Боевой 1918 год-3 (СИ) - Конюшевский Владислав Николаевич

Оп-па! Я внутренне порадовался своей логике. Вот всегда думал, что интуиция на совершенно пустом месте не срабатывает. Обязательно существуют какие-то предпосылки. Ведь наверняка именно в тот момент Чандиев их и заметил. Внимания не обратил (так как те даже близко к объекту охраны не приближались) но мозг эту информацию зафиксировал. Зафиксировал, обработал и выдал результат.

А Пеструхин тем временем продолжал рассказывать, что вчера они расстались. А сегодня, опять-таки ближе к вечеру, наниматели появились в конном экипаже и повезли его отрабатывать денежки. В этот раз помех не было поэтому всё прошло нормально. Единственно – никто не ожидал моего появления. Ведь еще вчера Ласточкина пришла без всякого сопровождения, а ненавязчивый опрос соседки подтвердил, что живет она одна и ухажеров не имеет.

Хм… тут лишь порадоваться остается что в первый раз мы подходили к дому в темноте и наблюдателей не было. А второй раз она упорхнула настолько быстро, что дворовые кумушки нас не увидели. Вот налетчики и влипли.

Глянув на затихшего допрашиваемого, я сам себе кивнул. Ну, в принципе, домушник меня больше не интересовал. Поэтому Попа отконвоировали в ближайшую кладовку, а на его место должны были привести Курсецкого. Но появившийся боец несколько растерянно доложил, что пленный – того. Не дышит уже. Как говориться – крякнул, не приходя в сознание.

Недоуменно поглядев на свой кулак (что-то, похоже, я с ударом переборщил), раздраженно сплюнул и затребовал второго орла. Дерганый и вертлявый Виктор Казимирович Билецкий изначально повел себя довольно вызывающе. Нагло, с гонором. Пришлось зафиксировать скандалиста на стуле и пригласив моих ребят подойти поближе, применить мелочевку со стола. Ближники знают технику быстрого допроса, но в основном теоретически. А сейчас я им демонстрировал на практике что можно сделать с объектом в спокойных условиях. При этом, практически не оставляя видимых следов.

Виктору Казимировичу крайне не понравилось быть наглядным пособием, поэтому не успел я дойти даже до бечевки с узелками, как он сквозь кляп, принялся надрывно демонстрировать неимоверную тягу к сотрудничеству. А ведь его даже пальцем не тронули. Я лишь расписывал своим ребятам что и как надо делать с теми или иными предметами. Ну и разок приложил (даже не запихивая!) перышко к ногтю, а чуть позже немного прижал карандаш между пальцев пленника.

В общем, блестящий гвардейский (как выяснилось) офицер оказался даже тупее обычного вора. Тот, сразу оценив серьезность обстановки, не замолкал ни на секунду. А этот изначально решил продемонстрировать несгибаемость. Сидит теперь гад такой с мокрыми штанами. И пахнет, что характерно, вовсе не ландышами. Хорошо еще в подвалах вентиляция нормальная, а то бы мы нанюхались…

Ну а когда Билецкий стал говорящим то из него полились интересные данные. Все началось с Великого князя Кирилла Владимировича. Тот, на военных поставках, делал один из множества своих гешефтов. Это меня совершенно не удивило так что пусть любители «хруста булки» продолжают рассказывать про честь, достоинство, щепетильность и прочие добродетели коими страдало дворянство при царе. Ага, прямо щаз! Имеющие малейшую возможность, гребли под себя словно бульдозеры, переплевывая даже современных мне чиновников! И чем выше положение, тем безнаказаннее себя чувствовали. Вот и этот кадр, будучи почти на самом верху, совершенно не выбивался из общей парадигмы. И даже после февраля, сотрудничая уже с представителями Временного правительства не прекращал невинные забавы, перегоняя часть денег идущих за оплату вооружений, на анонимные счета. А когда свалил в Финляндию, его представители на местах продолжали работать. Но в сентябре (после второй революции) налаженная схема накрылась и несколько переводов зависло.

Пронырливый Курсецкий, работающий в финотделе про это как-то узнал. После чего предложил своим друзьям резко улучшить личное благосостояние. Первый шаг увенчался полным успехом и убив начальника, они завладели частью документов. А вот со вторым (там, где мог ожидать наиболее крупный куш) все застопорилось. Прыткий Ласточкин, при встрече, дав в морду одному из подошедших к нему людей, смог сбежать. И главное, что из дома исчез с концами. Хотя к нему уже этим же вечером нанесли визит, но не нашли ни самого полковника ни его долбанутой дочери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В этом месте я ненавязчиво заострил внимание и узнал немного больше про Елену Михайловну. Оказалось, что это была весьма своевольная девица. Ей предлагались такие замечательные партии, а она все носом крутила. Да и вела себя неподобающе. Имела очень острый язык и не только постоянно высмеивала появляющихся ухажеров, но и даже умудрилась сломать одному из них руку, что вообще выходило за рамки приличий. А это все воспитание «дядьки» из Амурских казаков. Просто, когда жена Ласточкина их покинула, то дети остались на этом толи ординарце, толи порученце, который таскался с полковником еще с начала карьеры. Вот он и научил барышню своим варварским казачьим замашкам, вступающим в противоречия с правилами хорошего тона.

Еще немного поспрашивав про Лену (неудобно сильно копать – парни вокруг уши греют) я вернул повествование в основное русло. В общем Ласточкиных долго искали, поднимая все их связи. Оставили даже пост на квартире, в надежде ухватить фортуну за хвост, но тут вдруг в один не очень прекрасный день, обнаружили там труп своего подельника. После чего стало ясно, что дело можно прекращать. И уже почти все забылось, но четыре дня назад их человек на Гороховой (тут я навострил уши) сообщил о том, что получено задание – предоставить данные на Ласточкину Елену Михайловну. Чекист, через своих московских коллег ненавязчиво уточнил ее нынешний адрес и в тот же день сладкая парочка выехала в новую столицу.

В общем что сказать? Бывшие офицеры к этому времени превратились в откровенных бандитов, заимев обширные знакомства в уголовной среде города. Поэтому от своих питерских кентов получили имена нужных урок в Москве. Встретились с ними, договорились. Сходили на место. Сильно расстроились, что не обнаружили там папу. Но решили захватить дочку, выпытав у нее местонахождение полковника.

Остальное я знал, поэтому переключился на сведения по продажному чекисту. Ну а окончательно разговорив Билецкого, просто позвонил Полянину Федору Яковлевичу. У нас с ним отношения нормальные сложились, вот я и вывалил получившийся расклад первому заму Дзержинского. Можно было непосредственно железного Феликса побеспокоить, но немного подумав, зарубил идею. Наверное, потому что этот худой поляк был настолько правильным, что что я рядом с ним ощущал какой-то внутренний дискомфорт. Возможно, потому что из него внутренняя харизма, в смеси с фанатичной верой так и перли? А я всегда к одержимым какой-либо идеей, относится несколько настороженно. Так что Федора для наших дел, вполне хватит.

В общем, звякнул Полянину, который несмотря на позднее время появился сам. Забрав всех (включая труп), быстро вникнул в допросные листы и долго тряс руку на прощание, благодаря за вскрытие предателей в их конторе. После чего чекисты удалились, ну а я пошел говорить с сидящей наверху Ласточкиной…

* * *

– Товарищ Сварогов, кажэтся что ти нэсколко идэализируешь ситуацию…

В интонациях, мимике и всей фигуре собеседника мне почему-то мерещились старые плакаты типа «Враг не дремлет!», «Ежовые рукавицы» и почему-то насчет шпионов, где черная рука со скрюченными пальцами тянется через границу, чтобы чего-то стырить. Не помню уж чего именно. Может даже колбасу. Тряхнув головой чтобы отогнать видения, ответил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ничуть… Разумеется будут и недовольные. И не просто недовольные, а те, кто начнет вредить. Но на каждую хитрую жопу, всегда найдется хрен с винтом…

Сталин, усмехнувшись новому выражению, захотел объяснений:

– И что с ними можно сделать? Изолироват? Расстрэлят? Учитывая, что к тому врэмэни должны появиться наши, пролэтарские инжэнэры. А старые, как гангрэна, будут продолжат распространять свои мыазмы нэдовольства измэнившимся строем.