Черное озеро (СИ) - К. Разумовская

подобных примеров я слышала? Тайга, густые леса, полные ягод, грибники, медведи и ничего общего с сказкой Маша и Медведь.

Замираю, тяжело дыша, будто пробежала кросс, а не протащилась вразвалочку несколько часов.

Почему я подумала про тайгу? И какого черта так холодно?

Ещё вчера на улицах буйствовал май. Снег давно сошел и парки позеленели, усыпанные мелкими липкими листочками, едва проклюнувшимися из почек. Почему кругом снег? С чего так холодно?

Где бы я ни была, это далеко не Подмосковье. Не думаю, что это вообще средняя полоса России. Где вообще сейчас, на границе весны и лета, может быть настолько холодно? В Мурманской области, кажется, были горы. Ну почему я такая дура и спала на географии вместо того, чтобы слушать?

— Прости иди. Это же не сложно. — вру себе вместо того, чтобы проклинать.

В любом случае, я уже проклята.

Лес неспеша расступается передо мной. Сама того не ведая, я выхожу на грунтовую дорогу. Впотьмах, спотыкаясь о узловатые корни, что тянут свои руки хватаясь за полы плаща, я напеваю себе под нос глупые стишки, создавая иллюзию нормальности.

— В лесу пропала Инесса, но все хорошо.

Я приду домой и отмокну в ванной.

Оплачу квартиру и мне будет смешно,

Что оказалась в такой ситуации странной.

Ветер завывает раненым зверем, плутая в верхушках сосен. Из-за шершавых стройных стволов показываются одноэтажные бревенчатые дома. Сердце гулко колотится внутри, едва поспевая за мелкими и частыми шагами. Волосы растрепались и кудри назойливо лезут в глаза. Стены потемнели от времени и местами покрылась пушистым бледно-голубым мхом. Не Новая Москва. На улицах пусто. Осматриваюсь. Окна заглядывают в душу побелевшими на морозе стеклами. Их украшает причудливая резьба и ставни. Кажется, большая часть домов пустует. Бреду мимо не огражденных домов и загонов для скота в сопровождении душащей тишины.

Где весь народ?

Поднимаю глаза к потемневшему небу в попытках сдержать слёзы и замечаю тонкую нить дыма. Наваливаюсь на палку и ковыляю по двору мимо кривых яблонь. Местами на ветках еще висят гнилые яблоки и листья. Выхожу на параллельную улицу и не верю своему счастью. Мужчина и женщина средних лет грузят плетеные корзины и ящики в повозку, запряженную парой гнедых коней. Сокрушенно плетусь к местным. Мысли путаются друг с другом. Мне с трудом удаётся подобрать слова:

— Извините, но мне нужно в столицу.

Пара удивленно переглядывается. Только подобравшись достаточно близко я понимаю, насколько эти двое несуразно высокие. Каждый из них минимум на голову, а то и на полторы выше. Они даже наклоняются вперед, чтобы расслышать мое неуверенное лепетание.

— Ты чья тут ходишь? — недовольно хрипит незнакомец. Его лицо едва тронуто морщинками, собравшимися между бровей и в уголках глаз. Он потирает обветренные красные руки, стряхивая опилки. Его спутница расправляет длинную юбку и кутается в короткое красное пальто с меховым воротником. Они одеты как деревенские. На её плечах пуховый платок с витиеватым красным узором, бережно вышитым нитками. Цветы и змеи.

— Сиротка? — вмешивается дама. Я кратко киваю, боясь сказать лишнего. Женщина грустно улыбается и, обернувшись к мужчине, шепчет:

— Давай отвезем ее до Тургуса? — последнее сказанное женщиной слово ощутимо режет слух. Мужчина отвечает, не задумываясь ни на секунду:

— Нет.

— Она не доберется одна от Даребета до столицы пешком! Там хоть есть возможность того, что найдутся небезучастные люди.

Женщина всплеснула руками. Круглолицая и румяная, она с жалостью поглядывает в мою сторону, избегая встречи с зареванными глазами. Поджимаю дрожащие губы, растрескавшиеся до крови на колючем морозе.

Я так устала. Когда я ела последний раз? Как долго пробыла на холоде, лежа в снегу? Сколько я проспала в доме, где очнулась?

— Я…я потерялась. — говорю с трудом, едва ворочая языком. Тело отказывается мне подчиняться. Колени подогнулись сами собой, и я заваливаюсь на бок. Последнее, что вижу — посиневшие от холода пальцы, выпускающие палку.

***

Семь дней прошли как в тумане: я много спала, укутавшись в плащ с головой. Скрывалась от холода и сквозняка, свободно гулявших по повозке, при помощи доисторического масляного фонаря. Женщина, представившаяся Ишлей, с завидным постоянством интересовалась моим самочувствием.

Спрашивать про странное имя не было желания. Как и про князя, дружину и золотые монеты.

Семейная пара забрала один из ножей, что я оставила в кармане плаща. Два других и ружье они не нашли.

Биологические часы сломались, иначе, при всем желании, я никак не смогла бы объяснить постоянную слабость и лишь небольшие урывки времени, когда я бодрствовала. Наша совместная поездка закончилась в небольшой деревушке недалеко от портового города. Мне было велено идти прямо, через всю деревню и реку. В знак благодарности я оставила им массивное изумрудное кольцо, что успела утащить с аукциона.

Они были удивлены, я же уже устала поражаться чему-либо.

Ковыляя по промерзшей земле, я опираюсь на палку, готовая взвыть в любую секунду от боли в ребрах. Кажется, я сломала одно. Надеюсь, что только одно.

Деревня, куда я пришла, ничем не примечательная копией той, где очнулась и куда приползла после падения с горы. Ее можно было бы спутать с любым захолустьем из моего прошлого, если бы не местные жители. Во дворах и по дорогам пестрят вышиванки, меховые жилетки, фуражки и самые настоящие кокошники.

Безумие.

В промерзшем воздухе витает смесь из множества запахов. Три из них ни с чем нельзя спутать — дым, пироги и навоз.

Зубы стучат в такт ударов обезумевшего от горя сердца.

Куда я всё-таки попала? Что если я умру здесь?

Меня вновь душат слёзы. Опираюсь на палку и утыкаюсь носом в обледенелый рукав плаща.

Не смей плакать. За лесом наверняка меня уже ждёт цивилизация. Я доберусь до дома и буду вспоминать весь этот бред со смехом. Надо просто выбраться отсюда.

С трудом поднимаю голову и разглядываю раскинувшийся пейзаж. Множество маленьких лачуг и ветхих сараев, накренившихся и без крыш. Почти в каждом доме из труб в небо поднимается дым. Шагаю по грунтовой дороге, исследуя одну безликую улочку за другой, пока взгляд не натыкается на него.

Сначала я даже подумала, будто мне показалось.

По параллельной улице вальяжно вышагивает парень. Он не похож на всех встретившихся мне ранее работяг в крестьянских обносках. В длинном черном пальто, распахнутом навстречу ветру, он поправляет волосы, подстриженные на манер зарубежных красавчиков-актёров из девяностых, когда длинная челка едва ли не достает до носа, а бока выбриты.

Может он отморозок? Или пингвин?

Незнакомец то исчезает, то появлялся из-за домов и курятников, не