Любовь на руинах (СИ) - Иванова Ксюша

— Прикинь, она девочкой мне досталась! Такая еще юная, неопытная была…

Меня словно в печь головой сунули — жаром обдало, сердце удар пропустило… Блядь! Тварь гребаная! Рука дернулась к плечу, к автомату, который уже давно был отобран. Сжал кулаки, еле сдержался, чтобы не дать в морду козлу.

— Да, ладно, чего ты так-то переживаешь? Не кипишуй! Теперь-то она твоя. Теперь-то ты один ее трахаешь. Ты думаешь, почему я тебя в живых оставил? Я бы и сам ее хотел. Да все — закончились мои хотелки. Сейчас только смотрю… Но зато какой кайф от увиденного получаю! Ты бы знал! А хочешь, отпущу вас с Рыжей? Вот прямо завтра с утра и пойдете, куда там вам нужно?

Не верил. Ни одному его слову. Видел, что он играет в какую-то только ему одному понятную извращенную игру. Но ответить было нужно:

— Что для этого нужно сделать?

— Правильно говоришь. Молодец! Трахни ее так, чтобы я посмотрел!

— Здесь?

— А что тебя смущает? Мужик ты, или не мужик? — он повернулся в сторону своих прихлебателей и крикнул. — Эй, ты, синий, забыл, как там тебя! Сюда иди!

Тот, на которого было указано, тут же рванул к своему Хозяину и молча остановился в метре от него.

— Сбегай к Химику, сажи, чтобы ужин несли и что-нибудь слабенькое моему новому другу.

— Покурить или уколоть?

Он повернулся ко мне:

— Ты как предпочитаешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Никак.

— Не-е-ет, так не пойдет. Пару затяжек сделать нужно. Хотя, в принципе, есть выпить.

— Нет, я не хочу.

— А и правильно, а-то будешь, как я, довольствоваться только просмотром!

Через десять минут, за которые девушки на сцене явно успели выдохнуться, но все еще продолжали танцевать, стол был накрыт, бутылка водки стояла передо мной. Глотнуть прямо из горла мне все-таки пришлось, он настаивал. Не спрашивая разрешения, закусил какой-то непонятной фигней из большого блюда, похожей на жаркое. Водка на голодный желудок сразу ударила в голову. Извращенец в нетерпении потирал руки. А у меня просто в голове не укладывалось, вся бредовость ситуации!

23

Я старалась для него. Я танцевала только для него одного. Увидела сразу же. Интересно, знает уже о том, что для нас придумал урод? Старалась отрешиться от мыслей, не обращать внимание на толпу лысых дегенератов, что жрали какую-то муть из бутылки и смотрели на меня. Но если от стыда можно избавиться — забыть о нем на время. То страх… он никуда не исчезал. Боли боялась и смерти. Безумно хотелось жить…

Смотрела на Славу. И мне хотелось плакать — в этой грязи, в этом аду, он был моей единственной надеждой. И пусть! Пусть придется исполнить волю безумного садиста! Напоследок хоть узнаю, что такое с настоящим мужиком переспать!

Но когда он встал и направился к сцене, все внутри меня замерло от ужаса — все эти твари будут смотреть на нас?

Я не видела, кто это сделал, потому что назад не оглядывалась. Почувствовала только, как сзади взметнулось полотнище ткани и практически у моих ног легло на пол.

Ярослав в длинном халате и босиком прошел по всей большой комнате и поднялся на помост ко мне. Краем глаза я видела, как девушки, что танцевали за моей спиной, спустились в зал и сели на диван к Хозяину.

Слава неторопливо, глядя только на меня, приблизился и остановился в полуметре. Я прекратила никому ненужные движения. Остановилась, опустив глаза в пол. Стыдно было даже посмотреть на него. Стыдно за свой жуткий вид, за свой танец развратный, за то, что делаю это по приказу Хозяина не впервые.

Думала, что вот сейчас Ярослав обнимет меня, уложит прямо на этот грязный пол, на тряпку, его покрывающую, и сделает то же, что десятки раз много лет назад делал со мной не человек, а животное в человеческом обличье, которого я, как и все вокруг, зову Хозяином. Но Слава не торопился. Правая рука его медленно подняла за подбородок мое лицо. Наши глаза встретились, и я не смогла ни отвернуться, ни закрыться от его взгляда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ласково, безумно медленно, осторожно, будто перед ним стою не я — та, что была подстилкой самого мерзкого человека в мире, а какая-нибудь неземная принцесса в розовом платье с кружевными оборками, он большим пальцем погладил мою щеку.

Мне даже казалось, что я вижу себя саму и Яра как бы со стороны, глазами одного из уродов, жадно ловящих каждое наше движение. Внутренним зрением я уловила стройную девушку в ужасном платье, с распущенными по плечам рыжими волосами, завороженно смотрящую на высокого широкоплечего потрясающе красивого мужчину.

Я сама потянулась к нему. Сделала шаг, сокращая сантиметры нас разделяющие. Мне тоже хотелось погладить, потрогать его лицо — высокие скулы, подбородок, заросший щетиной. Меня тянуло к нему со страшной силой. И не было никакого желания этой силе сопротивляться.

Обняла его за талию, прижалась так крепко, как могла, уткнулась носом в его тело, в тугие, напряженные мышцы на груди, туда, где расходились две полочки серого, когда-то явно бывшего махровым, халата. И услышала шепот на ухо:

— Ты знаешь, что мы должны сделать?

Кивнула, не в силах ответить.

— Зоя, ты мне очень нравишься. Очень. Ты безумно красивая. Мне плевать на всех этих козлов, что смотрят на нас. Я хочу тебя. Даже здесь, даже сейчас… Не думай о них, ладно? Не обращай внимания. Мы будем тянуть время… вдруг мои ребята еще живы. У меня есть одна идея. Но придется их увлечь. Понимаешь, о чем я? Все должно быть по-настоящему…

Он такой спокойный, такой уверенный в самой возможности этого шанса на спасение. И мне передалось это ощущение. Мне тоже стало спокойно — он не бросит здесь, он спасет, вытащит, избавит меня от этого ожившего кошмара! Я готова была на все ради этого. Поэтому подняла лицо вверх к нему и, положив на крепкий мужской затылок руку, сама приникла к губам Ярослава.

В тот момент я еще слышала одобрительные крики и топот ног, в котором, видимо, выражалась радость извращенцев от увиденного. А потом, когда он ответил мне, когда его язык скользнул в мой рот и встретился с моим языком, все отодвинулось куда-то вдаль, куда-то на задворки сознания, закрылось плотной ватной пеленой, сквозь которую звуки проникали с трудом.

Он рывком притянул меня к себе, прижал к своим бедрам, показывая наглядно, как именно на него подействовал наш поцелуй. Мне хотелось потрогать, распахнуть полы его халата и посмотреть, есть ли на нем еще какая-то одежда, мне хотелось, чтобы ничего больше там не было, чтобы увидеть….

Но Ярослав опередил меня. Откинув волосы в сторону, горячими влажными поцелуями от моих губ он прошелся по шее, втянул в рот мочку уха, заставляя затрепетать, задрожать, закрыть глаза от удовольствия. И даже больше, чем эта простая, но такая для меня долгожданная ласка, до глубины души меня поразил его ласковый шепот прямо мне в ухо:

— Моя девочка. Никому тебя не отдам. Прости меня, если можешь.

Я услышала только первую часть, растаяла, и поэтому, наверное, для меня стало неожиданностью, когда в ту же секунду я почувствовала, как тряпка, выполнявшая на мне сейчас роль платья, с треском разорвалась на две части.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

24. Яр

Мне дали отмашку. Как быку, перед мордой которого тореодор взмахнул красной тряпкой. И после взмаха этого животное против воли своей несется туда, куда желает человек. Так и мне пришлось… И это было унизительно для меня. Но мне казалось, что ещё более унизительно это будет для Зои.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я видел, просто физически ощущал, как в спертом воздухе помещения пахнет сексом. Толпа заводилась, толпа зверела — им нужен был толчок. Я должен им его дать. Чтобы мы с Рыжей получили свой маленький шанс на свободу… и жизнь.

По всей видимости, подобные эротические представления здесь нередкость. Своеобразная альтернатива порнофильмам, которые десять лет назад не смотрели только дети (и-то не факт!) и монахи. Все происходящее воспринималось присутствовавшими, как нечто само собой разумеющееся. Более того, казалось, что все ждут чего-то, предвкушают и даже немного волнуются.