Останемся друзьями - Мишель Селмер

— Я не пью, — сказала Терри. — Могу поработать водителем.

— Так мне можно надраться? — спросил Ник с улыбкой.

Она пожала плечами:

— Если хочешь.

Ей было все равно. Она знала мужчин, которые, напиваясь, становились угрюмыми и плаксивыми, тех, кто вел себя агрессивно и безответственно, и даже тех, кто лезли в драки. Единственное, что случалось с Ником во время чрезмерных возлияний, — он становился очень добродушным и любвеобильным. Он все время обнимал ее и повторял, какая она отличная подруга и как сильно он ее любит.

— Может, прямо сейчас и начнем? — спросил Ник. — У нас остался почти ящик шампанского после свадьбы. Как насчет «Мимозы»[1]?

— Отлично! — сказала Джесс, потирая руки. — Я достану бокалы и выжму апельсиновый сок.

— А я открою шампанское, — отозвался Ник.

«А я буду наблюдать», — подумала Терри, чувствуя себя вычеркнутой из списка. Но она знала, на что идет, решаясь завести ребенка. И эта жертва — одна из самых незначительных.

Глава 11

Сестра Ника Мэг позвонила, чтобы узнать, можно ли отправиться с ними к маме, а потом к деду. Она приехала к Нику, и все вместе они сели в его «мерседес», Терри была за рулем. Еще не было одиннадцати утра, а Ник и Джесс опустошили полбутылки шампанского.

Мама Ника подала на поздний завтрак «Беллини» — традиционный итальянский коктейль из полусухого игристого вина и персикового пюре.

Терри сбилась со счета опрокинутых ее спутниками бокалов. Когда они добрались до дома деда, все были изрядно навеселе. В какой-то момент Ник наклонился к ней, поцеловал в щеку и, глядя в глаза, сказал: «Я люблю тебя, Терри».

С заднего сиденья раздались восторженные возгласы. Они не знали, что он имел в виду, не понимали, что он любит ее как друга.

— Я тоже тебя люблю, — ответила Терри, отодвигая его, чтобы не мешал вести машину. Но он перехватил ее правую руку и крепко сжал.

— Ты не поняла. Я по-настоящему люблю тебя.

Она освободила руку и слегка погладила его по ладони.

— Я тоже люблю тебя по-настоящему.

— Это нечестно, — простонала Мэг. — Я тоже так хочу.

— И я, — сказала Джесс.

Ник посмотрел назад:

— Ты говорила мне сотню раз, что не выйдешь замуж, Мэг.

— И ты мне верил? Каждая женщина хочет замуж, дурачок. Просто мне тридцать три, и одиночество становится унизительно.

— А мне будет сорок, — сказала Джесс.

— Через три года.

— К тому же… ты уже замужем.

— Надолго ли? Я пытаюсь убедить себя, что все изменится. Но это не происходит. — Джесс всхлипнула. — Он даже не пытается.

— Брось его, — сказала Мэг. — Ты заслуживаешь счастья.

— Не могу?

— Но почему? — спросил Ник.

— Есть вещи, которые я не могу менять. Например, частная школа для детей. И потом… Вы не представляете, сколько стоят разные секции. Я не смогу все перезаложить в очередной раз.

— В очередной? — спросил Ник, и Терри не понадобилось смотреть на него, чтобы понять его озабоченность. Она бросила взгляд на лицо Джесс в зеркало заднего вида. Казалось, от него отлила вся кровь. Похоже, ей совсем плохо.

— Забудьте. Просто забудьте, — пролепетала она.

— Нет, — твердо сказал Ник. — Дом — свадебный подарок, его невозможно закладывать.

— Пожалуйста, не настаивай, — попросила она дрожащим голосом.

Но Ник не собирался отступать.

— Почему ты заложила дом, Джесс?

— Содержать семью очень дорого.

— Вы оба неплохо зарабатываете, у тебя есть акции в нашем бизнесе.

Она молчала.

— Джесс, ведь у тебя все еще есть доля, да?

— У меня хватит на то, чтобы отправить детей в колледж. Но я не собираюсь тратить эти деньги.

— А остальное? — спросила Мэг.

Щеки Джесс вспыхнули, и она прошептала:

— Ничего не осталось. Ничего.

— Но как это возможно? — спросил Ник, опешив.

— Плохие вложения.

— Какого рода вложения?

— Зависит от сезона. Футбол, баскетбол…

Ник выругался себе под нос и изо всех сил сжал руки в кулаки.

— Джессика, почему ты молчала?

Джесс снова всхлипнула:

— Это так унизительно. Я надеялась, семейный психолог поможет ему справиться, но каждый раз, когда мы начинаем обсуждать это, он срывается, настаивая на том, что с ним все в порядке. В результате он перестал посещать сеансы. А теперь я не знаю, что делать. Не знаю, могу ли я что-то сделать.

— Может, на него стоит надавить? — предложил Ник.

Джесс побледнела еще больше:

— Что ты собираешься делать?

— Он ведь работает на «Шоколаде Кароссели»? Если он не хочет потерять работу, ему придется посещать общество анонимных игроков. Будет играть по нашим правилам.

— А если он откажется? Что будет со мной и с детьми? Мы по уши в долгах.

— Если Эдди не в состоянии позаботиться о вас, — сказал Ник напряженно, — это сделает семья.

Терри было ужасно жаль Джесс. Она не могла себе даже представить, каково это — потерять все деньги из-за чьей-то страсти к игре. Сама она никогда не покупала даже лотерейные билеты.

Всю оставшуюся часть пути в машине царило мрачное молчание. Когда они наконец добрались до деда, Ник с сестрами сразу направились к бару, а Терри — наверх в туалет, но на верхних ступенях знакомые голоса, раздающиеся из кабинета деда, заставили ее притормозить. Говорили мужчина и женщина. Она остановилась и прислушалась, но, о чем идет речь, понять не могла. Хотя очевидно было, что собеседники ссорятся.

Она подошла поближе к дверям, хотя понимала, что сует нос не в свое дело. Боже, она становится настоящей Кароссели!

— Придется сказать ему, — настаивал мужчина.

Женщина отвечала отчаянным голосом:

— Но мы ведь договаривались молчать.

— Он заслуживает правды.

— Нет. Это его убьет.

— Я долго хранил нашу тайну, но больше не могу. Чувство вины раздирает меня на части. Скажи ему сама, или это сделаю я.

— Демитрио, стой!

Терри запрыгнула в пустую спальню, захлопнув за собой дверь. Через небольшую щель ей удалось рассмотреть, как в коридор вышли Демитрио, отец Роба, и мама Тони — Сара. Терри не знала точно, о чем они так оживленно спорили, но на ум ей пришли кое-какие выводы. Хотя, с другой стороны, она могла истолковать все превратно. Может, стоит расспросить Ника? А вдруг он расскажет об этом Тони и Робу, а они спросят напрямую своих родителей?

Убедившись, что коридор пуст, Терри наконец отправилась в туалет, а затем поспешила обратно вниз, пока ее не хватились.

Элана, младшая сестра Тони, остановила ее на пути в обеденный зал. Окончив школу в шестнадцать, она завоевала репутацию гения, подтвердив ее пятью годами позже, когда получила диплом магистра. Теперь она работала в финансовом отделе «Шоколада Кароссели», и, судя по словам Ника, ей пророчили пост финансового директора.