Газета Завтра 933 (40 2011) - Газета Завтра Газета

Чтобы сформулировать полноценное мировоззрение, Делягин начинает с истории. Даже сегодня самый, пожалуй, спорный исторический период — это советское время. Октябрьская революция, Великая Отечественная война, августовский путч 1991 года и октябрь 1993-го, кровавый финал советской власти, — все эти вехи Делягин анализирует, очищает от наносного мусора либеральной пропаганды, рассматривает, что называется, "с патриотической колокольни". Особое внимание уделено культу Великой Победы, на который покушаются все без исключения враги России имперской — от либералов-западников до национал-сепаратистов самых разных оттенков. "9 Мая — это день, которые объединяет всех нормальных людей", — такую первичную идентификацию "наших" и "чужих" в новой глобальной игре на выживание предлагает Делягин. Надо сказать, этот тест довольно точный.

Центральная часть книги — социально-экономический анализ положения России в глобальном мире, предметная критика либерального фундаментализма. Отдельно следует отметить позицию Делягина в защиту легализации хранения и ношения боевых пистолетов. Эта чрезвычайно популярная в народе идея находится под шквальным огнём со стороны всевозможных "экспертов" и "безопасников", представляющих как власть, так и вечную оппозицию. В то же время известно, что основным орудием убийства был и остаётся кухонный нож, а в последнее время всё больше тяжелейших увечий и смертей приносит пресловутая "травматика" — оружие безответственных пижонов.

Самые спорные главы — так называемые "исторические реконструкции" и "программные" обязательства по построению общества здравого смысла. Но и эти страницы несут бодрый дискуссионный заряд, что также соответствует поставленным пропагандистским задачам.

В финале Делягин предлагает конкурентоспособную русскую идею для переживающего кризис человечества: мир без долгов. А что? Дерзко и привлекательно! Как раз для Пятой Империи.

Сергей Угольников -- Тоска «Совриска»

Хорошее образование влияет на восприятие потребителя даже самых непритязательных жанров культурной продукции. Девушки тургеневского типа могут расслышать и придумать свой текст к песне Верки Сердючки: "Я иду такая вся, в Дольче Габано, Я иду такая вся … на Тициана".

Остаётся выяснить, в чём идти на выставки "актуального искусства", биеннале и вручение разнообразных премий, которые традиционно обрушились на Москву в конце сентября. Некоторые энтузиасты считают, что такие мероприятия стоит посещать только в одежде от Джона Гальяно. На наш взгляд, разумнее всё-таки одеваться по сезону, ибо новейшие тренды отечественного "современного искусства" также унылы, как нынешняя хмурая осень без бабьего лета.

Премия Кандинского который год удивляет только устойчивостью снижения зрительского интереса как к отобранным на конкурс работам, так и к процессу отбора. В прошлом году, наблюдая пересохший ручей публики у главного входа в ЦДХ, казалось, что падать глубже уже некуда. Но нет, нынешнее безрыбье посрамило скепсис маловеров. И это вряд ли недоработка организаторов. Просто пришла закономерная усталость от мельтешения современного искусства: зрителей интересует одно, художников — другое, а кураторы ушли на свою орбиту, которая отдаёт шизофренией.

Иначе как объяснить, что после громогласных заявлений Ерофеева об отказе художников от рефлексии на тему советского прошлого, первым экспонатом, открывающим экспозицию на третьем этаже ЦДХ, оказывается именно такая рефлексия? Конечно, это может быть актом личной неприязни нынешнего куратора — к прошлому, но пуля под стеклом (другой экспонат выставки), скорее, намекает на то, что стоит сделать с загнанной лошадью "совриска".

С интересными художниками, которые якобы толпами ходят по необъятной провинции, — дело обстоит ещё хуже. Вряд ли их радует тот факт, что курировать очередную московскую биеннале приехал "настоящий Кулик", Петер Вайбель, бродивший в ошейнике по улицам Вены задолго до нашего "человека-собаки". И без того вторичные потуги местных актуальщиков "сделать нечто этакое, как на Западе", обломились. Одессит с австрийским паспортом куда авангарднее передовых деятелей contemporary art с российской пропиской.

Уныние, исходящее от работ номинантов порой скрашивает только то, что их авторы, наконец-то, стали понимать свою зависимую функцию. Так, "Ракета" Надежды Анфаловой похожа на увезённую с советской детской площадки горку, помещённую в лунный пейзаж, и вполне может быть воспоминанием о несбывшихся, навсегда упущенных возможностях под лозунгами "перестройки, ускорения и модернизации".

В отдельном зале устроители установили гигантскую пластилиновую скульптуру Ирины Кориной ("Показательный процесс"). "Чтобы не подавляла другие работы". Каким образом сие разноцветное добро в сетчатой коробке может что-то подавить — понять не просто. Равно как и понять причины, по которым этот проект вообще стоило кантовать. Отдали бы в детдом — всё больше пользы. А если имеется нужда в процессе без результата, то поместили бы скульптуру рядом с гигантской работой Алексея Костромы "UNO", представляющий собой огромный шар из пластиковых пакетов, одиноко подвешенный над полом. Пускай соревнуются друг с другом кто кого "подавит".

Хотя правильнее отдать их сразу группе Recycle. Не за вклад в развитие актуального искусства, а за вполне узнаваемый стиль, который можно нагрузить множеством спекулятивных смыслов, даже самый примитивный из которых можно продать. Участие Recycle, помимо прочего, реабилитирует отборочный процесс Премии Кандинского, который обрастает достоверно выглядящими анекдотами. Из наиболее ярких — коллизия с мэтром соц-арта Александром Косолаповым, чей проект компетентное жюри отвергло, посчитав, что представленная работа являет собой откровенный плагиат в отношении … самого Косолапова.

И если уж вспоминать анекдоты, то, пожалуй, единственный забавный (пусть и достаточно вторичный) выставочный проект — это серия "Духовные лидеры" Кати Флоренской. Герои былых времён — Александр Невзоров, Мария Дэви Христос, общество "Наследие Предков" в одном флаконе — это остроумно. А, учитывая способность призраков типа Гаврилы Попова, возвращаться из небытия, незатейливые рассказы в картинках становятся не только смешными, но и действительно актуальными.

Достаточно разумным кажется и перенос "технически сложных" поделок в конец экспозиции. На фоне гаджетов, которые летали, стояли и шевелились на пятом этаже ЦУМа в рамках Московской биеннале современного искусства, доморощенные экспонаты Премии Кандинского выглядели откровенно неубедительно. Похоже, только пространство универсального магазина и может правильно представить "актуальное искусство". Там помогут и костюмчик правильный подобрать, и о новых трендах модного сезона поведать. Далеко от заявленной цели, но никто и не ждал честности от лгунишек-"актуалистов".

Акция специально для вас дизайн интерьера офиса спец предложение от надежной компании «Первый камень».

Фёдор Бирюков -- Музон

Алиса. «20:12» («CD-Maximum») 2011.

"Двадцать-двенадцать" — именно так звучит название нового альбома "Алисы". Это "то ли символ, то ли знак судьбы". Грядущий 2012 год, с лёгкой подачи СМИ ставший в массовом сознании рубежом апокалипсиса, явился и "кодом доступа к игре".

Игра в конец света увлекательна и опасна, она принесёт одним победы и земную славу, другим же – лишь горечь разочарования и мелкие черепки от очередного разбитого корыта страхов и надежд. Играть или нет — пусть каждый решает сам. Но отвечать на вызовы времени издавна было правом благородных сердец.

Новая пластинка "Алисы" лишена даже малейшего налёта столь модной нынче "гламурной эсхатологии". Серьёзные размышления о конечности мира, неотвратимости высшего воздаяния и смысле Русской миссии были представлены на суд слушателей ещё восемь лет назад ("Сейчас позднее, чем ты думаешь"), теперь же "доктор" Кинчев приготовил для нас совсем иной материал. Другой во всех отношениях. И в каждой песне есть слово "игра". Что ж, давайте сыграем. Поехали!

Раз. "Арифметика". Отсчёт на старте. Слушая альбом впервые, я был застигнут врасплох. Привыкнув за последние годы к достаточно жёсткому и плотному гитарному звучанию "Алисы", тут я наткнулся на ритмичные и лёгкие клавиши с аккуратными "индустриальными" вкраплениями. И Кинчев, вкрадчиво считающий… что: очки, годы, всадников на горизонте?