Голос крови - Елена Арсеньева

Звонок будильника в половине седьмого кажется голосом лютого врага. Ася ударяет по кнопке, заткнув будильник, но звонок почему-то не унимается. Ага, это в дверь звонят. О господи, кого принесло в такую рань?!

Ну кого-кого, Машу, конечно.

Маша – соседка, молоденькая красотка с белыми волосами ниже талии, модель и все такое, любительница ночных клубов. Частенько забывает купить продуктов и, вернувшись рано утром, идет к Асе за какой-нибудь едой. При всей своей безалаберности она отлично знает Асино расписание и никогда не разбудит ее в выходной. Раз в месяц притаскивает полную сумку апельсинов, или яблок, или других фруктов и так расплачивается за тот творог, кофе, сыр, колбасу и хлеб, которые берет у Аси.

Ася еле справляется с дверью: заперла ее вчера на все замки, как будто все пережитое ночью гналось за ней и норовило ворваться в дом. Впрочем, оно и так ворвалось… от него так просто не спрячешься!

– Ась, привет, – врывается Маша – умытая, с заплетенной косищей, в лиловой шелковой пижаме – умереть не встать! – Что так долго не открывала, разбойников боишься? Слушай, падаю с голоду, у тебя что-нибудь есть?

– Посмотри в холодильнике, – бормочет Ася, еле шевеля губами.

– А ты чего такая?

– Какая? – спрашивает Ася, стараясь встать так, чтобы не видеть себя в зеркале.

Она думает, что Маша скажет: «Как будто тебя всю ночь били-колотили», но та отвечает неожиданно:

– Истомленная.

– Да я вчера плащ кетчупом облила, а куртку в ванну уронила, теперь не знаю, в чем на работу идти, – говорит Ася, и это практически правда.

– Возьми что-нибудь у меня, хочешь? – великодушно предлагает Маша, поводя носом в сторону кухни.

Ася печально улыбается. По ее мнению, в том, что носит Маша, только в цирке выступать. Взять хоть эту пижаму! Но молоденькая соседка не унимается:

– Нет, я серьезно! Мне из одной фирмы прислали целую кучу барахла, в смысле, шмоток, – в благодарность за показ, я это в жизни не надену, для меня это полный отстой, а ты любишь все консервативное. Ставь чайник, а я сейчас принесу чемодан.

– Чемодан?! – изумляется Ася. – Ты что?!

Но Маша уже вылетает вон. Ася еле успевает добрести до кухни и нажать на кнопку электрочайника, как Маша уже зовет ее из комнаты.

Ася входит и видит на диване пластиковый чемодан, а в нем – и впрямь целую кучу каких-то тряпок, и каблуки оттуда торчат, и свешиваются шарфы, бусы…

У Аси начинают трястись руки и подкашиваться ноги. Нужен как минимум час, чтобы все это перемерить! А ей на работу надо уже бегом бежать. И вообще, разве мыслимо надеть на себя это?!

– Ладно, – неразборчиво бурчит Маша, которая – она все делает с третьей космической скоростью – уже налила чаю, и соорудила большущий бутерброд, и даже съела половину, – потом толком посмотришь. А сейчас наденешь вот этот кофтец, а сверху – шкуру. Это по погоде и модно.

Кофтец – это бежевая длинная, ниже бедер, кофта крупной вязки с высоким, как у свитера, воротом. Шкура – короткая, до талии, жилетка из чего-то вроде рыжей лисы, которая надевается на кофтец. Получается такая первобытная одежка. К ней идут рыжие полусапожки на таких каблуках, что Ася заранее прикидывает, где находится ближайший травмпункт. До работы она точно не дойдет живая. Впрочем, Маша уверяет, что каблук практически низкий, всего восемь с половиной сантиметров.

Кто бы мог подумать, что всего!

Джинсы Маша не разрешает надеть – вытягивает из чемодана болотно-зеленые штаны и к ним – густо-коричневый свитерок. Не помня себя, словно под гипнозом, Ася повинуется каждому ее слову. Голова гудит, Ася с трудом соображает, что надо делать, чуть не забывает причесаться…

Маша съедает второй огроменный бутерброд, третий такой же берет с собой (у нее совершенно фантастический метаболизм!) и задумчиво поглядывает на Асю. Потом вдруг спрашивает:

– Мужик классный, да?

– Кто? – тупо спрашивает Ася, которая пытается найти телефон, начисто забыв, что вчера утратила его безвозвратно.

– Который тебя так затрахал, что ты ничего не соображаешь! – хохочет Маша. – Это он у тебя свой сотовый забыл? В прихожей, под зеркалом.

Ася чуть не падает, но в подробности своего ночного времяпрепровождения вдаваться не намерена. Почему-то украдкой она выглядывает в прихожую. И в самом деле, на столике под зеркалом лежит черный плоский мобильник. Тот самый, который Ася вытащила из кармана убитого! Даже не помнила, что принесла его домой, не бросила там же, в развалинах, откуда звонила в МЧС…

Смутные воспоминания о догадках, которые ее вчера посетили, возвращаются к Асе, и она убирает телефон в свою сумку. Надо его зарядить на работе и посмотреть список контактов. Хотя бы для того, чтобы все же проверить эти догадки.

Она ничего никому не скажет, не обвинит никого, потому что этот человек уже мертв и наказан и за нападение на Асю, и за то, что сделал перед этим. Но нужно же знать… чтобы впредь быть внимательней и попытаться остановить то, что может случиться вновь. А это повторится, Ася не сомневается. Раз ступив на скользкую дорожку, довольно трудно остановиться именно потому, что она – скользкая. По ней просто и легко едется…

К своему изумлению, Ася все же добирается до кабинета в целости и сохранности, практически не спотыкаясь и совершенно не падая. Оказывается, передвигаться на более чем восьмисантиметровых каблуках несколько легче, чем казалось раньше. Пожалуй, Маша права… Как ни странно, эти каблуки даже не задерживают Асю ни на минуту, и на улицу Невзоровых она прибывает без четверти восемь, как обычно, – без опоздания.

Еще переходя дорогу, Ася видит уборщицу Веру Васильевну, которая спускается с крыльца. Обычно Вера Васильевна запирает за собой дверь на ключ, но сейчас почему-то просто прикрывает ее.

– Ой, Ася, ты пришла? – удивляется она. – Как ты выглядишь потрясающе! А Наталья сказала, что тебя сегодня на работе не будет.

Ася ждет чего-то в этом роде, но все равно – сердце так и вздрагивает. Но Вера Васильевна ничего не должна заметить.

– Ну, Наталья наговорит, – с кривой усмешкой пожимает она плечами. – А почему вы дверь не заперли?

– Ну так ведь Наталья уже там, я ж говорю, – поясняет Вера Васильевна. – Ты извини, я твой стол не успела протереть, Наталья меня буквально выгнала, изнутри закрылась. И клиентов никого, спешить нечего, а она давай да давай, уходи да уходи.

Ася не ахает и не охает, не впадает в транс и не особо огорчается. Она была готова к тому, что Наталья сегодня снова появится на улице Невзоровых. Иначе и быть не могло. Ее появление здесь сегодня – единственное объяснение кое-чему из того, что приключилось с Асей нынче ночью.

И тому, что еще раньше приключилось с лаборанткой Валей, которую кто-то сбросил с лестницы…

Кто-то, вот именно!

Не кто-то, а кое-кто!

Но надо поспешить.

Ася бежит через дорогу, забыв проститься с Верой Васильевной, взлетает на крыльцо и пытается открыть дверь своим ключом. Но дверь закрыта еще и изнутри, на засовы.

Ася втыкает палец в кнопку звонка и становится чуть в стороне, чтобы ее лицо нельзя было увидеть в боковое окошко и глазок.

Изнутри доносится раздраженный голос Натальи, которая кому-то громко говорит по телефону:

– Приходите немного попозже. Кабинет пока закрыт, потому что нет администратора, некому вести прием.

– Наташа, это я, Ася, – произносит она с невинно-обеспокоенным видом. – Открой, пожалуйста.

– Какая Ася? – недоверчиво спрашивает Наталья.

– Ася Снегирева, – поясняет она, уговаривая себя успокоиться.

Наталья долго возится с ключом, словно у нее дрожат руки, и Ася чувствует, что ее глаза так и впиваются в ее лицо:

– А я… я думала, что ты не придешь…

– Почему? – с невинным выражением спрашивает Ася, и Наталья с трудом справляется с дрожащими губами:

– Я думала, ты возьмешь выходной, ты же должна взять выходной!

Ася с изумлением обнаруживает, что это ей и в голову не пришло, хотя остаться дома после ночных приключений – это было бы самое то. Но тогда она ничего не узнала бы!

А сейчас такой шанс есть.

– Ну, я потом, в другой раз возьму, – говорит она спокойно.

Наталья стоит поперек дороги, и Асе приходится чуть подвинуть ее плечом.

Наталья неохотно сторонится.

– А что это ты так вырядилась? – спрашивает она презрительно, и Ася понимает, что Наталья начинает приходить в себя от первого шока.

– Да вот, ты понимаешь, решила сменить стиль, – снисходительно говорит Ася и садится на стол. Шкуру и кофтец она кладет на соседний стул.

Так, компьютер еще не включен. Хорошо… есть шанс, что все еще на месте. Теперь надо молиться, чтобы Наталья поскорей занялась работой, чтобы кто-нибудь пришел сдавать анализы!

– А что ты не переодеваешься? – нервно спрашивает Наталья, видя, что Ася будто бы и не собирается уходить в подсобку, чтобы надеть робу, а принимается деловито разбирать бумаги, лежащие на столе.