Вспомнить забытое. Тайна военного лагеря. Книга 1 (СИ) - Виннер Виктория

— Так получилось. Правда случайно… — Эдди схватился руками за голову, а я продолжила.

— И я предложила использовать меня в качестве подставного консула.

— Нет, — не дав мне и шанса выдвинуть свои аргументы, отрезал Эд. Меня такой исход нашей беседы никак не устроил.

— Эдди, дай мне объяснить…

— Нет, — снова сказал Эд, — Йенс, я не могу поверить, что ты пошел на поводу у этой девчонки! Да какой из нее подставной консул! Да она еще вчера под стол пешком ходила, а сегодня…

— Эддон! — теперь я серьезно разозлилась. — Мне двадцать лет, ты не забыл? Хватит обращаться со мной как с ребенком!

— Да ты и есть ребенок, раз думаешь, что у тебя получится обмануть инопланетных заговорщиков!

— Ника, — вмешался, наконец, Регнер, — оставь нас одних.

А вот этого я не ожидала.

— Да с какого…

— Не выражайся! — не дал мне выругаться брат.

— Оставь нас, пожалуйста, ненадолго, — повторил Регнер.

Я гневно посмотрела на него, но не могла не подчиниться…Тем более, он сказал «пожалуйста». Я это оценила. Хорошо, остыну пока.

— Я буду в своей комнате.

И я вышла. Зайдя в свою комнату, обустройство которой в квартире Эда даже не обсуждалось, хотя я была против, я подошла к окну и залезла на подоконник с ногами. Окна в квартире начинались на высоте примерно двадцати сантиметров от пола и доходили почти до потолка. Отсюда открывался потрясающий вид на серый Стард, а вдалеке виднелся мой любимый герехтайтский лес. Когда я увидела, какую комнату в своей квартире мне выделил Эд, возражения сразу отпали. Во-первых, вид из окна, а во-вторых — он обставил ее так, как выглядела моя комната в Ренхен-зоне в столице. Небольшая кровать с пятью мягкими подушками, темно-зеленый плюшевый плед, напротив — небольшой столик, над которым висит огромная полка, уставленная моими книгами! А напротив окна — красивый шкаф из ДЕРЕВА! Я до сих пор представить не могу, сколько Эд отдал за этот шкаф… Я была ему так благодарна, что сначала прослезилась, а потом приготовила ему его любимую лазанью. Весь вечер потратила.

Пока я предавалась воспоминаниям, не заметила, как в мою дверь постучали, и вошел Эд. На нем не было лица, такое ощущение, что произошло нечто ужасное, именно так я и подумала.

— Эдди, что случилось? — поспешила я выяснить причины подавленного состояния брата и, спрыгнув с подоконника, подошла к нему.

Эд обнял меня и прошептал на ухо:

— Ника, милая, я люблю тебя, — я прослезилась, — и я готов дать свое согласие на эту чистой воды авантюру, но при условии, что по окончании смены в военном лагере, я решу, что ты достаточно подготовлена. Йенс уверен, что успеет тебя натаскать так, что у меня и сомнений не возникнет.

А мне вот что-то обидно стало.

— To есть Йенс в меня верит, а ты нет?

— Я верю в тебя больше, чем кто-либо, и знаю, на что ты способна, поэтому и согласился. Просто я очень за тебя волнуюсь…

Я подняла глаза и увидела Регнера, подпирающего дверной косяк своим могучим плечом. Регнер хмурил брови и думал о чем-то явно не очень приятном. Я задала одними губами вопрос, который крутился у меня в голове «Как?» Действительно, как Йенсу удалось убедить Эда? Я была уверена, что это невозможно. Он привык с самого детства опекать меня настолько, что иногда дышать становится трудно. Когда мне было шесть, и я приволокла к нам домой в Ренхен-зону грязного уличного кота, он не разрешил мне его оставить, опасаясь, что у меня начнется аллергия, или я подцеплю от кота глистов. «Я не могу тобой рисковать, Никаэлла», — сказал тогда Эд. А теперь он разрешает мне отправиться на чужую планету, чтобы стать приманкой для особо-опасных преступников. Повторяю вопрос: «Как?»

Регнер неопределенно пожал плечами и удалился, оставляя нас с братом наедине.

— Ника, ты так выросла…, - глядя мне прямо в глаза, прошептал Эд.

— Эдди, да что случилось? Что Йенс тебе такого сказал?

— Да ничего особенного… Полагаю, правду. Я не смогу всю жизнь заботиться о тебе. Пора начать доверять тебе и окружающим тебя людям…

Ого. Да Регнер просто волшебник, если сумел, сказав это, убедить брата в том, в чем я его уже года два пытаюсь убедить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эдди, я тоже тебя люблю, и спасибо, что, наконец, понял…

Эд как-то грустно мне улыбнулся и сказал:

— Ну что? Пойдем? Невежливо оставлять гостя одного надолго. Поужинаем? Я заказывал лазанью у «Мичелато».

Я активно закивала, потому что лазанья от «Мичелато» — это самая вкусная лазанья на всем Миите. От такого не отказываются.

ГЛАВА 8

Ужин прошел на удивление хорошо. Эд и Йенс травили байки об их общем военном прошлом, я узнала, как они познакомились в одну из смен военного лагеря — Йенс тогда первый год преподавал, а Эдди еще был курсантом. Исходя из этого, я задумалась, насколько Йенс старше Эдди, и соответственно меня. Потом, решив, что это совершенно не важно, и вообще меня не касается, просто наслаждалась ужином и смеялась от души.

Все вместе мы решили, что Йенс будет заниматься со мной лично три раза в неделю. До начала смены в военном лагере еще два месяца, и тренировок нам хватит, чтобы натаскать меня до курсанта высшего ранга. В лагере мы начнем изучать технику ведения ближнего боя с оружием, а еще Йенс научит меня стрелять. В общем, вечер был чудесный, и омрачало его только мое осознание того, что мои тренировочные лосины так и лежат в шкафу с оторванным карманом, а денег на их починку или на приобретение новых у меня просто нет. Качакан — очень дорогостоящий материал. А если пришить карман из другого материала, то из-за разницы в эластичности тканей карман отвалится на первой же тренировке. Первое занятие с Регнером уже завтра, и мне надо срочно что-то придумать…

Доехав до кампуса, Йенс как обычно оставался в джиу, пока я не вошла на территорию — лишние разговоры нам не нужны. Эльзы, как и ожидалось, в комнате не было, теперь она все чаще будет приходить домой после отбоя и через окно. Так что я спокойно легла спать, проигрывая в голове план по приведению тренировочных лосин в порядок.

Утром я проснулась чуть раньше обычного, чтобы привести свой план в действие. Настроение было просто потрясающим после вчерашнего, и почистив зубы, я решила принарядиться. Я надела брюки палаццо черного цвета, с ними — ярко-синее боди с вырезом лодочкой (обожаю боди), оставляя на виду такие же ярко-синие лямки от лифчика, завязала высокий хвост, и изменила своим любимым сапогам, надев ботильоны на шпильке в тон к боди. Сама не знаю почему, но мне захотелось сегодня выглядеть хорошо и привлекать всеобщее внимание, хоть это и не логично… Внимание мне сейчас особенно не нужно.

Но один разочек-то можно? Я не наряжалась уже три года! Решив совсем обнаглеть, накрасила губы матовой помадой пудрово-бежевого цвета. Эльза говорит, что это — мой цвет, оттеняет медовые глаза. И гордой походкой с улыбкой на лице я направилась добывать себе новые лосины!

— Доброе утро, мадам Сорж! — вежливо поздоровалась я.

Мадам Сорж как раз выходила из общежития, и мы пошли рядом.

— Ого, Никаэлла! Куда так нарядилась?

— На пары, мадам, — все так же улыбаясь, ответила я.

— Никак влюбилась девочка? В кого, расскажешь? — удивив меня своим предположением, спросила консьержка.

— Ника, — раздался удивленно радостный возглас, и мы обе обернулись.

Рич шел откуда-то со стороны учебной стоянки, и смотрел на меня, не отводя взгляд.

— Аааа, — протянула мадам Сорж, — так вот кому такая красота-то достанется.

— Нет, что Вы, мадам. Мы с Ричем просто друзья.

— То-то я и вижу, он на тебя как на друга смотрит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Рич тем временем подошел к нам, продолжая сохранять молчание, а я решила срочно прекратить эту тему, и заговорить, наконец, о том, что мне нужно.

— Мадам, можно мне попросить у Вас ключ от склада в главном корпусе? Я помню, что там были нитки такого темно-зеленого цвета… у меня как раз кофта такого цвета порвалась. Она дорогая такая, а Вы же знаете, что у меня с деньгами не все в порядке…