Йонтра - Тима Феев

звание, все они говорили как-то совсем по-простому. А к гостям, впрочем, как и друг к другу, так же как и мой гид, обращались на «ты». Что это было такое и чем была вызвана такая простота в обращении, я, конечно, еще не знал тогда. Но для себя отметил, что, в общем-то, все эти их запростецкие манеры меня уже и не слишком-то раздражали, и более того, начинали даже нравиться.

И все же я недооценил тактичности Ланов. Поскольку вечером того же дня ко мне в номер тихонько постучали. Открыв дверь, я увидел все ту же девушку-гида, что встречала меня в космопорте.

– Меня тут попросили, – начала она без предисловий и на этот раз даже не поздоровавшись, – показать тебе нашу планету и рассказать кое-что о ней. Ну а я хотела было сначала отказаться, памятуя… – тут она как-то криво улыбнулась, хмыкнув при этом, но тут же продолжила, – в общем, не важно. Просто я не хочу, чтобы ты думал о нас плохо, так ни в чем толком и не разобравшись.

– Да, здравствуйте, – ответил я ей нарочито вежливо и явно давая понять, что не собираюсь вести себя так же как и она, по-панибратски.

Ее опять словно перекосило, но сделав очередное и на этот раз уже явное над собой усилие, она продолжила:

– Перестань кривляться. Надоел. Сколько уже можно строить из себя не пойми что? Одевайся и пошли. А то ведешь себя как Мутный.

«Как Мутный, – повторил я про себя, напяливая какую-то одежду, – это еще что за слово такое? И опять этот ее грубоватый тон. В общем – невоспитанная особа».

Мы вышли. Погода на улице была пасмурной. И ветер вперемешку с дождем хлестал нам прямо в лицо, когда мы взлетели и понеслись вдоль городского шоссе.

– Закройте верх, – попросил я гида, – холодно.

– А мне нравится, – ответила та безапелляционно. – Сиди и смотри. И слушай.

Ну, что мне оставалось? Пришлось закутаться в плащ поплотнее, а на улицу высовывать только свой клюв, который, к счастью, не мерз. Посмотрел я и на Лану. Та стояла прямо во весь рост. Вытянувшись подобно стреле и явно не обращая внимания на встречную хмарь с ветром, она напомнила мне в тот момент древнюю воительницу, идущую в бой. Такой гордый и отважный вид у нее был.

– Вот, – произнесла она наконец, указывая на развалины за городом (их сейчас было уже хорошо видно). – Там живут Мутные.

– Мутные? – переспросил я уже по-настоящему заинтересовано. – А кто это?

И тут, едва ли не в первый раз за все время, причем даже не улыбка, а некая тень ее промелькнула по лицу девушки.

– Это вруны. Вруны и притворщики. Они всем лгут, в том числе и самим себе. Поэтому их никто не понимает. Да они и сами не знают, чего хотят, – ее лицо уже явно исказилось, выражая при этом едва сдерживаемое отвращение.

Но тут она снова посмотрела на меня. Нагло, бесцеремонно, грубо. И сказала:

– И ты тоже Мутный, но не совсем. У тебя еще есть шанс стать настоящим ученым. Ты еще можешь спасти свое время и выбраться из той мерзкой жижи, в которой плавает твой разум.

– Так, по-вашему, вежливость – это тоже муть? – спросил я, пытаясь защититься от столь мощного напора.

– Пошел вон! – уже не сдержалась она. – Я буду с тобой вежливой, когда ты притворяться перестанешь. – Тут она опустила свой флаер на землю и буквально выпихнула меня из него.

Добираться до гостиницы пришлось пешком. Весь промокший и замерзший изрядно, я уже, и также не стесняясь в выражениях, проклинал все вокруг. И этого гида, и эту конференцию, и эту идиотскую планету. «Ишь, честные выискались, – ворчал я, – а ведь жизнь-то, она заставляет и притворяться, и даже лгать иногда, что ж тут поделать. Сами-то вон как раз и прячетесь за световым щитом, потому что ужиться, наверное, ни с кем не можете. И… да пошли вы все!»

Потом был опять тот старомодный корабль, исчезающая за радио-световым щитом планета, орбитальная станция и уже нормальный звездолет. Единственное вот только, уж и не знаю отчего даже, ведь нужно было просто плюнуть на все и забыть; но у меня осталось неприятное ощущение от того путешествия. Гаденькое. – Тут Скит Йонтра и сам как-то весь сморщился, будто и вправду увидел что-то противное. – Да еще и не по отношению к той планете, которую я так больше никогда уже и не смог найти, а к самому себе. Уж извините меня за эту совсем уже личную подробность.

На этом рассказ был завершен и слушатели начали понемногу расходиться. Скит же в задумчивости собрался и пополз к своему дому, где его уже ждало, чего он тогда еще не знал конечно, новое сообщение. С той самой планеты. Простое и понятное, без лжи и притворства, без коварства и лицемерия, – письмо от Ланы.

10. Часть целого

Этим вечером публика отчего-то долго не могла успокоиться. Кто-то ходил взад-вперед, кто-то перешептывался с соседями, а кто и просто глазел по сторонам словно даже и не понимая, зачем вообще сюда пришел. Скит же не обращал на все это ровным счетом никакого внимания. Он никому не делал ни замечаний, не бросал ни на кого строгих взглядов, не постукивал по столу пытаясь привлечь собравшихся к порядку. Это была не лекция и он не был здесь преподавателем. Напротив, он и сам был очевидно занят неким, совершенно посторонним сейчас делом. Сосредоточенно копаясь в песке прибрежной полосы, он словно бы старался там что-то отыскать. Это продолжалось минут пятнадцать. Наконец, выкопав уже довольно глубокую яму и добравшись, по всей видимости, до грунтовой воды, он удовлетворенно крякнул, щелкнул клювом и посмотрел на слушателей. Те же явно не ожидали такого резкого поворота событий, отчего, и все разом, затихли.

– Сегодня, – начал Скит свое повествование, – я расскажу вам об одном случае, что произошел со мной примерно десять лет тому назад. Я тогда уже работал в Университете Тэи, где, собственно, читал курс аналитической химии. В тот день я как обычно с утра прибыл к себе на кафедру и начал готовиться к лекции. Однако через пару минут вдруг почувствовал, что что-то было не так. В аудитории было тихо. Ну вы, наверное, знаете, как студенты обычно ведут себя на перерывах. Ходят везде, разговаривают, да и вообще, просто шумят. Но тогда все почему-то молчали. Я поглядел в зал. Все спокойно сидели на своих местах и как-то странно, причем