Принц и пилигрим - Мэри Стюарт

— Если они здесь побывали, мы узнаем про них от перевозчика, — проговорил Увейн. — А если нет, ну, так значит, мы их обогнали и дождемся их на большой дороге, ведущей от Глевума. В конце концов, вряд ли они станут гнать коней во весь опор. Они ведь не ждут погони.

В этом, по крайней мере, он не ошибся. Корнуэльцы и впрямь проскакали тем же путем, не особенно торопясь, ведь возвращаться домой с новостями им не слишком-то хотелось. Собственно говоря, Александра они не узнали, так что их единственная весть оказывалась недоброй: ведь погиб один из Марковых доверенных слуг. А Марк, как верно догадался Александр, был не из тех господ, что принимают дурные вести благодушно и кротко. Так что оставшиеся двое ехали не спеша и в результате пропустили последний перевоз и вынуждены были заночевать в полуразвалившейся хижине у края воды, где находил приют перевозчик, если по случайности либо из-за плохой погоды не успевал переправиться обратно в последний раз на дню.

Когда отряд Александра выехал из-под прикрытия деревьев и с топотом проскакал по усыпанной гравием дороге к пристани, двое корнуэльцев как раз выводили коней из-за хижины, глядя на парус, несомый приливной волною.

Заслышав цокот копыт, они обернулись, но ничуть не встревожились; мечи их по-прежнему покоились в ножнах. Герб, изображающий вепря, сиял белизною на их туниках.

И тут один из них, могучий здоровяк, ведший за узду чалого, внезапно предостерегающе крикнул, и что-то сверкнуло: меч словно сам собою скользнул в его руку.

— Это он! Это тот сопливый ублюдок, который убил Кинона!

И прежде чем Александр и его воины успели сообразить, что происходит, корнуэльцы уже были в седле и скакали на них с обнаженными мечами.

Напор и гнев нападающих не оставили времени ни для слов, ни даже для мыслей. Мечи, сталкиваясь, звенели, лошади кружили, их копыта высекали искры из камней. Некогда было кричать «Стойте!» или заводить переговоры; сын Бодуина не успел назвать себя и не узнал, на чьей стороне были корнуэльцы в той давней истории. Не знал Александр и того, что человек, которого он зарубил в роковой стычке, приходился братом тому корнуэльцу, что сейчас, превосходя юношу силой и умением, пытался в свою очередь убить Александра.

Впоследствии Александр так и не мог толком вспомнить, что же произошло. Здоровяк на чалом коне теснил защищающегося Александра шаг за шагом, лошадь юноши рвалась вперед, и ее сносило к канаве и дорожной насыпи. Это сражение ничем не походило на поединок с Киноном: здесь не было места ни страху, ни азарту боя. Время и тянулось, и летело сразу. Вокруг Александра раздавались звон оружия и крики, лошадь без всадника слепо толкнула в бок его противника, и в этот момент юноша почувствовал, что его клинок прошел сквозь защиту корнуэльца. Тот отбил меч, но кончик клинка был в крови.

Александр тяжело дышал, с хрипом втягивая воздух, оскалив зубы в гримасе нечеловеческого напряжения. Он яростно пришпорил своего коня, направляя его на чалого, но в это время корнуэлец напал снова, отбил меч Александра высоко в сторону и, бросившись под него, нанес последний — смертельный — удар.

Александр был на волосок от смерти, точнее — на толщину ремня, защищавшего плечо: удар меча разрубил покрытую металлом полоску кожи, но в этот момент лошадь Бранда оттолкнула лошадь Александра, меч Бранда, зазвенев металлом о металл, отбросил в сторону оружие корнуэльца и, скользнув по бармице, вошел в горло врага. Тот с грохотом рухнул на гравий дороги, а его лошадь, в ужасе заржав, развернулась и унеслась в лес, разбрызгивая по камням кровь.

— Вы ранены, господин?

Александр, который еще не успел отойти от горячки боя, изумленно покачал головой: он пытался убрать меч обратно в ножны, но руки плохо его слушались.

— Это его кровь — она так и хлынула. Я твой должник, Бранд. Если бы не ты, он бы меня убил. Он мертв, да?

— Да, господин. Оба корнуэльца мертвы. Мы больше ничего не успели сделать…

— Я понимаю. Ничего не поделаешь… Ты цел?

— Я — да, а вот Увейн ранен.

— Сильно?

Александр вытер пот со лба тыльной стороной измазанной в крови ладони. Солнце, только что поднявшись над холмами, висело вровень с его лицом, ослепляя своим сверканием.

Так значит, отчаянная схватка заняла совсем мало времени…

Юноша соскочил с седла, бросил поводья Бранду и подбежал к лежащему Увейну.

Удар пришелся в бок, по тазовой кости. Когда Александр и Увейн смыли кровь — недалеко от них по дорожной насыпи тек весенний ручеек, — они увидели, что рана чистая, но глубокая и неровная. Даже после перевязки кровь продолжала лениво сочиться.

— Перевоз, — произнес Александр с напором. Он стоял на коленях рядом с Увейном, держа чашку с водой у губ раненого. — Если мы снесем его на лодку перевозчика, а на том берегу доберемся до постоялого двора, о котором ты говорил…

— Гляньте-ка туда, — откликнулся Бранд, ткнув пальцем в сторону речного устья.

Александр поднялся на ноги. По воде бежали яркие солнечные зайчики, туман таял под рассветными лучами. А бурый парус лодки теперь был виден у дальнего берега.

Александр изумленно воззрился на него:

— Его что, позвали обратно? Но на том берегу пусто…

— Да нет же! — презрительно бросил Бранд. — Перевозчик вернулся обратно потому, что увидел, как мы тут деремся, а такие, как он, никогда не подойдут близко, пока все не утихнет. Он не приплывет сюда, пока мы не уйдем. Так что нам теперь делать?

Александр перевел взгляд на Увейна. Тот попытался подняться на ноги: дескать, рана у него пустяковая, на охоте ему случалось получать и похуже, день верхом он легко проедет… Но Александр, положив руку ему на плечо, принудил пострадавшего лечь обратно.

— Нет, подожди. Полежи пока.

Потом обратился к Бранду:

— Надо убрать убитых. Если их кони все еще здесь, надо увести их. Зачем нам лишние расспросы, если кто-нибудь поедет этой дорогой? У нас нет на это времени. По крайней мере, тебе незачем теперь ехать в Корнуолл. Сначала этот. Берись за ноги, и понесли его вон туда…

Вдвоем они отволокли тела с дороги в лес. За ветвями кустарников, переплетенными ежевикой, обнаружилась выработка, где раньше добывали гравий. Там они нашли неглубокую канаву и сложили в нее мертвецов. Кинжалами и руками нарыли гравия и выкопали несколько камней, чтобы присыпать тела. Поймали пасшегося неподалеку чалого жеребца, сняли с него узду и седло и прогнали его, ударив плашмя мечом. Второй конь исчез сам. Потом Александр и Бранд вернулись к Увейну и помогли ему забраться в седло.

Перевозчик так и не вернулся.