Лев с ножом в сердце - Инна Бачинская

— Не дай бог! — вырывается у меня.

Он молчит некоторое время, переваривая не столько сказанное мною, сколько интонацию.

— Вы… у вас… — произносит он нерешительно.

— Моя мать бросила меня, — говорю я. — В роддоме. Ночью родила, а утром удрала… — Я не знаю, зачем говорю это незнакомому человеку. В моих словах — горечь, и я с удивлением понимаю, что ничего не забыла и не простила. — Знаете, — говорю я ему, — вопрос «почему?» может отравить человеку всю жизнь. И, наверное, еще обида. И… и… чувство стыда. Людей бросают, но одно дело бросить взрослого человека, и совсем другое — ребенка. Он-то чем это заслужил?

— Понимаю, — отвечает он задумчиво. — А сейчас…

— Сейчас у меня все нормально. Я отвечаю на письма других брошенных, утешаю и вру, что все будет… прекрасно. — Я замолкаю. «Да что это со мной! — думаю почти в отчаянии. — Вытри сопли! — приказываю себе. — Перед чужим человеком… Совсем распустилась!»

— Одной трудно, — говорит он ни с того ни с сего. Догадался?

— Трудно, — соглашаюсь я и тут же жалею о сказанном.

— А у вас есть семья? — спрашивает он.

Я медлю с ответом. Мне страшно не хочется признаваться, что я одна. Одинокая девушка. Никому не нужная. Пугливая, как… мышь! Которая боится, что ее опять бросят. «Мышь, которая боится, что ее бросят!» Ха! Образ, однако. «Твоя фантазия, Лизавета, — говорю я себе мысленно, — достойна лучшего применения. Сочиняй лучше о пришельцах! А то они у тебя никак не долетят… куда надо». О мыши забудь. Бр-р-р! Тебе только двадцать пять. Прекрасный возраст, все впереди! Ну, если не все, то… многое. Ух, сколько еще интересного ждет!

— Нет, — отвечаю я. И спрашиваю в свою очередь: — А у вас?

Мне слышно, как он дышит в трубку. Его дыхание полно сомнения.

— Есть, — говорит он наконец. Голос у него виноватый.

Я проглатываю комок в горле. Что и требовалось доказать! Вот и причина странной сдержанности и щекотания нервов исключительно по телефону. Я молчу, боюсь, что задрожит голос. Идиотка, насочиняла себе…

— Лиза, — зовет он. — Лиза, вы хороший человек. Я рад, что мы познакомились…

Ну, если это называется познакомились, то… извините! Игорь — фантом. Телефонный фантом, и не более. Если он вдруг исчезнет, я даже не знаю, где его искать. Искать… смешно! Разве я стану его искать? Мы можем столкнуться с ним нос к носу и не узнать друг друга. Услышав его голос… скажем, в гастрономе…

— Мне «Столичной» двести граммов, — прогудит кто-нибудь у меня над ухом, и я подумаю, что у него удивительно знакомый голос, скошу глаза и увижу… толстого, маленького, лет шестидесяти… лысого. «С мольбертом!» — хихикает воображение. Я фыркаю.

— Хотите, я пришлю вам что-нибудь из своих работ? — спрашивает он после продолжительного молчания.

— Хочу, — отвечаю я сразу. — Пейзаж?

— Хотите пейзаж?

— Хочу. Я повешу его у себя в кабинете. Если можно, что-нибудь повеселей. Зелененькое.

— Я выберу самый веселый! — обещает он.

— Спасибо.

— До завтра? — спрашивает он неуверенно. Наверное, ожидает, что я скажу что-нибудь вроде: «Не звоните мне больше, раз вы женаты! О, как я в вас обманулась!»

— До свидания, — отвечаю. — Спокойной ночи.

— Все будет хорошо… — говорит он напоследок. В голосе его мне чудится облегчение. Тут мне приходит в голову: а как, собственно, он может прислать мне свой пейзаж, если не знает адреса? Или… знает? Я невольно оглядываюсь на темное окно — мне вдруг кажется, что на меня смотрят. Мой кабинет на третьем этаже, так просто сюда не заглянешь. Я подхожу к окну, рассматриваю дом напротив. Там какое-то учреждение, окна темные, народ уже разошелся по домам. Светится лишь несколько прямоугольников, создавая некий тайный алгоритм, мне непонятный. Я пристально вглядываюсь в окна напротив. Мне начинает казаться, что в одном из них угадывается неподвижный силуэт человека. Человек смотрит на меня. Я различаю голову, плечи, сложенные на груди руки… Я почти упираюсь лбом в оконное стекло, пытаясь рассмотреть его. Показалось, понимаю я с облегчением спустя пару минут. Никого там нет. Светлая штора, и больше ничего. Вспоминаю «шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах…»[По Эдгар Аллан. Ворон. Перевод М. Зенкевича.], и мне делается неуютно.

— Фу, глупость! — бормочу я себе под нос. — Воображение разыгралось не ко времени. Все, закрываем лавочку, и по домам!

Глава 9

Бывшие партнеры

Андрей Громов поднялся ему настречу, они обнялись.

— С возвращением! — Он с улыбкой смотрел на Павла. — Я уже заждался. Звонил твоим, Маша рассказала, что ты теперь обитаешь в Посадовке, в старом доме. Потянуло к истокам?

— Да нет, мне все равно, — ответил Павел. — Маша не хочет в Посадовку, она всегда любила город.

— Как ты?

— Ничего, живой, как видишь.

Оба чувствовали неловкость. В свое время они занимались бизнесом, но особой дружбы между ними не возникало. Пили вместе, знакомились с женщинами. Им было удобно вдвоем.

— А ты как?

— Потихоньку. Старею, — Андрей рассмеялся немного делано. — С машинами завязал, занялся более спокойным бизнесом; междугородные перевозки, такси. Заработки, конечно, уже не те, но жить можно. Крутые были времена, — произнес он мечтательно. — И бабки крутые, запросто могли сыграть в ящик. Сейчас жизнь спокойнее…

— Ты женат? — спросил Павел. Не то чтобы ему было это так уж интересно — спросил, чтобы не молчать.

— Развелся, — коротко ответил Андрей, не выражая готовности посвящать бывшего партнера в детали личной жизни. Помолчали. — Какие планы?

— Пока осмотрюсь… — неопределенно ответил Павел.

— Давай за возвращение, — предложил Андрей, доставая из тумбы письменного стола бутылку коньяка и стаканы. — За возвращение и новый старт!

Он разлил коньяк. Они чокнулись, выпили.

— Извини, закусить нечем, — сказал Андрей. — Такие вот дела… — Он покачал головой, сожалея. Потом спросил: — Как у тебя с финансами? Подкинуть?

Павел пожал плечами.

— Твою долю в бизнесе я отдал твоему отцу, на адвокатов… Потом Маша забегала, просила помочь.

Павел побагровел. Он хотел попросить Андрея вернуть его долю, но тот его опередил.

— У меня есть расписки, — продолжал Громов. — Готов отчитаться за каждую потраченную копейку. — Это прозвучало как шутка, но шуткой не было. Он смотрел на бывшего партнера выжидательно, готовый держать ответ.

— Понятно, — ответил Павел.

— Если нужна работа, скажи, — добавил Андрей. — У меня остались связи, могу устроить механиком. Не забыл еще старую профессию? Самая ходовая по теперешним временам, с руками оторвут. Я бы с радостью взял тебя к себе, но пока не могу. Ну, еще встретимся, покалякаем. Ты осмотрись сначала.