Unknown - Home

Как-то раз Кеннеди разговаривал с Эмбер Мэлони, которая состояла в команде черлидерш, насчет футбольной практики. Девушка постоянно флиртовала с ним, и он знал, что нравится ей. Другие игроки уже покинули поле, а они всё стояли и разговаривали. Кеннеди не знал, что Келли, которая решила встретить его после тренировки, наблюдала за их флиртом с трибуны. Девушка побежала домой вся в слезах, не сообщив о своем присутствии. Правда, один из товарищей по команде заметил ее и сообщил Кеннеди, что она плакала. После школы он отправился к ней домой, но ее мама сказала, что она ушла ночевать к своей подруге Джулии, и попросила оставить ее дочь в покое.

Тогда Кеннеди не пошел за Келли. Он последовал совету ее матери, потому что чувствовал себя виноватым в том, что снова ее расстроил. Он думал, что скажет девушке завтра после того, как они с Джулией перемоют ему косточки. Вот только Келли так и не добралась до дома подруги. Никто не хватился ее до следующего утра, пока Кеннеди не решил зайти к Джулии, чтобы извиниться перед своей девушкой. Пока Кеннеди не рассказал, Джулия даже не знала, что подруга собиралась к ней на ночь.

День и ночь весь город искал Келли. Некоторые утверждали, что девушка, подходящая под ее описание, села в автомобиль к седому мужчине. Кое-кто даже вспомнил тип автомобиля и некоторые символы из номерного знака. Неделю спустя этот автомобиль нашли, но в нем никого не оказалось. Зато обнаружились следы борьбы и ДНК девушки. На этом все зацепки кончились.

Полгода полиция пыталась отыскать хоть какую-то ниточку. Родственники Кеннеди наняли лучших частных детективов в стране и объявили награду за информацию о Келли. Люди, падкие на вознаграждение, приносили всё больше и больше версий, все они были рассмотрены, но ни одна не привела к исчезнувшей девушке.

На пятилетие годовщины исчезновения семья Келли провела поминальную службу, и полиция закрыла дело. Кеннеди же, не отчаиваясь, еще пять лет оплачивал работу частного сыщика.

Его кошмар всегда заканчивался на одном и том же моменте — Келли кричит и барабанит в заднее окно мчащегося автомобиля, а Кеннеди и Эмбер стоят и смотрят ему вслед.

******

Утром Кеннеди позвонил доктору Эндрюс. Он не говорил со своим психотерапевтом уже больше четырех лет, но тот после двух гудков ответил на звонок.

— Доктор Эндрюс, это Кеннеди Дженнер. Нам нужно увидеться.

Мужчина оказался не в городе, и они провели полуторачасовой сеанс по телефону, во время которого Кеннеди рассказал ему о Хоуп и своем кошмаре, и в итоге мужчины договорились встретиться во вторник утром.

******

Мы с Шоной встретились в салоне, решив сделать маникюр и педикюр, а потом отправились в наш любимый греческий ресторанчик. Я не могла дождаться, чтобы рассказать ей о Дне Благодарения.

— Мне страшно, Шона. Я до безумия влюблена в него, и иногда мне кажется, что Кеннеди чувствует тоже самое… но периодически, даже когда он рядом, мне кажется, будто мы находимся по разные стороны Гранд-Каньона.

— Может, он тоже боится, — закрыв глаза, предположила Шона и удобнее устроилась в кресле, пока педикюрша красила ее ногти в кроваво-красный цвет.

******

Вечером воскресенья мне позвонил Кеннеди. Какое-то время мы говорили, но он снова казался тихим. Слишком тихим. Закончив разговор, я начала нервничать и принялась проигрывать в голове прошедшие выходные. Неужели он подумал, что я слабачка, раз мирюсь с таким поведением Кэндис? Ошибаюсь ли я, думая, что он тоже в меня влюбился? Как мне может казаться, что Кеннеди любит меня в одну минуту и собирается бросить в следующую? Может, он не хочет расставаться сразу же после знакомства с моей семьей и просто выжидает, пока пройдет время?

Тьфу! О чем я думаю?! Нужно выкинуть эти мысли из головы! Я выключила свет в надежде уснуть. Лежа в темноте, я продолжила лгать самой себе еще на протяжении двух часов, а потом истощенная борьбой с собственными мыслями незаметно уснула.

******

К полудню понедельника мои нервы были на пределе. Я плохо спала, а от огромного количества кофеина была еще и раздражена. К счастью, работы было по горло, и день прошел незаметно. Я не выпускала телефон из рук, ожидая звонка от Кеннеди.

Он позвонил лишь поздно вечером. На разговор получился коротким и милым. Я попыталась убедить себя, что он был занят на работе из-за долго отсутствия, но наша неловкая беседа оставила осадок у меня на душе. Такое чувство, что Кеннеди позвонил мне лишь для галочки. Его унылый голос заставил меня поверить, что мы начали путь вниз, который закончиться моим разбитым на миллионы крошечных кусочков сердцем.

Глава 19

Кабинет доктора Эндрюса выглядел небольшим и простеньким, но бледно-голубые стены, два потертых кожаных дивана темно-шоколадного цвета, отделенных друг от друга стеклянным журнальным столиком, заставляли помещение выглядеть уютно и по-домашнему. Огромный старинный письменный стол в дальнем углу был завален бумагами и папками.

Кеннеди провел два часа у седоволосого психолога. Он знал доктора Эндрюса вот уже пятнадцать лет, но на протяжении последних четырех они не виделись. Кеннеди рассказал ему о днях, предшествующих кошмару, и о своих чувствах к Хоуп.

— Зачастую наши сны рождаются в подсознании. Они раскладывают по полочкам воспоминания, которые мы не помним, но которые сохраняются у нас в голове. Среди наших ежедневных действий есть те, которые могут вызвать эти воспоминания. Когда мы бодрствуем, наша психика нас защищает и заставляет сосредоточиться на вещах, которые происходят вокруг. Во время сна же наш мозг, как спусковой механизм, может обратиться к старым воспоминаниям.

Кеннеди слышал эту речь и прежде. И он понял, что происходит, еще до того, как поговорил с доктором Эндрюсом. Ему не нужен врач, чтобы понять психологию своих кошмаров. Эндрюс нужен ему, чтобы сказать о том, что в исчезновении Келли нет его вины. Но доктор никогда этого не говорил. И Кеннеди знал почему — потому что именно он виноват в случившемся с девушкой. Если бы он не был таким эгоистом, если бы не заставил снова ее плакать, она не убежала бы. Он отправил ее прямо в лапы опасности, он не защитил её. Келли доверяла ему, а он ее подвел. Она думала, что Кеннеди всегда будет рядом, всегда будет защищать ее, но этого не случилось.

Доктор Эндрюс предложил Кеннеди рассказать Хоуп о Келли, чтобы она смогла понять, что с ним происходит. Мужчина пообещал, что подумает над этим, но в душе знал, что никогда этого не сделает, ведь он стыдится произошедшего и боится признаться в том, что из-за него девушка так никогда и не пришла домой. И всё потому что он недостаточно ее защищал.

. ******

Во вторник днем Кеннеди сидел в большом конференц-зале со стеклянными стенами во главе длинного стола. Его команда только что закончила докладывать о состоянии проектов, которые находятся в разработке. На самом же деле он не слышал ни слова из сказанного ими и даже не был уверен, когда точно закончилось собрание. Кеннеди не могу прекратить думать о Хоуп. Он был поглощен ею. Одержим. Что если с ней что-то произойдет в Нью-Йорке, пока он будет здесь, в Чикаго? Он не сможет жить, если с ней что-нибудь случится. Что ему тогда останется?

Доктор Эндрюс не прав, ему не нужно рассказывать Хоуп о прошлом. Ему нужно удостовериться, что подобного больше не произойдет. Хоуп должна быть в безопасности. Нужно, чтобы она как можно быстрее переехала к нему в Чикаго. И чем скорее, тем лучше.

Глава 20

Я нервничала из-за нашей с Кеннеди встречи в пятницу. Он не тот мужчина, который следует по легкому пути, поэтому я знала, что он расстанется со мной при встрече, а не по телефону. Я очень ждала и одновременно боялась его приезда. Я выглядывала в окно, пока наконец не увидела машину Чарльза, а затем побежала к двери. Кеннеди вылез с заднего сиденья, закинув на плечо сумку с вещами. Он приехал прямо из офиса, поэтому всё еще был одет в костюм и голубую рубашку с несколькими расстегнутыми пуговицами у горла. Я впитывала его вид. Мои глаза судорожно бегали вверх-вниз. Каждый дюйм его великолепного тела говорил о его влиятельности. Я задрожала при мысли о том, что могу потерять его.

Двумя быстрыми шагами Кеннеди достиг меня и, уронив сумку на землю, остановился передо мной.

— Хоуп, всё хорошо?

Я кивнула, наблюдая за тем, как его взгляд метается по моему лицу. Обернув руку вокруг моей талии, Кеннеди с залегшей между бровями складкой притянул меня к себе.

— Помнишь условия нашей сделки?

Черт возьми, ему даже не пришлось говорить слово «ложь», мое лицо выдало меня с потрохами. Папа также действовал на меня, когда нам с Шоной было по пятнадцать лет и я поздно приходила домой, готовясь к его допросу.

— Давай зайдем внутрь. — Пусть я не могу лгать, но, по крайней мере, могу сменить тему.