«Подсолнух» на счастье - Кристин Григ

— Так в чем же дело? Давно бы набросал эскизы, или я опять не совсем все понял? — перебил Анджер.

— Однажды я провела там уик-энд…

Тео нахмурился, потому что моментально представил себе уединенность обстановки и все прочее, когда мужчина и женщина наедине. Он ничего не мог поделать, червь ревности так и точил.

— Было это уже давно, — продолжала Рена. — Чтобы принять окончательное решение, надо побывать в хижине еще раз, иначе я не смогу толком ничего посоветовать насчет студийной декорации.

— Так съездим… — Анджер легонько похлопал Ренату по руке.

— С тобой?

У нее сразу заныло сердце.

— А почему бы и нет?

— Мы это уже проходили. И потерпели неудачу, хотя и не ездили столь далеко.

— Потому что зарулили не в ту сторону, — усмехнулся Тео. — Но больше такого не будет. Обещаю, что в наших отношениях…

— Я предпочитаю не иметь с тобой никаких отношений, кроме деловых, — опустив глаза, сухо ответила Рената.

— Потому что не отвечаешь за себя?

Неужто он прав, мелькнуло у нее в голове.

— Боишься оказаться в моей постели? — Тео явно ее подначивал, но она не поддалась.

— Мне гораздо больше нравится Тео Анджер, говорящий о делах. Цинизм тебе не идет.

— Вот прогресс! Я хоть чем-то нравлюсь такой женщине, как Рената Бранч. Во всяком случае это шанс, что мы сработаемся. Для нашей «Трибуны» это сейчас самое важное.

Глава 7

Ситуация оказалась похожей на временное перемирие, когда обе стороны ведут себя цивилизованно, но осторожно.

Анджер предложил Ренате подвезти ее на работу, но она отказалась, ей надо было переодеться, прежде чем явиться на глаза сотрудникам. Прощаясь, они обменялись рукопожатием. Вполне просто и буднично. И только взбежав по ступенькам на крыльцо дома, Ренате показалось, будто ладонь покалывает, словно через нее пропустили электрический ток. Или Тео все-таки так действует на нее?..

Примерно то же самое подумал Анджер, когда взялся за руль своего «Порше». Пробок и заторов на дороге не оказалось, и он довольно скоро добрался до студии.

Секретарши в приемной не было, и Тео сразу прошел в кабинет, где последние дни восседал за рабочим столом Бранч. Секунду он стоял, в раздумье оглядывая комнату, потом сбросил пиджак на спинку кресла и засучил рукава рубашки, поднатужившись передвинул стол к окну, высвобождая свободное пространство. В справочнике нашел нужный телефон. Сначала было занято. Наконец, дозвонился. На том конце провода выслушали его заказ, стоимость, время доставки. Обещали исполнить через полчаса, как он и просил.

Довольный, Тео плюхнулся в кресло и положил ноги на подоконник. Мышка-секретарша удивилась столь неожиданной перестановке мебели, но вмешиваться не отважилась. В конце концов — он здесь хозяин. Появится Бранч, пусть сама с ним разбирается. Секретарша чувствовала, что между Анджером и Бранч что-то не так, а вот что? Обычно столь откровенная Рената, похоже, замкнулась, даже не позвонит, не спросит. Весь их седьмой этаж был в недоумении. Решив выпить чашечку кофе, секретарша отправилась в буфет, поэтому они с Бранч и разминулись.

На пороге своего кабинета Рената остановилась как вкопанная.

— Что это такое? — озадаченно спросила она Анджера.

Тот сразу снял ноги с подоконника, вскочил.

— Небольшая перемена декораций. Вот и все. Как тебе? По-моему, стало просторнее.

Лицо Бранч выглядело по-детски растерянным. Тео сразу отметил эту мягкую беспомощную улыбку, сделавшую Ренату, пожалуй, еще более женственной. Она была в легком костюме, чуть подкрашена, волосы золотистым ореолом светились под лучами солнца, падавшими из окна. Похоже на подсолнух, мелькнуло у него в голове, но Рената сбила его с мысли своим вопросом.

— Что случилось? Какая нужда заставила тебя заниматься моим кабинетом?

— Нашим кабинетом, — хитро сверкнул глазами Тео. — Немного тесновато, но в целом неплохо, а?

— Ты хочешь сказать, мы будем сидеть вместе?

— Ну, особого выбора у нас нет. На повестке дня снять хороший павильон для рекламщиков, так что пока не до жиру. Ты, может быть, войдешь, а то стоишь на пороге и мешаешь…

Она действительно загораживала спиной вход, где уже грохотали грузчики в комбинезонах, волочившие письменный стол.

— Хотите, мистер, я поставлю на место?

— Нет, не нужно, я займусь этим сам, — улыбнулся Анджер и подписал счет-накладную, не забыв добавить чаевые.

Не обращая внимания на Ренату, Тео придвинул новый стол к стене, теперь они оба стояли друг против друга. На свой, только что привезенный, он тут же положил пиджак и кейс.

— Лишний стул, надеюсь, в «Трибуне» найдется?

— Тео! — Рената облизала пересохшие губы. — Мы не сможем работать в одном кабинете.

— Это еще почему?

— Ну…

Да потому что невозможно, вот почему. Как ей весь день — и каждый день — видеть непокорный каштановый вихор надо лбом, упрямую складку над переносицей, когда озабочен чем-то, мощную шею, которой мешает галстук, слышать, как смеется… Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.

— Здесь слишком тесно, — проронила она. — В приемной у Энн есть место. Как только она придет, я переберусь туда.

— Не глупи, Рената. Я вовсе не намерен вытеснять тебя. К тому же хозяйке «Трибуны» негоже торчать в приемной. А то, что два руководителя — финансовый и художественный — работают плечом к плечу, наглядный для коллектива пример солидарности. Разве, нет? Послушай, я человек без особых претензий. Мне приходилось работать и в более стесненных условиях. — Тео обезоруживающе улыбнулся. — В танке, если тебе известно, вообще минимум пространства.

— В танке? — тупо переспросила она.

— Да, я провел в нем три года!

— Ты?..

— А почему, собственно, это тебя удивляет?

— Я… просто… не могу представить, чтобы кто-то мог тобой командовать, — как же мало, в сущности, я знаю о Тео, подумала Рената. Скорее всего, и Билли знал о сыне далеко не все. Или не хотел? Или Тео сознательно не шел на контакт, стремясь к полной независимости? — Билли никогда не упоминал, что ты служил в армии.

Тео пожал плечами.

— С братьями я переписывался, а с отцом мы с детства не были близки… Бог ему судья, хотя и мне тоже… Я виноват не меньше. — Тео отвернулся к окну, забарабанил пальцами по подоконнику, на секунду пожалев, что разоткровенничался. Тот паренек, каким я был, и мой долгий и трудный путь в зрелость не интересуют никого, кроме меня самого. Разве моя бывшая жена не дала мне это ясно понять? С чего же перед Бранч я весь наружу? Да и что она поймет?..