Демиург своего пути (СИ) - Мишка Косолапый

числе и зубы. Иначе бы они уже были пылью. Если бы он между зубами держал меч, то он бы его перекусил. Да и камень бы уже был раскрошен и перемолот в пыль.

Они дошли до какого-то ларька, где этот парень купил себе и Гайке по леденцу на палочке. Про Лома эти двое забыли. Купив следом за ними и себе лакомство Лом почти потерял их в толпе. Но пойдя за ними, он теперь старался не попадаться им на глаза. Он шел и думал. Думал и следил.

Он не мог позволить ему обидеть ее. Но Лом же сам повел Гайку на ярмарку, чтобы сделать счастливой. Вот она идет рядом с парнем и улыбается. Периодически он что-то нашептывает ей на ухо, а она смеется. Смотря сейчас на нее, можно сказать, что она счастлива. Разве не этого он желал? Вроде этого он и хотел. Тогда почему он испытывает такие негативные эмоции? И что же тогда ему делать? Он не может просто убить это гада. Гайка не поймет. На стражу то все равно, но вот на сестру нет. Но и видеть ее рядом с ним…

Он обнял девушку за талию, а Лом чуть не запустил в этого гада прилавком, у которого стоял. Но в последний момент одумался и поставил прилавок обратно на землю. Он не смотрел на шокированного продавца. Он вообще ничего вокруг не видел. Только Гайку и этого урода. Фигурально выражаясь. Так-то он был красив.

Так Лом и брел за ними не показываясь им на глаза. А они гуляли, смотрели разные представления. На зверей в клетках, на уличных артистов. Периодически он покупал девушке разные сладости и постоянно ее веселил.

***

— Вау, Коля, смотри! Давай попробуем? — Марта повисла не его плече указывая на прилавок с конфетами на палочке.

— Дайте три — сказал он торговцу.

— С вас 9 медных.

Коля передал требуемую сумму продавцу, и забрал три лакомства. Раздав их своим женам они продолжили гулять дальше среди прилавком.

— Какая вкуснятина! — воскликнула Марта, попробовав конфету.

— Полностью согласна — согласилась Алиса, вгрызаясь в свою.

— Ничего сложного, просто жжённый сахар…

— В смысле? — хором удивились девушки.

— А что, вы никогда так не делали? — в свою очередь удивился Коля, но увидев отрицательное мотание головами своих жен, стал рассказывать — Мне матушка в детстве готовила такие. Говорила, что при кашле хорошо помогают такие конфеты.

— А ты сможешь повторить? — с надеждой в глазах спросила Марта.

— Конечно. Ты же знаешь, я могу все… — корча высокомерие и задрав нос произнес он. Но его тут же стали щекотать с двух сторон, на что он дернулся. Все трое рассмеялись.

Успокоившись, они продолжили гулять по ярмарке. Алиса все время сканировала прилавки на наличие чего-то.

— Что высматриваешь? — не удержавшись спросил Коля.

— Если увижу — скажу. Уж будь уверен… — ответила она, предвкушающе улыбнувшись.

Так они и гуляли по ярмарке, дурачась и наслаждаясь присутствием друг друга. Когда они прошли уже большее количество прилавков Алиса поникла.

— Что случилось, родная? — остановился перед ней Коля. Марта же подошла сбоку и обняла супругу, смотря на нее с ожиданием.

— Ничего… Просто… Ай, ладно, проехали… — махнула она ручкой.

— Нет уж, рассказывай — твердо заявила Марта.

— Давайте хотя бы с дороги отойдем — улыбнулась Алиса.

— О, я тут как раз кафешку видел. Вот там и спрячемся, заодно и поедим… — сказал Коля и повел своих красавиц.

— Что такое кафешка? — спросила Марта.

— Небольшое помещение, где можно купить и выпить кофе, а заодно и съесть пирожное — ответила Алиса.

Добравшись до ресторанчика, они сделали заказ и заняли столик.

Еду принесли быстро и они отобедали.

— Рассказывай — требовательно заявила Марта. Даже ладошкой по столу хлопнула.

— Ну, я уже была однажды на ярмарке… В детстве… Вместе с мамой… Там я и попробовала сахарную вату… Вот ее здесь и искала. Глупо, да? — грустно улыбнулась она.

— А что это?

— Это такое лакомство. Как куча паутины намотанной на палочке. Очень сладкая. А когда кладешь ее в рот она начинает таять. Настоящее блаженство. Я хотела попробовать ее и вспомнить этот вкус… Да и тебя, Котенок, угостить… Но увы, ее мы вряд ли найдем. — грустно улыбнулась Алиса.

— Блин. Ты так рассказала, что я захотела попробовать…

— Поэтому раньше и не говорила…

— А в чем проблема? Она же легко готовится…

— В смысле? — снова удивились девушки.

— Ну… У меня сестра сладкоежка, вот ей и готовил…

— А тут сможешь?

— Конечно, только нужно будет изготовить одно устройство.

— УРА! — закричала Алиса. Все кто находились вместе с ними в ресторанчике обратили на нее внимание. Она извинилась, но с не спадающей улыбкой потащила Колю и Марту на улицу. Рассчитавшись с официантом они вышли.

— Что тебе нужно для этого?

— Ну пошли — ухмыльнувшись они пошли на новый круг блужданий по ярмарке…

***

— Моя леди. Сегодняшний день был лучшем днем в моей жизни. — поклонился ей парень.

— Спасибо, Вульф. Мне тоже все очень понравилось — улыбнулась ему девушка.

— Позволите же вы мне и завтра сопровождать вас на этой ярмарке?

— Буду рада составить вам компанию — ответила ему Гайка.

— Тогда я зайду за вами завтра в полдень — он протянул ей руку. Она вложила в нее свою и он ее поцеловал. — Жду не дождусь нашей с вами встречи.

— И я — ответила улыбающаяся девушка с красными от смущения щечками.

Вульф ушел, но тут же вышел Лом. Он все еще рассуждал.

— Пошли домой? — спросил он у своей сестры.

— Пошли — радостно ответила она ему и чуть ли не побежала на носочках в их номер.

Стоило только открыть дверь, как девушка уже завалилась на свою кровать. Она не переставала улыбаться. Вытянув плющевого медведя над собой, лежа в кровати, она стала рассказывать Лому, как прошел ее день.

— Представляешь, он мне показал змей с острова. Они сидели в клетках, а их хвосты тряслись и трещали. Как погремушки. А когда одна прыгнула на меня, я так испугалась, но он успокоил. Представляешь? А потом он купил еще карамель на палочке. Боже. Это был самый лучший день в моей жизни — она обняла медведя и принялась тереться об него щекой.

После она еще продолжала рассказывать и расхваливать Вульфа. Лом же сидел на своей кровати разбитый. Он не понимал, что происходит у него на душе. Но слушая, как его Гайка рассказывает ему про свои похождения с Вульфом, про его манеры и прочее, на его сердце скреблись кошки. Он