Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

(Масак): Нет, я отказываюсь. Скажи Регенту Терры, что я не могу принять его предложение. Я — Имперский Кулак, сын Дорна, я подначален своему примарху, и это превыше всего прочего. Я не покину свой Легион.

(Гарро): Масак, ты понимаешь, от чего ты отказываешься? Если ты не пойдёшь со мной, то лорд Дорн вернёт тебя в изоляцию Секлюзиума! Ты будешь там пленником, изгоем в своём собственном Легионе! Ты можешь никогда не получить ещё одной возможности быть освобождённым от исполнения Никейского Декрета!

(Масак): Мы есть железо и камень, сэр, мы поступаем так, как гласит приказ нашего примарха. Я не ищу, как бы освободиться от распоряжения Императора, я принимаю его! Я из Седьмого Легиона, а мы повинуемся!

(Гарро): Даже если приказ заставляет тебя усомниться?

Масак вытянулся по стойке “смирно”, в его взгляде не было неуверенности.

(Масак): Если приказания отдаёт Дорн, то сомнений не существует. Мои… видения… Если ты говоришь правду, Гарро, если Воитель предал нас, если он заключает соглашения с чудовищами, то мой долг — стоять плечом к плечу со своим примархом и своими боевыми братьями и встретить эту измену лицом к лицу.

(Гарро): Этого может не хватить, чтобы его остановить.

(Масак): Я верю, что этого хватит.

Ответ Масака, похоже, задел какую-то струнку в душе воина, и после секундной заминки Гарро кивнул, принимая сказанное.

(Гарро): Я тебя понимаю. Мне очень хорошо знакомо это… бремя долга. Я позабочусь о том, чтобы донести твои слова до Малкадора. Он будет недоволен, но я заставлю его отнестись к твоему выбору с пониманием.

Гарро отсалютовал ему Аквилой и пошагал к люку, Масак же не двинулся с места, обдумывая его слова.

(Гарро): Счастливо оставаться, брат Масак. Надеюсь, что придёт тот день, когда я буду иметь честь сражаться с врагом бок о бок с тобой.

(Масак): Этот день… он придёт раньше, чем мы думаем.

(Гарро): Да. Именно так.

Рогал Дорн ожидал его, стоя в своём санкторуме и неотрывно глядя сквозь огромные окна галереи в направлении далёкого шара Терры.

(Дорн): Прибыл транспортник, которого не было в расписании. Под штандартом Регента. Твой рейс до дома. Малкадор, похоже, всегда начеку.

(Гарро): Мой опыт это подтверждает, лорд.

(Дорн): Гарро, я имею полное право тебя убить. Время сейчас военное, и с тайными деяниями разбираются самым жёстким образом. Разве недостаточно того, что нам приходится защищаться от ассасинов и шпионов предательского отродья? Я что, вдобавок должен охранять себя от тех, с кем я на одной стороне?

(Гарро): Я не возьму на себя смелость сказать.

(Дорн): Конечно, нет. Ты верный сын Империума. Разногласия у меня с тем, кто отдаёт тебе приказы. Твоя же единственная ошибка состоит в том, что ты, возможно, отдал свою верность неподходящему человеку. Или что ей злоупотребляют.

Дорн наконец-то развернулся, и звёздный свет рельефно высветил резкие линии его лица.

(Дорн): Не испытывай терпение Имперских Кулаков ещё раз. Это предупреждение относится и к тебе, и к Малкадору. Сделай так, чтобы он это уяснил. Свободен, капитан.

Гарро поклонился, но задержался ещё на минутку:

(Гарро): Лорд Дорн… Ваш воин, Масак… Он обладает великой способностью к прозрению, которая остаётся без внимания в его заключении. Он и его собратья-библиарии… Придёт время, когда они снова вам понадобятся. Вы должны доверять Сигиллиту, следуя…

(Дорн): Я слышу твой голос, но слова принадлежат Малкадору. Я ценю прозревательные способности Масака сильнее, чем ты можешь знать. Сигиллит полагает, что моими действиями руководят невежество и страх. Он не понимает. Библиарии находятся именно там, где им необходимо быть.

(Гарро): Взаперти в сейфе? Они… они просиживают время в утробе вашей крепости, как приговорённые в ожидании эшафота!

(Дорн): Нет. Они стоят наготове, прямо под рукой, в сердце моего Легиона. Время буду выбирать я, Гвардеец Смерти, а не ты и не Малкадор.

(Гарро): Вы многого от них попросили, милорд.

(Дорн): Времена такие, они многого просят от каждого из нас.

Джеймс Сваллоу

Меч истины

Часть I

В холодной тиши Цитадели Сомнус воин искал покоя. Он его не нашёл. Снаружи, за толстыми кристалфлексовыми окнами, была лишь безвоздушная серая пустошь лунной поверхности, да вздымалась над скалами и кратерами завеса Великой Ночи. Звёзды, колкие и яркие, как бриллианты, складывались в линии далёкой Галактики с миллионами планет и миллиардами душ на них. И у каждой в залог верности к голове был приставлен пистолет, у каждой у горла был клинок, готовый забрать в жертву кровь.

Натаниэль Гарро стоял в неподвижности, глядя в пустоту снаружи, но тьма была к нему неприветлива. В её молчании ему слышались крики умерших и преданных. В Империум Человечества пришла война, каких ещё не бывало, и Гарро не посчастливилось оказаться там, где она началась. Когда-то он был боевым капитаном XIV Легиона Астартес, Гвардии Смерти, генетически-сработанным бойцом высочайшей ступени, одним из Ангелов Смерти, избранников Императора. Его задача, равно как и миссия его собратьев и прочих Астартес, не имела равных в безупречности своей направленности — легионеры вместе с войсками Терранского Великого Крестового Похода были посланы в безбрежную межзвёздную ночь, чтобы восстановить связь с потерянными дочерними колониями, претворить в жизнь букву Имперской Истины и уничтожить всю инопланетную порчу. Они звали это "Принесением Просвещения", это величайшее предприятие в человеческой истории, призванное выковать транс-галактическую империю, которая будет блистательной и вечной. Грандиозное мечтание, великолепное начинание, но сломленное, разбитое и рассыпающееся в прах.

План Императора, едва ли не божественный в своём немыслимом размахе, был сокрушён самой убогой и человеческой из всех вещей. Хорус Луперкаль, Воитель и примарх XVI Легиона, поднял мятеж против своего отца. Кто-то говорил, что это случилось из-за какого-то умопомрачения, другие утверждали, что он был отравлен влиянием ксеносов, но Гарро пришёл к мнению, что то, из-за чего Хорус встал на предательства, было низменным и простым. Зависть. Обида. Недоверие. Эти самые что ни на есть человеческие эмоции всё ещё жили в таком военном лидере, как Хорус, хотя он и его братья-примархи и были рождёнными в резервуарах созданиями, которым надлежало быть выше подобных вещей.

"Способны ли мы выйти за рамки того, что мы есть? Достичь ли нам хоть когда-то истинной просвещённости?"

Вопреки всем разумным соображениям, призыв Хоруса к бунту не умер в зародыше. Прочие, в их числе Дети Императора, Пожиратели Миров, Железные Воины и Несущие Слово, присоединились к кровавому мятежу. И сейчас они испепеляли планеты, что некогда защищали от имени Империума, по всей Галактике, вновь разделённой на части ужасными варп-штормами, потихоньку приближаясь к Терре и Трону Императора — мир за миром, звезда за звездой.

Всё это Гарро мог бы вынести, но его душу сжигал ещё больший позор. К его вечному бесчестью, его драгоценная Гвардия Смерти последовала за Хорусом, совершив измену под предводительством их примарха Мортариона. Гарро бессильно смотрел, как его боевые братья наплевали на свои клятвы и встали под знамёна предателя.

Гарро пошёл наперекор своему повелителю, посмев предпочесть Императора Легиону, и за это ему была предуготована смерть. Кончилось тем, что он бежал от побоища на Исстване, где началась война, помчавшись к Терре, чтобы донести предупреждение о чёрном замысле Хоруса. Он перестал быть Гвардейцем Смерти, его броня теперь имела синевато-серый цвет без всякой символики на ней, исключая лишь едва различимую маркировку — знак Малкадора Сигиллита, Имперского Регента. Как Хорус и его последователи отделались от своей верности, так и Гарро избавился от всего того, что он из себя представлял, и воссоздавался заново. И сейчас он стоял, — воин без братьев, легионер без Легиона, Странствующий Рыцарь, — вырисовываясь на фоне тьмы. Теперь для Натаниэля Гарро существовали лишь его потрёпанная честь и его новый обет — служить рукой Сигиллита посреди темени и пожара этого ненавистного раскола.

В его памяти всплыл приказ лорда Малкадора: собрать группу воинов со всех Легионов, как из верных, так и из отступнических, не оставив ни единого следа этого деяния. Когда Гарро осведомился о причине, спросив: "Зачем?", ответ Сигиллита был загадочным и зловещим: "Ради будущего".

Столь многое случилось с ним за такое короткое время, столь многое изменилось — то, кем он был, то, чем ему надлежало заниматься, то, к чему он стремился, то, во что он верил. Гарро нашёл взглядом Терру, которая висела низко в небе, полускрытая тенью. Где-то там, на этом шаре, Император работал над замыслами настолько сложными, что их не было дано постичь никому. Он был существом с самыми сильными псионическими способностями из всех, что когда-либо жили и будут жить, архитектором светлого будущего человечества, неподвластным смерти и времени, могучим сверх всякого воображения. Неудивительно, что многие считали Императора живым богом, хотя он сам и чурался подобных слов.