Власть молнии - Олег Авраменко

Пеменхат сделал знак остальным, велев отступить в глубь комнаты, распахнул настежь окно, как можно вежливее спросил:

– В чём дело, господа? Что случилось? – И присел на подоконник.

Стучавшиеся отошли от двери, один из них, одетый побогаче всех прочих запрокинул голову и сказал:

– Эй, Пеменхат! Нашему господину доложили, что в твоей берлоге скрывается некий бродяга и преступник, прозванный Карсидаром. Если не знаешь, так знай: за его голову господином нашим, герцогом Торренкульским, обещано два жуда чистым золотом. Выдай его нам, и немедленно получишь награду.

– Значит, пришли за мной, – тихо проговорил за его спиной Карсидар. – Но как они узнали, чёрт возьми?! Надеюсь, ты никому ничего не говорил, любезный Пем?

– За кого ты меня принимаешь! – не оборачиваясь шепнул трактирщик. – Ни слова никому не сказал. Да и кому? Я же весь вечер и часть ночи с тобой сидел, потом в гандзерию… Читрадриве вот сказал, и то без свидетелей.

– Без свидетелей, – подтвердил гандзак.

– Да и не баба я тебе, чтобы болтать… – продолжил Пеменхат. И осёкся! Потому что неожиданно понял, кто мог проговориться, несмотря на приказание молчать.

– Нанема, – выдохнул Карсидар. Кажется, он подумал о том же. По крайней мере, это было самое подходящее объяснение.

– А кто это? – спросил Читрадрива. – Служанка, что ли?

Пеменхат кивнул.

– Эй, с кем ты там шепчешься? – крикнул начальник отряда. – Неужели с этим негодяем, оскорбившим достоинство нашего господина? Смотри, Пеменхат, если не выдашь его, плохо тебе придётся.

– С какой стати я должен выдавать своих постояльцев? – гневно наморщив брови, огрызнулся Пеменхат. – Где это видано, чтобы владельцы придорожных гостиниц сами подрывали своё дело! И как вы могли подумать, что я нарушу законы гостеприимства!

– Владетельный герцог Торренкульский вправе распоряжаться всем, что находится на его земле. Значит, и твоя гостиница, и ты вместе со всеми потрохами принадлежите его светлости герцогу. Так что изволь подчиниться.

– Ну вот, любезнейший, – едко заметил Карсидар. – Интересно, как ты стерпишь эту оплеуху? Ведь тебе ясно дали понять, что ты не более чем господский раб, обязанный покоряться хозяину всегда и во всём.

Пеменхат уже набрал в грудь побольше воздуха, готовясь достойно ответить, но Читрадрива опередил его:

– Герцогу может принадлежать всё что угодно, кроме жизни вольного человека! Поняли, вы, холопы?

– Кто там каркает? – насмешливо спросил начальник отряда. – Это ты, Карсидар? Или, может, это бродяга-гандзак, прозванный Читрадривой, ублюдок, рождённый нечистой матерью от неизвестного отца? Эй, недоносок, мы знаем, что ты тоже прячешься в трактире. Но не волнуйся, нас не интересует твоя тухлая башка. Когда старый боров сдаст нам мерзавца-мастера, можешь убираться на все четыре стороны. Мы не станем чинить тебе препятствий.

Сзади раздался зубовный скрежет. Пеменхат обернулся и увидел, как исказилось от гнева лицо Читрадривы.

– Зря он помянул мою покойную матушку, – прорычал тот. – Во всяком случае, не она выбирала мне папашу. А уж кто настоящий ублюдок, так это осёл, который вопит под окном. Верно, скот, надругавшийся над моей матерью, был точно таким же. Но ничего, я тебе устрою, мало не покажется…

Пеменхат съёжился и задрожал, так как ожидал, что гандзак немедленно начнёт колдовать… Впрочем, Читрадрива с этим не торопился. Могучим усилием воли он подавил вспышку бесполезного гнева и молча замер в ожидании дальнейшего развития событий.

Тут в комнату влетел Сол и сообщил, что масло тоже закипело. А снаружи начальник отряда прокричал:

– Так что, трактирщик, выдаёшь нам Карсидара?

– Обождите минутку, мы с Читрадривой посовещаемся, – крикнул Пеменхат в окно и только собрался отдать соответствующие распоряжения насчёт обороны дома, как был остановлен следующим предупреждением:

– Ну думайте, думайте. Да хорошенечко! Не то гляди, всех вас вздёрнем вдоль Нарбикской дороги – и тебя, и гандзака, и мастера, и мальчишку твоего. А с девкой твоей, с Нанемой, мои ребята поразвлекаются.

– Ты!.. Да я!.. – рявкнул Пеменхат, бросаясь к окну.

Читрадрива удержал его за плечо. Трактирщик, хоть и вырвался, не стал кричать и ругаться, а спросил только:

– Вы от неё про Карсидара узнали?

– Если девчонка мчится домой, запирается у себя и молчит, как рыба, значит, дело нечисто. Тут и спрашивать нечего. И потом, мальчишка к ней приходил. А дальше мы уж за Солом проследили, как он коня ловил и вёл в твою берлогу. И по некоторым признакам догадались, какого хозяина этот конь.

– Интересно, кто там такой умный? – задумчиво протянул Карсидар.

– Это ты скоро узнаешь, дорогой мастер. И скоро увидишь. Лицом к лицу встретишься, – пообещал Пеменхат и крикнул в окно:

– Ну, я пошёл думать.

– Давай-давай, да не очень-то рассусоливай, не то мы можем осерчать, – последовал насмешливый ответ.

Однако старый трактирщик уже не обращал внимания на всякие там издёвки. Оценивающим взглядом он смерил с головы до пят загадочно улыбавшегося Карсидара и невозмутимого Читрадриву, затем спросил мальчишку:

– Ну как, не боишься?

– Это с вами-то да с самим мастером Карсидаром?! – искренне изумился Сол.

– Вот и хорошо. Молодчина, – похвалил его Пеменхат и, сделав всем знак следовать за собой, направился к выходу из комнаты.

Тут снаружи раздался глухой стук топора.

– Дерево валят. Для тарана, – со знанием дела отметил Карсидар.

– Пусть себе забавляются. – Пеменхат беззаботно махнул рукой, провёл спутников в свою комнату, раскрыл скромно прикорнувший в углу сундук и приглашающе заметил:

– Выбирайте.

– Эге, да ты, я вижу, не промах, – удовлетворённо заметил Карсидар, выуживая из недр сундука двухзарядный арбалет, лёгкий и прочный, а также пучок коротких толстых стрел. – Это оружие настоящего мастера.

Он проверил обе тетивы, спусковые механизмы и, хитро прищурившись, спросил:

– Так что же, ты и теперь будешь предлагать мне лишь свои поварские услуги? А, почтеннейший?

– Ты сам сказал: выберемся из заварушки, тогда и поговорим, – сдержанно заметил Пеменхат, пересматривая имевшиеся здесь клинки и ножи. Наконец решив, что сегодня им предстоит прежде всего бой дистанционный, он остановился на особых пристежных кармашках, в которых размещалось полторы дюжины метательных ножей, а для рукопашной выбрал небольшой меч, который сунул в спинные ножны вместо тесака.

– Ну а ты? – спросил Читрадриву, безучастно наблюдавшего за приготовлениями остальных.

– Гандзакам запрещено носить оружие, ты же знаешь, – ответил тот. – Я не умею обращаться с этими штуковинами.