История и теория медиа - Анна Новикова

§ 1. Контроль коммуникации церковью

Контроль коммуникации церковью сложился окончательно в Средневековье, когда фактически все образование и вся культурная жизнь оказались замкнуты в монастырской и религиозной среде, которая в значительной степени была надгосударственным образованием. Феодальные войны, распри, постоянное изменение территориальных границ государств делали религию и Католическую церковь своего рода островком стабильности в Европе. Церковь управлялась централизованно, преимущественно верховным епископом из Рима, который носил титул «папа». Приходы Римско-католической церкви были рассредоточены по нескольким сотням феодальных государств, независимых городов и т. д. и объединялись в диоцезы, которые, в свою очередь, образовывали архиепархии и митрополии. Католическая церковь сохраняла контроль над духовной жизнью, используя такую иерархическую систему.

Поскольку образование было замкнуто преимущественно в монастырской среде, первые островки «книжного» знания, которыми являлись университеты, на самом деле тоже были религиозными институтами. Все крупные и старые европейские университеты (такие, как Кембриджский, Оксфордский, Сорбонна и др.) были теологическими. Таким образом, центральным институтом университетского контроля является церковь. Как уже говорилось в главе 3 (см. § 4), в тот период книжный промысел был, скорее, сферой услуг для других видов деятельности и в первую очередь обслуживал образовательную деятельность. Следовательно, первый крупный масскоммуникационный институт контролировался в значительной степени Римско-католической церковью благодаря надзору за университетами. Книгопроизводство (как переписка книг, так и книгопечатание начиная с XV в.) было сосредоточено внутри университетских структур, или корпораций. Книжный промысел мог существовать только под надзором университетов, следовательно перепиской и изданием книг (а позднее и книгопечатанием) могли заниматься только в университетских городах: во Франции – в Париже, в Англии – в Кембридже, на территории Священной Римской империи – в Кёльне, Майнце и других городах, где были сформированы такие корпорации, которые контролировали печать.[88]

Самой ранней была корпорация университетских присяжных переписчиков книг (Clerics en librairie juries de l'Université), созданная в Париже при Сорбонне. По состоянию на 1292 г., в Париже в нее входили 24 переписчика, 17 переплетчиков и 8 продавцов книг. Университет следил за содержанием книг, за установлением цен на них, исправлял ошибки. Книгопродавцы были обязаны принести присягу университету (отсюда – присяжные). Они обязаны были также обозначать цену книги и имя автора на каждом из экземпляров. Те, кто хотели быть книготорговцами или издателями, должны были выдержать экзамен перед профессорами университета и внести 100 ливров залога.

В связи с появлением книгопечатания ситуация меняется. Само по себе книгопечатание принесло ряд социальных изменений, о которых мы будем говорить в следующей главе. Однако главным первичным эффектом его появления становится существенное физическое увеличение количества книг, а это, в свою очередь, приводит к объективному увеличению ассортимента названий и вызывает риск тиражирования ереси. В то же время печатный промысел позволял максимизировать выпуск религиозной канонической литературы и увеличить вовлеченность людей в религиозное учение. Католическая церковь приняла на вооружение книгопечатание, поэтому его называли «божественное искусство». Вместе с тем, для того чтобы не допустить тиражирования ереси, церковь была вынуждена вводить ограничения на печатный промысел путем регулирования содержания и ассортимента, то есть введения запретов на публикацию того или иного вида контента и жесткого контроля за движением копий (преследование подпольного распространения книг).

В этот период книгопечатание начинает использовать и Мартин Лютер, профессор Виттенбергского университета, для тиражирования своего учения (позднее названного протестантизмом): «Благодаря чуду, и я был первым, кого это удивило, мои тезисы разошлись по всему миру. Я их опубликовал для использования нашим Университетом».[89] Лютер был первым профессором, который воспользовался книгопечатанием для тиражирования своих тезисов. Однако эта публикация спровоцировала самую крупную схизму в истории христианства. И именно книгопечатание превращается в главное орудие укрепления популярности протестантизма и развития Реформации.

Основными средствами контроля, используемыми Римско-католической церковью, становятся так называемые имприматур и индекс.

Имприматур представлял собой своего рода клеймо, которое проставлялось на каждом печатном экземпляре, выходящем из типографии. Такое клеймение осуществлялось только после предварительного просмотра экземпляра книги и одобрения соответствующей инстанцией, которой являлся обычно университет и его профессора. Таким образом, этот вид контроля был предварительным (его также можно считать предварительной цензурой).

Индекс в переводе с латыни значит «список». Собственно, этот инструмент регулирования представлял собой не что иное, как список запрещенных книг. Кроме таких списков, в определенные периоды вводились также списки разрешенных книг, и только книги, входившие в такой список, имели право на издание. Собственно первые правила цензурных предписаний в католических странах появляются в первой половине XVI в. В рескрипте на имя привилегированного типографа Конрада Необара (1530 г.) говорилось, что отныне все религиозные произведения должны предварительно представляться на проверку профессорам богословия, а иные – профессорам изящной литературы. При этом произведения, уже изданные Необаром ранее, нельзя было перепечатывать другим типографам.[90]

В России церковная цензура в связи с поздним появлением университетов принадлежала верховным церковным иерархам, которые напрямую были связаны с царем, по крайней мере до формального разделения государства и церкви при Петре I. Именно патриархи в значительной степени представляли собой органы церковного контроля в Московском княжестве и запрещали те или иные книги, рукописи и т. д. Первым актом, вводящим цензуру на территории Московского княжества, считают «Стоглав» – сборник решений проведенного в 1551 г. Стоглавого собора, в котором содержалась жесткая регламентация порядка переписывания церковных книг, объясняемая тем, что духовные книги, используемые в богослужениях, зачастую делаются на основе неправленных переводов и содержат множество ошибок. В связи с этим Собор дает право духовным властям конфисковывать неисправленные рукописи.[91]

Одной из причин, по которой царь Иван Грозный пригласил первопечатника Ивана Федорова для открытия типографии в Московском княжестве, было стремление увеличить количество канонической литературы для богослужений и распространить православие на вновь присоединенные земли (Казанское царство). А увеличение количества книг, которые в том числе тиражировали ересь, послужило причиной для изгнания книгопечатника.

В Европе главные центры протестантского книгопечатания в разные периоды времени располагались в разных местах. Из Венеции и Лиона после гонений в XVI в. они переместились в Женеву. Эта территория была удобной в том числе для незаконного экспорта запрещенной протестантской литературы в католические земли (например, во Францию). После гонений во Франции гугеноты вынуждены были уезжать, и их семьи оседали в Нидерландах, где нередко организовывали типографии и становились известными издателями протестантской, а зачастую и антикатолической литературы.

Протестантизм становится одним из козырей местных князей в борьбе против централизации Католической церкви. По совпадению раскол затронул в первую очередь те территории, которые оказались наименее централизованными и в связи с этим были наиболее подвержены различным конфигурациям торга между местными властями и духовными. Принятие протестантизма позволяло укрепить власть региональных правителей в ситуации раздробленности, изъять церковные земли, утвердить собственный авторитет. Само по себе протестантское учение, предполагая отсутствие посредников между человеком и Богом в лице специально созданных для этого институтов (в частности, церкви), безусловно способствовало росту его популярности среди князей, городских вельмож и магистратов, поскольку позволяло обозначить примат светского над духовным. Таким образом, если до Реформации пресса зависела от католических цензурных установок, то после нее – от личных симпатий, политики князей и городских советов.

Вместе с тем, несмотря на вполне положительную роль, которую сыграл протестантизм в укреплении светской власти и формировании национальных государств, далеко не все правители небольших городов, отдельных княжеств и территорий, входивших в «городскую Европу»,[92] поддержали эту религию. Некоторые князья в ожидании привилегий от императора Священной Римской империи, католика по вере Карла V и Католической церкви как таковой, предпочли, наоборот, максимально жестко бороться с протестантизмом. Все это, безусловно, существенно влияло на организацию книжного промысла и контроль над ним и привело к тому, что одни и те же меры (списки запрещенных книг, предварительная цензура и др.) применялись и в борьбе против протестантской литературы на католических территориях, и в борьбе против католической литературы на протестантских территориях. Общеизвестным является тот факт, что в некоторых землях запрещали проповедовать Филиппу Меланхтону, последователю Лютера, допускавшему, однако, постоянные отступления от учения в сторону воззрений Кальвина, за что ортодоксальные лютеране называли его приверженцев криптокальвинистами. В результате запрещение книг в католических землях рассматривалось как их реклама в протестантских.