Враг Самогеты (СИ) - Пушкина Анна

Я вспомнила свое удивление, когда Эфира с легкостью догадалась, что на самом деле я не слышала ее криков о помощи, когда она тонула в болоте.

Орк кивнула, и я нехотя нарисовала из рун лассо. Привычная синяя веревка тут же нас связала.

– А почему я не чувствую, когда врешь ты?

– Вероятно, ты не способна видеть через турею, – быстро ответила Эфира.

– Турею? – переспросила я.

– Шаманское зрение, впадина третьего глаза, – перечисляла она, но я продолжала смотреть, не понимая, о чем речь.

– Умение, похожее на то, как маги жизни видят энергию жизненной силы или маги смерти чувствуют потустороннее, не живое. Твоя веревка помогает мне разглядеть тебя. – Она замолчала, подбирая слово. – Тер-ресуг, с орочьего «видеть душу ближе».

Хотелось спросить, что она там видит в моей душе, но осеклась на первом же слоге, понимая, какой ответ могу услышать. На самом деле я не хочу знать, что в моей душе увидела ее «глазная впадина».

– Я жду, голубоглазака, – напомнила о своем вопросе Эфира.

Я призадумалась, с чего начать.

– Не знаю, как это объяснить, я усилила твою магию за счет своей, вот и все, что мне известно. Я чувствую силу других магов с детства. Возможно, причина в этом.

– Ты арканник, – не спросила, а утвердительно произнесла орк, – женские особи-арканники – нечастое явление.

Я кивнула, пытаясь проследить за ее мыслью, но пока не понимала, к чему она клонит.

– А что говорит твой учитель?

– Сетсей? – удивилась я.

– Нет, учитель магии – наставник.

В мыслях возникли образы учителей: Велад, рина Перва, Тарая. Последнее лицо вообще вызывало смешанные чувства. Нет, ни один из них не знает об этом, только… Он.

Эфира скользнула взглядом над моей головой, будто во что-то всматриваясь.

– Никто не знает о моей способности, – отрезала я.

Не хотелось продолжать этот разговор. Эфира снова прищурилась. Да, я вру, и, похоже, она и правда это чувствует.

– Никто не знает, кроме Него, но Его нет.

Мой голос дрогнул, и орк вновь уставилась куда-то над моей макушкой. Это вывело меня, и я развязала веревку.

В дверь постучали. Как обычно, Сетсею пришлось пригнуться: даже в домах оборотней не хватало высоты потолка, чтобы ящер мог выпрямиться в полный рост.

– Как Ифи? – спросила я, отворачиваясь от Эфиры и давая понять, что разговор окончен.

– Будет хорош-шо. Как ты? – Он посмотрел на Эфиру и исправился: – Как вы?

– Где мое оружие? – вопросом на вопрос ответила орк.

Драгон посмотрел в угол, где валялась сваленная гора наших мокрых плащей вперемешку с обувью. Эфира начала копаться в одежде, вытащила из-под нее свой клинок, бережно осмотрела и сунула за пояс. Затем подняла длинный меч, который ей перед битвой дал Сетсей, и вопросительно посмотрела на него.

– Он теперь твой, – ответил ей драгон.

Невероятно! Похоже, в их отношениях заметное потепление, а всего-то и нужно было рядышком покромсать портальных тварей.

– Чувствую себя хорошо, – перебивая их, я приподнялась и села в кровати. – Прости, что из-за меня вышла задержка. Завтра с самого утра сможем отправиться к гномам.

– Да, об этом, – Сетсей сделал паузу. – Похоже, княс-сь С-самогеты хочет идти с-с нами. Он и его отряд прилетели с-сюда говорить с-с нами.

– Зачем ему это надо? – напряглась я.

Эфира тоже нахмурилась, дожидаясь ответа.

– Он с-сказал, что уже был у гномов, но они не пожелали с-с ним говорить.

Эфира цокнула языком и улыбнулась, словно поддерживая маленький народец в их решении.

– С-сильный маг лиш-шним не будет.

Я кивнула, и драгон вышел, позволяя мне одеться. Поднявшись с кровати, я начала собирать разбросанную по комнате одежду, еще раз отметив, что чувствую себя просто прекрасно.

– Мордау назвал тебя злючкой, вы знакомы? – спросила я у Эфиры, вспомнив этот немаловажный факт.

– В четырехдневную войну дрались вместе. Сильный маг, но с длинным языком.

– Ты ему доверяешь?

– Он хорошо убивает.

Удивившись, я сжала губы и попыталась сдержать улыбку. Вероятно, услышать такое от орка – ценный комплимент.

– Я не совсем об этом спрашивала. Что говорит о нем твоя турея?

Орк уставилась на меня.

– Это не так работает, но он мне помог, когда я попросила, хотя мог этого не делать.

Отряхивая изрядно испачканную одежду, я задумалась, доверяю ли Мору сама? Сегодня он спас Ифи и собственноручно разделался с порталом в деревне дворфов. Что ни говори, а замечание Эфиры точно: он хорошо убивает, и убивает исключительно наших врагов. Но я ему не доверяю и не знаю, чего от него ожидать. Как он тут вообще оказался? Не поверю, что случайно.

– Ладно, пойдем выясним, что его княжескому высочеству от нас надо.

Вдруг Эфира преградила мне дорогу.

– Духи хотят, чтобы я тебя обучала.

– Что? – не поняла я.

– Войне тебя обучал драгон, и поэтому ты медленная.

Я закатила глаза, вспоминая ее слова о моих ленивых ногах.

– Магию ты знаешь, но какой в этом прок, если не понимаешь собственную силу. Буду тебя учить, такова моя плата за то, что вытащила меня из болота.

– Брось, я не просила плату, – растерянно отмахнулась от неожиданного предложения.

Но, похоже, мой ответ ей не требовался. Глядя, как она подхватила меч и, ничего не ответив, уверенно зашагала на встречу с князем Самогеты, я отчего-то улыбнулась.

Глава VII. Закон временного залома

Я с наслаждением наблюдала, как трясется правитель Минолы, глядя на магов, лежавших связанными перед черной закручивающейся воронкой. По залу расползалась почти осязаемая чернота, она поглощала свет и пробирала до самых костей. В этот раз я намеренно выбрала магов среди людей, чтобы наши гости из Минолы понимали: следующими могут оказаться их близкие или, того хуже, они сами.

Я разглядывала спутницу Эруана, не помню ее имени, но мои люди описывали ее как талантливого гидроманта. Пройдясь взглядом по точеной фигуре молодой женщины, невозможно было не заметить немного округлившийся живот. Князь, должно быть, уже не единожды пожалел, что приволок ее с собой. Хотел похвастаться скорым появлением наследника, что укрепит его власть, но на деле лишь привел важный рычаг давления на себя. Глупец! Беременная магичка с ужасом взирала в глубь разрастающейся и пульсирующей тьмы. Я усмехнулась и перевела взгляд на третьего гостя. За спиной князя стоял смуглый помощник Огар. Единственный, в ком из этой троицы я чувствовала хребет. Еще несломленный, но всему свое время. Я вновь ухмыльнулась своей мысли и поклонилась воронке портала, откуда вышла Первомать. Магистр поспешил ей навстречу и приветственно подал руку.

Наготу Великой скрывала тьма, окутывая ее белоснежное обнаженное тело, словно живое одеяние. Чернота вилась вокруг тонкой шеи Первоматери. Сплетенным ожерельем она опускалась на хрупкие плечи, спадая с них, точно плащ. Тьма двигалась, струилась, облегая ее фигуру, как настоящее черное платье, до самых босых ног, и заканчивалась шлейфом на мраморном полу зала. Кое-где плотную дымку одеяния прорезали тонкие острые шипы, растущие на теле Великой. Увидев их впервые, я подумала, что Эрешкиль напоминает дикий экзотический цветок. Прекрасный, манящий, с острыми и смертоносными шипами. Магистр тогда сказал, что они проросли на ней, как на благодатной почве, от бесконечной боли, которую пережила покинутая всеми Эрешкиль. Запертая в межвременном заломе, она не могла умереть, но и жизнью это не назвать. Ни живая, ни мертвая, забытая всеми, но прекрасно помнящая предательство. Я как никто другой понимала ее.

Члены ордена опустились на колено и склонили головы, приветствуя Великую. Минолцы сначала непонимающе замерли, но присоединились к ордену отступников, стоило им заметить в раскосых глазах Эрешкиль кроваво-красные зрачки. Она была чем-то великим, древним, и ее силу ощущали все собравшиеся.