Три года в Соединённых Штатах Америки - Александр Абердин

– Какой кошмар!

– Ира, – сказал я, – меня как раз и послали в прошлое для того, чтобы я всё изменил. Ничего, время у меня есть и я что-либо придумаю, но ты можешь быть уверена в одном, тебе предстоит застилать мне постель очень-очень долго, всю твою жизнь.

Глава 6

Важное решение

Мы проснулись в половине девятого утра, крепко обнявшись, а по другому и быть не могло. Увы, человек раб своих привычек, а я так и не научился спать с женщинами, не обнимая их во сне. Ещё не открыв толком глаза, я тут же принялся целовать свою любимую. Ирочка тут же откликнулась на мои поцелуи и мы окончательно проснулись уже тогда, когда начали заниматься любовью, так что наше пробуждение было очень приятным и после него я понёс свою королеву к реке. Тёплая, как парное молоко, вода, окончательно пробудила нас, а также моментально пробудила во мне просто бешеную страсть и я стал заниматься любовью прямо в чистой, прозрачной воде. Ирочка наутро была иной, совсем не той, что вчера днём. Сегодня утром, вместе с пробуждением, в ней также проснулась ещё и огненная страсть. Не удивительно, ведь я своей нежностью сорвал с неё все тенёта комплексов и страха перед близостью с мужчиной и поэтому она мне доверяла полностью и безоглядно, прекрасно зная, что ей будет со мной хорошо и что её ждёт только наслаждение.

Вместе с тем, что я пробудил в Ирочке страсть, мне удалось сделать её ещё и ненасытной вакханкой. В шестьдесят лет я точно побоялся бы иметь такую жену, а в шестнадцать – запросто, да ещё и с удовольствием. Тем более, что мой опыт любовника не давал усомниться, прежде всего мне самому, что я смогу доставить ей огромное наслаждение. Что я и делал добрых полтора часа с перерывами, хотя именно это и не свойственно юношам. Густая и шелковистая трава на этом берегу, была высотой немного ниже колена. Не загаженная человеческим присутствием, она оказалась ничуть не менее восхитительным любовным ложем, чем наша постоянно вздыхающая постель в палатке. Ну, и что с того, что наши локти и коленки в итоге оказались запачканными? Зато мы вволю покувыркались на шелковистой травке и у нас разыгрался просто волчий аппетит. Пока Ирочка, положив на траву два куска фанеры, накрыв их клеёнкой, разогревала рядом привезённый из дома мясные блюда, картошку, готовила салат и накрывала на стол, я вытащил вентерь.

За вчерашний день и нынешнюю ночь в него набилось ведра три рыбы, причём довольно крупной, чего я в принципе и ожидал. Это были в основном караси и лещи, но каким-то образом в него попали ещё и три судака длиной мне по локоть. У меня имелись с собой два прочных мешка из-под полиэтилена, так что скоро можно будет пить пиво с лещами и я принялся быстро сортировать рыбу и нанизывать лещей и карасей на куканы, судаки же просто просились на сковородку немедленно. Привязав куканы к припасённым загодя колышкам из толстой стальной проволоки, я выпотрошил и почистил судаков. Сковородку, как муку и масло, я тоже прихватил с собой. Пока Ирочка заканчивала нарезать салат, я быстро пожарил рыбу и выложил её на большое фарфоровое блюдо, чтобы поставить в центре стола и когда сделал этот завершающий штрих, Ира воскликнула:

– Борька, какой ты у меня хозяйственный! Мы хотя и на пикнике, у тебя всё есть, даже бокалы для шампанского, а вот рюмок для коньяка ты не захватил. – Поставив на стол бутылку трёхзвёздочного армянского коньяка, Ирочка с улыбкой призналась мне – Боренька, это я взяла на тот случай, если мне, вдруг, сделается страшно, когда лягу с тобой в постель. Знаешь, тогда бы я выпила полбутылки коньяка и всё равно отдалась тебе, но ты был так нежен со мной и мне было так хорошо и приятно, что никакой коньяк не понадобился. Ох, Боренька, как же мне хорошо было с тобой вчера, в самый первый раз, но сегодня утром я вообще чуть не умерла от наслаждения. Улыбнувшись своей любимой, я сказал:

– Нет, Ирочка, никакого коньяка или шампанского. Мне ведь садиться за руль. Оставим его на вечер. Хотя у меня и небольшая комнатка, совсем рядом есть ванная, но что самое замечательное, у меня очень удобная и совсем не скрипучая тахта, пусть и не очень широкая, но я ведь не выпущу тебя из объятий до утра. Ира радостно согласилось:

– Это мне понравилось больше всего. А твои родители на тебя за это не рассердятся Боря? Усмехнувшись, я успокоил её:

– Не волнуйся на их счёт, любимая. С ними у меня полное взаимопонимание. Ну, вместо шампанского давай выпьем по бокалу «Дюшеса», Ирочка, хотя тебе я могу налить и шампанского.

– Нет, давай и его оставим на вечер. – Отказалась Ира.

Мы здорово проголодались и от всей души набили животы сациви с отварной молодой картошечкой, жареным судаком и салатом из первых помидоров и огурцов, правда, купленных на рынке. Две трети судака осталось и я, помыв кастрюлю, сложил в неё рыбу, пожаренную моим особым, фирменным образом, во фритюре, отчего получилась изумительная, хрустящая корочка. Наступило время релаксации. Я вытащил из палатки наше надувное ложе, постелил на него два одеяла, затем простыни и мы снова легли загорать. Как и вчера, нагими. Белая кожа моей любимой за вчерашний день уже успела немного загореть, но не покраснела, а сделалась золотисто-кремовой. Мы лежали тихие и умиротворённые, и разговаривали вполголоса. Вчера я не стал расспрашивать Ирочку ни о чём, но сегодня не вчера, и потому, держа её головку на своём плече, поцеловав, спросил:

– Иришка, расскажи мне о том, что произошло год назад.

Моя королева напряглась лишь на мгновение, но быстро расслабилась и удивлённым голосом сказала:

– Как странно, ты сейчас напомнил об этом, Боренька, но я не заплакала и у меня не началась истерика. Да, всё правильно, любимый, ты оказался самым лучшим целителем. Ты просто вытеснил собой всё негативное и теперь я, как бы смотрю на себя, прежнюю, со стороны. Хотя знаешь, кроме того, что они разорвали на мне платье и стащили с меня трусики, ничего ведь не произошло. Хотя со мной и случилась в тот момент просто дикая истерика, в моём сознании сработал инстинкт самозащиты и я стала так отбиваться, что даже разорвала ему губу и повредила глаз. Думаю, что он навсегда останется теперь косым. Они заманили меня к себе хитростью. Вадим сделал вид, что напился, а его дружок, Павел, стал упрашивать меня помочь довезти этого верзилу до дома и я, дура, согласилась. Когда они втолкнули меня в квартиру, я оцепенела от неожиданности, но когда эти негодяи швырнули меня на тахту и стали срывать с меня трусики и разрывать на мне платье, словно взорвалась. Вадим уже снял с себя штаны, навалился на меня всей своей тушей и принялся слюнявить мне лицо своими мерзкими, толстыми губами, а его дружок помогал ему, раздвигал мне ноги. Вот тогда-то я, словно взорвалась, вцепилась ему в рожу и с такой силой выгнулась всем телом, что перебросила его через себя и он врезался в сервант. После этого я набросилась на Павла и стала бить его. Вадим так перепугался, что выбежал из квартиры в одной майке, а потом к нему присоединился его дружок и я разревелась. Соседи тут же вызвали милицию и она быстро явилась. Ещё бы, ведь это же дом на набережной а не квартира в Перово. Сначала был составлен акт о попытке изнасилования и этих ублюдков забрали в милицию, а потом отец Вадима, он заместитель министра, надавил на милицию, подговорил соседей и всё стали переворачивать с ног на голову и если бы не тётя, то меня точно посадили бы. Она в хороших отношениях с помощником Андропова, они вместе учились, и дело удалось замять, но мне предложили уехать из Москвы. Так я и оказалась в твоём городе и, как сейчас поняла, на своё счастье. В ту ночь мне, наверное, помогло то, что я до середины четвёртого курса занималась гандболом, была нападающей в сборной университета, а потом, как говорили наши девчонки, мне привалило вот это богатство, – Ирочка взяла мою руку и положила её к себе на грудь, – и мне пришлось бросить спорт. Знаешь, сколько не бинтуй грудь, всё равно и бегать с таким бюстом, у меня же четвёртый номер, тяжело, и больно, когда бьют, а в таком виде спорта, как гандбол, это запросто.

Лаская восхитительные груди моей королевы, я поцеловал её и восторженным голосом сказал:

– Твои подружки были правы, Иришка. Твои груди и попочка это действительно настоящее богатство. Никогда в жизни я ещё не видел женщину с такой фигуркой и такими изумительными формами. Ты у меня просто прелесть, моя девочка. Об этих подонках можешь забыть, я уже очень скоро подведу их обоих под такую статью, что они не обрадуются. Измена родине это не девушек насиловать. Если бы меня не отправили в моё же собственное тело в семидесятый год, то это сошло бы им с рук, а так, через каких-то полгода, когда Вадим с помощью Павла попытается продать папенькины секретные документы, его контора повяжет. Ты не единственная девушка, с которой они так поступили, но ты единственная, кто смогла дать им отпор. Ничего, любимая, я займусь тобой всерьёз и научу тебя приёмам боевого самбо, карате и джиу-джитсу. Это тоже хорошая штука. А ты знаешь, Иришка, я ведь тоже москвич. После армии поступил в «Плешку», закончил её, потом учился в аспирантуре. Тоже спортом занимался, только самбо и даже был чемпионом Универсиады в тяжелом весе. Сейчас полежим часика полтора и начнём.