, сидели обнявшись. Забывшие обо мне и обо всем на свете.

— Это именно то, что мне было нужно! — сказала я себе и нажала на газ, а потом довольно бесшумно отъехала, не замеченная ими.

Но это было еще не все. День открытий еще не закончился.

Я подняла руку и поправила зеркало, чтобы лучше видеть дорогу, и неожиданно нащупала что-то за его металлическим уголком — мои пальцы на что-то наткнулись.

Я ждала, пока не доехала до дома и, припарковав автомобиль на задворках, выключила мотор, и только тогда внимательно изучила длинный белый волос, который, наверное, был оставлен каким-то неизвестным пассажиром.

Но кто это был и что они делали в моем автомобиле?

Я еще долго сидела в машине, перебирая пальцами длинный палевый волос, и лихорадочно соображала.

Никого не могло быть на заднем сиденье с тех пор, как нашлась миниатюра, а попутчиков я не брала. Я, конечно, не детектив, но объяснение, которое напрашивалось само собой, было единственным. Только у одной моей знакомой были такие прекрасные платинового оттенка волосы, как на портрете, — у Элоизы.

По крайней мере, квартира была заперта. Никаких признаков присутствия Марии. Я повернула ключ и вошла внутрь. Холл был освещен, в гостиной Мария разожгла огонь, таким образом, я могла идти без страха; если бы не свет, я могла повести себя по-другому. Я направилась к своей спальне, но вдруг открылась дверь ванной комнаты и оттуда вышел Джейсон.