Лунная соната - Карен Зее

— Знаю, знаю, ты напоминаешь мне, что на свете есть много прекрасного, в том числе и цветы. Но мне неудобно перед дедушкой, который весьма заинтересовался их происхождением. Не могу же я соврать, будто покупаю их сама.

Дэвид взглянул на нее, хотел что-то сказать, но только махнул рукой.

Цветы приносить перестали, и Саманта вздохнула с облегчением, но и с грустью. На третий день после их разговора, когда она выбросила последний увядший букет в мусорный ящик, в офис вошел человек в униформе и положил на стол перевязанный красивой лентой пакет.

Она стала лихорадочно развязывать пакет и извлекла оттуда огромную коробку шоколадных конфет, весьма дорогих. Ну что ты будешь с ним делать? Взять коробку домой и там вернуть? Это будет уж чересчур демонстративно. Выбросить? Да у нее не поднимется рука на такое.

Надо есть, вздохнула Саманта и, открыв коробку, выбрала самую красивую конфету. За первой последовала вторая, потом третья… Вкусно!

Когда пришел дедушка, она угостила его, сказав, что подарок принес один бывший клиент, который до сих пор пользуется креслом, купленным у них в прошлом году. Дедушка заявил, что конфеты ему вредны, и с недоверием посмотрел на нее. Клиент! Знает он этих клиентов. Она думает, что дед не был молодым. Глупышка, старается не беспокоить его, но он-то все видит и понимает, как ей тяжело.

Саманта сидела в машине, замершей на обочине, и соображала, как ей быть. Бензин кончился, а до дома и до станции еще далеко. Рядом плачет голодный Кевин. Какая она несчастная, а теперь, когда умер дедушка, ей вообще некому даже пожаловаться. Работы она найти не может, все ее прогоняют, вот и сегодня очередной отказ. Кевин зарыдал еще громче. Из леса выскочил огромный зверь и кинулся к машине… Саманта в ужасе закричала — и проснулась.

Господи, сон! Слезы еще лились у нее из глаз, но она облегченно вздохнула.

— Надо выпить воды, — пробормотала она, встала и сунула ноги в тапочки.

Сэми вошла в кухню, взяла чашку, но чашка как-то выскользнула у нее из рук. Снова брызнули слезы, теперь уже от обиды на чашку. Она нагнулась и стала собирать осколки.

— Что случилось? — раздался голос Дэвида.

— Вот, хотела пить, ч…

— Стоит ли из-за чашки проливать слезы?

— Вообще-то чашка ни при чем. Мне приснился неприятный, даже страшный сон. Я опять стояла на обочине в машине без бензина, рядом плакал Кевин, и как будто умер дедушка, а меня нигде не берут на работу… Чепуха какая-то… Из леса выскочил волк и кинулся к нам…

Дэвид обнял ее и прижал к себе. Саманта судорожно вздохнула и прижалась к его голой груди. Какое счастье, что это был только сон. Конечно, и его объятие, и это мнимое спокойствие тоже не настоящие, но сейчас-то ей хорошо, а о том, что будет потом, не стоит думать. Она вытерла слезы и улыбнулась.

— Разревелась, как маленькая. Подумаешь, сон приснился.

Глава восьмая

Ей хотелось бы вечно пребывать в объятиях Дэвида, чувствовать его тепло и ласку, испытывать невыразимое блаженство от его прикосновений. Дэвид осторожно играл ее волосами, нежно поглаживал хрупкую спину. Сэми представила на мгновение, что любовь Дэвида принадлежит ей, и в этот момент он поцеловал ее, сначала осторожно, а потом все требовательней и требовательней.

Саманта, не задумываясь, отдала ему поцелуй, но, чувствуя, как его руки опускаются ниже, напряглась и вырвалась из его рук.

— Извини, я… я должна… то есть не должна… — Она сама не понимала, что она должна делать — остаться здесь и больше не сопротивляться (ночная рубашка была слишком слабой защитой) или… да, бежать, и немедленно. — Пожалуйста, Дэвид, не держи меня, — попросила она, потому что он опять взял ее за руку.

— Но почему? Разве тебе не приятно? Разве не хочется пойти дальше поцелуев? Что ты теряешь? Зачем лишаешь себя наслаждения? Я обещаю тебе, что ты не пожалеешь!

— Верю, верю, что ты прекрасный, замечательный любовник. Но моя жизнь после не станет легче, как ты думаешь, мне будет еще тяжелее. Я не создана для мимолетного флирта, вернее, не привыкла, а теперь уже ни к чему. Ты скоро уедешь, а я останусь, и к моим проблемам прибавятся еще и воспоминания о днях любви с тобой.

— Но я уеду не скоро. Почему ты упираешься? Возможно, ты и не будешь вспоминать меня, зачем заглядывать вперед и думать о том, чего может и не быть? Надо думать о том, что сейчас, а сейчас ты хочешь меня, я уверен.

— Дэвид, не настаивай, не мучь меня и себя.

Он выпустил ее руку, повернулся и стал молча собирать осколки чашки, не глядя на Сэми.

Саманта ушла к себе на склад, а Дэвид стал звонить Таре.

— Тара, мне нужна твоя помощь.

— Все что угодно.

Дэвид тут же стал рассказывать ей о своем плане покорения Саманты.

— Это не совсем законно, она может подать в суд.

— Ну уж и в суд!

— Ты как следует подумал?

— Да. — Странно, но он был уверен в успехе своей затеи.

— Тогда действуй, я твой помощник, но ты должен во всем слушаться меня.

Согласовав с Тарой нюансы, он ринулся выполнять задуманное.

— Дэвид, я тебе очень благодарна, но ты напрасно утруждаешь себя. Я еще первую коробку шоколада не съела, а ты уже прислал вторую.

Прошло два дня, шоколада больше не приносили. Саманта облегченно вздохнула, но и взгрустнула. Да, женщины загадочный народ, думала она, нам никак не угодишь.

Сэми ушла на склад и пробыла там довольно долго, сверяя накладные, а когда вернулась, на столе красовалась подставка с десятью красными воздушными шарами. Она оторопела: что это такое? Для госпожи Бенетт, ответил ее помощник.

— Дэвид, ты неистощим на выдумки, у меня нет сил бороться с тобой, — заявила она вечером, причем довольно раздраженным тоном.

— А ты, Саманта, неисправимо упряма, — невозмутимо ответил он. — Я выполняю свою миссию, предназначенную мне судьбой, — вызвать улыбку на твоем хорошеньком личике, а ты упрямо хмуришься. По-моему, ты обмолвилась о том, что у тебя будет перерыв в занятиях?

— О да.

— И что ты намерена делать эти три дня?

— Спать!

— Но тебе же все равно, где спать?

— Разумеется.

— Тогда почему бы тебе не совершить со мной небольшое путешествие в Новый Орлеан? Пообедаем…

— В Новый Орлеан пообедать? Ты шутишь?

Дэвид покачал головой, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Саманта задумалась, а он смотрел на нее и с удовольствием читал на ее личике, как ей хочется в Новый Орлеан, и в то же время на нем отражался страх, сомнение — целая гамма чувств.

Потом она явно что-то решила и стала задавать ему вопросы. Дэвид старался отвечать как можно подробнее, но кое-что пришлось приврать…