Страницы зеркал - Вилен Виленович Тимирязев

записку от инспектора, где сообщалось, что нам надлежит прибыть завтра к 12:00 в участок для оформления документов, повозку нам любезно выделят, муж Аннет уведомлен о случившемся и ближайшим же транспортом планирует прибыть сюда дабы забрать дражайшую супругу. В общем, все складывалось как нельзя лучше. Нас больше никто не тревожил, и мы предавались ласкам, в которых она толк знала, это несколько выходило за мои представления о принятой близости между мужчиной и женщиной, но оно того стоило… В перерывах она, не накидывая одежды (расходуемый на обогрев конуры запас дров был еще достаточен), прохаживалась по помещению и на одной из полок обнаружила потрепанную Библию.

– В начале было слово, и слово было у Бога, и слово было…

– Ты!

– Дорогой, я очень ценю твое отношение, но…

– Ты не поняла, это слово было именно ТЫ, или два, двое. Во всех индоевропейских языках ты найдешь аналог ты, thou, twa, два, но оно же deus, teus. Понимаешь, когда Творец создал себе подобного, неважно ex nihilo или ex deus, то первое, что могли изречь оба, поняв и увидев друг друга, не будем обсуждать механизмы божественного зрения и понимания, это именно ты! Не я, другой.

– Красиво, но слишком по-человечески. Мне кажется, это могло быть имя бесконечной длины, у них ведь было много времени. А может просто точка. Тетраграмматон, на мой взгляд, чисто еврейская шутка. Ты куда отсюда?

Вопрос, как всегда, без перехода, застал меня врасплох, но решение у меня было: оказавшись так близко от Лондона, я не мог туда не попасть – слишком много загадок и ответов на них было собрано там. Не знаю почему, но мне не хотелось это озвучивать, возможно, потому что Аннет в этих планах не было. Пришлось ответить что-то нескладно-правдоподобное. Утро началось со стука в дверь. Стук был резкий, типа как от трости. Я до сих пор не могу понять почему, но Аннет рванулась к двери первая, голая, как обычно. На пороге стоял напыщенный хлыщ в костюме для верховой езды.

– Ты голая? Почему? Что случилось?

– Дорогой, перестань, просто спала.

– Спала??? С этим мерзавцем?

– Ой, хватит пошлости, сплю с кем хочу.

Дальнейший разговор пошел на все более повышенных тонах, ранее озвученная версия о милых приятельских отношениях с мужем совершенно не соответствовала действительности, слово «шлюха» было самой мягкой характеристикой. Надо отметить, что мое присутствие было полностью проигнорировано обеими сторонами. Это нужно было так или иначе прекращать, но ситуация развернулась совершенно неожиданным образом – в руке у господина появился маленький черный браунинг, но вот дальше… Аннет совершила разворот, словно танцуя, молниеносно схватила саблю с камина и в следующем развороте снесла любимому голову – вжик, удар в мясо и тупой удар катящейся головы о деревянный пол, фонтан крови, как у курицы после топора, хлюпающий фонтан с сопением угасающих легких. Удар был какой-то нечеловеческой, и уж точно не женской силы, это была не заточенная, как бритва, катана, а легкая и довольно тупая сабля… Стало не по себе. Только через несколько мгновений осознал, что выстрелить он все-таки успел – браунинг в конвульсирующей руке дымился.

– Не хрена было выделываться! – произнесла в совершенно несоответствующем ей стиле.

Она вечно непредсказуемая.

– Помоги мне.

Дальше все было немного туманно, мы просмотрели карманы трупа, стараясь не запачкаться в луже крови, обнаружили достаточное количество наличных, которые были, несмотря на мои возражения, поделены поровну, документы были брошены в камин, а вот потом…

– Поможешь устранить детские страхи?

– Все, что захочешь, для тебя.

– Пошли, посадим его на лошадь, пусть покатается. А голову возьмешь себе, ты ж специалист в этой области.

– ?

– Пошли, расслабься уже.

В итоге труп был усажен на лошадь и привязан к стременам и седлу – идея Всадника без головы была реализована. Красивое животное с чудовищным грузом побрело куда-то по мокрой дороге. Бывший муж неплохо держался в седле, лишь слегка покачивался.

Одежда моя была безнадежно испачкана, принесенный полисменом мундир оказался как нельзя кстати. Комната представляла собой прямое и абсолютное доказательство совершенного кровавого преступления. Не было ни малейшей надежды это отмыть, тем более, что через два часа нас ждали в полиции. В каком-то гипнотическом состоянии я завернул голову в одеяло и вынес за дверь. Потом принес с маяка горючей смеси, разлил ее по полу, смочил в ней веревку и таким образом сделанный фитиль обмотал вокруг основания длинной свечи, так же смазанной. Мой расчет состоял в том, что, когда свеча догорит до фитиля, пламя перекинется на пол и деревянное строение загорится дальше само.

Мы собрались, окровавленная одежда была брошена тут же на пол, Аннет смирилась с тем платьем, которое ей предстояло надеть, из поклажи был только мой страшный груз. Я абсолютно не понимал, куда и зачем я тащу эту смертельную улику, но иная сила уже руководила мною. Не решившись даже в своем безумном состоянии принести голову в полицейский участок, я оставил ее в углублении скалы на высоте достаточной, чтобы ее не смогли найти собаки, у входа в поселок. Ни малейшего желания говорить с Аннет у меня не было, мы обменивались исключительно короткими фразами по делу. Она тоже была, видимо, в состоянии некоего ступора.

Наше состояние не могло не вызвать подозрений, дошли мы с большим запасом времени, поэтому я решил зайти в небольшой трактир, который находился как раз напротив участка. Чтобы выпить чего-нибудь успокаивающего и заодно обеспечить хоть какое-то алиби – нас должны были увидеть в поселке еще до того, как дом загорится (ну если мой план вообще сработает). После рюмки торфяного, вполне приятного виски, сознание несколько прояснилось, туман непреодолимого рока уступил место необходимости сфокусироваться на сиюминутных поступках. После короткого разговора с барменом, речь моя была приятно спокойна, удалось узнать, что из поселка раз в день, – сегодня вы уже не успеете, но можно завтра, – уходит дилижанс, который доставит вас на станцию, где можно будет пересесть в поезд на Лондон. (Лондон – неизбежность!).

Осталось получить документы в полиции. Если перспективы Аннет (пусть и только что убившей драгоценного супруга) казались вполне оптимистичны, то со мной дело обстояло сложнее. Сомнительно, конечно, что до этой глухомани могли дойти известия, которые можно было бы увязать с моей личностью, но, тем не менее… В итоге был выработан план, в соответствии с которым начинаем с процесса оформления по Аннет, а я подстраиваюсь под задаваемые вопросы. По поводу мужа – если они знают о нем, то – приезжал, поговорили, уехал кататься