Инимити.Игрушка с характером - Виктория Николаевна Ковалева

небе неожиданно раздался хищный крик какой-то большой птицы, кружащейся над парой умирающих путников.

"Падальщик!" — с отвращение подумал Лестьен, и вновь повернулся к бесчувственной Дэнне.

— Не бойся, маленькая инимити, — он бережно провел дрожащими пальцами по щеке девушки, — ты не достанешься ему… по крайней мере пока я жив.

С этими словами наследник последним усилием накрыл своим телом Дэнну, глупо и отчаянно стремясь защитить умирающую девушку от палящих лучей солнца и хищного падальщика, поджидающего наверху свою добычу.

Глава 8

Старый Али натянул поводья и повозка, запряженная карликовым одногорбым верблюдом, тут же остановилась. Мужчина приложил ладонь к глазам и прищурившись всмотрелся в то, что привлекло его внимание. Вскоре сомнений не осталось: неподалеку лежала человеческая фигура, наполовину занесенная песком.

Старый Али спустился на землю и поспешил к несчастному, надеясь, что еще успеет ему помочь. Рыжие волосы лежащего в песке мужчины заставили старика в нерешительности замереть. Грем-Реттец! Как оказался он в альвейской пустыне? Сын солнечного народа — высокомерного и холодного, даже в полуживом состоянии мужчина был очень опасен.

Старый Али хотел было уже развернуться и пойти обратно к повозке, но в последний момент заметил тоненькую девичью руку, выглядывающую из под бессознательного Грем-Реттца. Вздохнув, старик подошел ближе, и рыжеволосый незнакомец, словно почувствовав что-то, пошевелился, с явным трудом приподнялся на локтях и мутным взглядом посмотрел на Али.

— Помоги… — едва слышно прошептал он, — …ей…

Видимо, собрав последние силы, Грем-Реттец откинулся, давая старику возможность увидеть тело юной альвейки, которая выглядела еще хуже чем ее спутник, а судя по землистому цвету лица и посиневшим губам, находилась при смерти, если вообще, все еще была жива.

Склонившись над девушкой, старый Али осторожно осмотрел обожженное, покрытое волдырями тело и тут заметил распухшую, болезненно покрасневшую ногу. Две бордовых точки с запекшейся кровью не оставили сомнений в том, кто именно нанес опасный укус. Странно, что этим двоим вообще удалось пережить встречу с пустынной змеей.

Тяжело вздохнув, Старый Али аккуратно поднял хрупкое тело альвейки на руки, и понес его к телеге. Сгрузив бессознательную ношу на рулоны купленных в Бадаре ковров, старик после непродолжительных сомнений, все-таки вернулся к Грем-Реттцу, который к этому моменту вновь успел впасть в беспамятство. С трудом оттащив тяжелое тело рыжеволосого мужчины все к той же телеги, Старый Али установил над ранеными навес из плотной полосатой ткани и специальных жердей, вставленных в специальные выемки.

Покопавшись в туго набитой дорожной сумке, старик бережно извлек из ее недр завернутую в тряпицу склянку с густой, травянисто-зеленой жидкостью и приподняв юной альвейке голову, не без труда влил настойку в чуть приоткрытые, потрескавшиеся губы. Убедившись, что девушка сглотнула лекарство, Старый Али ловко соорудил на пострадавшую ногу специальный компресс, призванный снять воспаление и вытянуть из ранок остатки яда и только после этого принялся за осмотр Грем-Реттца. Рыжеволосый мужчина получил серьезный тепловой удар, а кроме того сильное обезвоживание организма да и общее физическое истощение. Шансы того, что незнакомец выживет были откровенно невелики. Если только…

Еще раз тяжело вздохнув, старый Али снял с шеи старый серебряный в виде раскинувшей крылья, птицы медальон и повесил его на Грем-Реттца.

— Ну, послужи в последний раз. — Тихо произнес старик, и удостоверившись в том, что мужчина задышал ровнее, вернулся на свое место и тронул поводья.

Лестьен.

Мучительный тихий стон сам собой сорвался с его губ. Голова казалось, вот-вот расколется на куски, а металлический привкус во рту вызывал приступы дурноты.

Приоткрыв глаза, Лестьен только с четвертой попытки сфокусировал взгляд и увидел перед собой вымазанный глиной, низкий потолок. Где он? Что произошло? Последним, что помнил наследник, была хищная птица, кружащаяся высоко в небе, словно вестник скорой смерти. А еще хрупкое, остывающее тело Дэнны, которое он прижимал к себе, в безнадежной и неосознанной попытке укрыть.

Мысль об инимити заставила Лестьена прийти в себя окончательно, но из-за сильной слабости он едва смог пошевелить рукой, не говоря уже о том, чтобы отправиться выяснять, что случилось с девушкой.

Чуткий слух Грем-Реттца уловил едва различимые пришаркивающие шаги и тут же попытался приподняться на локтях, но попытка позорно провалилась, так что Лестьену ничего не оставалось как лежать и не отрываясь смотреть на дверной проем, занавешенный цветастой тканью.

Наконец, полог отодвинулся и у в небольшую, утопающую в полумраке комнату вошел высокий пожилой альвеец, чьи седые длинные волосы, заплетенные во множество мелких косичек, были собраны в низкий хвост. Одет незнакомец был в белоснежные штаны, едва доходящие до лодыжек и широкую полосатую рубаху, практически полностью их прикрывающую. Талия была подпоясана толстой полоской ткани, к которой крепился кривой, простой на вид кинжал.

— Не бойся, Грем-Реттец, — спокойным доброжелательным голосом произнес альвеец, — в доме Старого Али тебе не причинят вреда.

Значит, Лестьену не привиделось что там, в пустыне, он видел какого-то мужчину. Но зачем этот старик спас его? Да еще по всей видимости притащил к себе домой. Но больше всего его волновал другой вопрос, который собравшись духом он и решился спросить у старого альвейца:

— Со мной была девушка… где она? — с трудом проталкивая слова через сухое горло, едва слышно прошептал он.

— С ней все в порядке. — Старый Али разговаривал на всеобщем с едва заметным акцентом, чуть растягивая гласные. — Моя жена сейчас ухаживает за ней. Вы двое сделали большую глупость. Зачем снимали одежду? В пустыне нужно прятать кожу, иначе смерть.

— Почему ты помог нам? — хрипло спросил Лестьен. — Я ведь чужак.

— Старый Али слишком уж стар для этих предрассудков. — Улыбнулся альвеец. — Если я могу помочь, я помогаю.

— Спасибо. — Наследник почувствовал ка утомленный организм вновь проваливается в глубокий сон и не стал противиться этому желанию.

В следующий раз Лестьен пришел в себя в кромешной темноте, с ломотой во всем теле и сильной жаждой. Несмотря на плачевное состояние, сейчас он уже мог немного приподняться от подушки, и вдохновленный успехом, попытался поставить ноги на пол, но в итоге чуть позорно