Лекарство от измены - Кэролайн Роу

— Я решил, что это неблагоразумно. Письмо может попасть в чужие руки, — ответил Исаак.

— Очень правильно. И я просил бы вас не говорить громко в этой комнате, — тихо произнес епископ. — Пройдемте в мой личный кабинет, где мы можем поговорить без нежелательных свидетелей. — Беренгуер взял Исаака под локоть и повел к лестнице.

— Сегодня я получил письмо от его величества, его привез дон Арно, — сказал Беренгуер, как только они устроились в частных покоях епископа. — В нем он завуалированно предупреждает нас относительно возможности нового нападения. Он полагает, что это вполне может начаться здесь, в Жироне.

— Как это и произошло, — заметил Исаак.

— Конечно. Тупица-привратник, принявший ваше письмо, передал его Франциску, заявив, что это что-то неважное. Я узнал о похищении принца всего час назад и полагал, что его величество подразумевал в своем послании попытку нападения на донью Исабель. Но как только я прочитал ваше письмо, друг мой, я понял, что он предупреждал меня о возможности нападения на инфанта. — На мгновение он замолк. — Вы уже знаете, что его няня была найдена около дороги с перерезанным горлом?

— Я знал только, что ребенок видел, как с ней произошло что-то ужасное, — ответил Исаак. — Но как они оказались там одни?

— По-видимому, этого никто не знает, — сказал Беренгуер. — Как только я получил ваше письмо, я написал его величеству, описав все, что мне было известно о ситуации, прося его о дальнейших указаниях. Я посоветовал поместить принца к монахиням, где мы можем быть уверены, что он будет в безопасности, если его величество не захочет, чтобы Арно и его люди возвратили ребенка во дворец в Барселоне.

— Он очень обеспокоен потерей няни, — сказал Исаак. — Насколько я могу судить по его словам, он нашел ее тело. Согласитесь, ребенка спасло чудо, — добавил он. — Пока он в безопасности, и я предлагаю оставить его там, где он сейчас, до завтра. Он должен отдохнуть.

Епископ тревожно дернулся.

— Это в квартале?

— Нет, — сказал Исаак, балансируя на грани правды. — Он находится под опекой честного и милосердного христианина и его жены. Он не знает, чей это ребенок. Он полагает, что это мальчик, недавно ставший сиротой и нуждающийся во временной защите от жадных родственников. Уверяю вас, что наследный принц не будет слишком заметен рядом с собственными детьми этой пары.

— Я бы перевез его сюда, — сказал епископ. — Это безопасное убежище от чужаков, но боюсь, что даже во дворце епископа у короля есть враги. Они бы быстро поняли, кто этот ребенок. Пусть он отдохнет там, где он сейчас находится. Завтра мы отправим его в монастырь и будем ждать дальнейших указаний короля. Как только моя племянница немного оправится, она сможет играть со своим маленьким братом. Как дела у доньи Исабель, мастер Исаак?

— Она понемногу набирает силы. Этим утром она уже смогла немного поесть. Сейчас я почти уверен в ее быстром выздоровлении.

— Я очень рад слышать это. — Беренгуер отодвинул свой стул и начал подниматься, но Исаак поднял руку, останавливая его.

— Еще один момент, молю вас, господин мой епископ. Сегодня я узнал еще кое-что.

Беренгуер снова сел.

— Относительно принца?

— Не знаю. — И Исаак сжато передал ему события, описанные дочерью и зятем.

— Меч Архангела. Любопытное совпадение, — сказал Беренгуер. — Сегодня я получил письмо от самого этого человека.

— Это человек? — спросил Исаак. — Я думал, что это Братство.

— Это может быть и то и другое. — Беренгуер поднял бумажный свиток. — После обычных приветов он говорит: «Воплощение Пламени, Меч Архангела Михаила обращается к его превосходительству епископу Жироны. Архангел желает, чтобы я уведомил вас, что Жирона, город Божий, находится под его особой защитой. В этот день, шестьдесят восемь лет назад, который был также днем рождения моего отца, святой Михаил оттеснил французов от его ворот. Как сын моего отца, я был назначен очистить этот город от порока и зла. Злые люди, находящиеся внутри его стен, должны пасть. Это богатое духовенство, особенно епископ и его каноники, а также аббатиса и ее монахини; это король и его наследники; это евреи, их представители, шпионы и тех и других.

Архангел посетил меня и приказал перерезать горло безбожникам. Я начал выполнять этот приказ. Откажитесь от греха и навсегда покиньте это место, или вы присоединитесь к мертвым душам в аду», — Беренгуер делал паузу. — У него прекрасный стиль, но не думаю, что этот человек мне понравится.

— Мне также, друг мой.

— Но донья Санксия, возможно, умерла именно потому, что была одета в одежду монахини, — сказал Беренгуер.

— А няня?

— Наверное, потому, что она защищала наследника его величества, инфанта Йохана.

— Остается еще очень много вопросов…

— На которые я не знаю ответов. Но попытка убийства наследного принца потерпела неудачу, он будет надежно укрыт или взят под строжайшую охрану до тех пор, пока этот сумасшедший не будет схвачен. У его величества нет других сыновей, которым можно было бы угрожать, а как мне кажется, его брат, дон Фернандо, может сам о себе позаботиться. Да если и не может, я все равно не ощущаю никакого особого чувства ответственности за его безопасность, — сухо добавил Беренгуер. — Наша задача упростилась. Мы должны оградить женский монастырь от скандала, который может возникнуть, если станет известно о том, что там делала донья Санксия де Балтье. Меч Архангела мы можем оставить другим.

— Интересно, кто такой Меч Архангела?

— Сумасшедший. Возможно, этот Ромео, кем бы он ни был. Мои стражники найдут его. Незаконно произносить смертельные угрозы в адрес епископа. А может, кто-то другой, — добавил он, зевая. — Исаак, я очень устал и мне нужно отдохнуть… Достаточно страданий и переживаний на сегодня. Уже слишком поздно для вечерни, но еще рановато для ужина. У вас есть время сыграть со мной в шахматы, друг мой?

— К сожалению, я давно не играл, — сказал Исаак. — Если ваше преосвященство снизойдет до того, чтобы подсказывать мне, где находятся фигуры, если я забуду, я попробую восстановить мои скромные навыки.

— Ну вы и скромник! — усмехнулся Беренгуер, взял доску и расставил шахматные фигуры на маленьком столике в углу.

Но едва фигуры были расставлены по местам, как раздался стук в дверь.

— Господин мой епископ!

— Что случилось, Франциско? — Беренгуер нетерпеливо поднялся и отпер дверь.

— Ваше преосвященство, — произнес каноник, — ваша племянница, донья Исабель, и дочь мастера Исаака исчезли из монастыря и их не могут найти.

Глава седьмая

Ракель поерзала на жестком стуле и села поудобнее. Она с тоской вспомнила о мягких подушках и удобной кровати, оставшихся дома. В этой комнате для нее также была приготовлена постель, но ей было неловко лечь, пока здесь находилась сестра Агнета. Она выпрямилась и попробовала подумать о чем-нибудь, чтобы скоротать время. Монахини — о которых она, как ей казалось, многое узнала, — умели удивительно терпеливо переносить неудобства. Всего несколько минут назад сестра Агнета спала, выпрямившись на узком стуле, а сейчас вышла, извинившись и пробормотав, что скоро вернется и принесет им обеим ужин. Ракель потихоньку потянулась, а затем повернулась, чтобы проверить, как себя чувствует ее пациентка.

Глаза доньи Исабель были открыты, она смотрела прямо на нее. Ракель встала, довольная тем, что может что-то сделать, и подошла поближе к кровати.

— Какое преступление ты совершила, раз тебя осудили сидеть здесь со мной днем и ночью, Ракель?

— Но это не наказание, донья Исабель, — сказала Ракель.

— Тем не менее это не может быть интересным.

— Каждую минуту, которую я провожу здесь, я узнаю что-нибудь новое о жизни в монастыре. Это очень интересно. То, что для вас обычное дело, для меня — совершенно незнакомый мир.

— Тогда ты должна молиться за мое быстрое выздоровление, — сказала донья Исабель и засмеялась. — Монахини добры, но как только новизна пройдет, ты поймешь, так же как и я, что здесь очень скучно. Тише! — добавила она. — Мне кажется, я слышу, как одна из них идет по коридору.

Сестра Агнета влетела в комнату и поставила поднос на стол.

— Вы выглядите лучше, донья Исабель, — сказала она. — Я уговорила кухарок сделать для вас кое-что особенное. Надеюсь, вам это понравится. — Она повернулась к Ракели. — Ракель, если ваша пациентка чувствует себя достаточно хорошо, то я хотела бы ненадолго отойти к сестрам перед вечерней. Аббатиса хотела видеть меня.

— Пожалуйста, сестра, — сказала больная, — не беспокойтесь обо мне. Я чувствую себя почти хорошо.

Сестра Агнета немного поколебалась, а затем вышла из комнаты.

— Теперь, — сказала донья Исабель, — давай посмотрим, что добрые сестры считают деликатесами.