Выиграть время - Андрей Серба

Князь тоже поднялся со скамьи, положил руку на плечо воеводы Богдана.

— Подожди нас здесь. Рано тебе еще ходить со мной, пускай Адомасовы глаза и уши думают, что ты у меня в опале.

Князь прихватил со скамьи плащ, отворил скрытую в стене потайную дверь и исчез за ней вместе с Боброком…

Тропа возле трех больших камней-валунов была пуста, и князь уже собрался окликнуть конюшего, как тот сам выступил из-за одной из глыб. Был он в том же, что прошлый раз, темном плаще, нижнюю часть лица скрывали складки сброшенного с головы капюшона. Нечто от хищной ночной птицы было в его черной согнутой фигуре.

— Вечер добрый, князь, — отвешивая низкий поклон, приветствовал он Данилу. — Вечер добрый и тебе, боярин Боброк, верный слуга московского князя Дмитрия, — продолжил он, склоняя голову перед стоявшим рядом с князем Боброком. — Не думал, что вы оба почтите меня своим высоким присутствием.

Боброк, закутавшийся в плащ так, что его лицо невозможно было рассмотреть, невольно сделал шаг назад и едва удержал руку, потянувшуюся к мечу.

— Откуда знаешь меня? — спросил он, впиваясь глазами в черную фигуру. — Видел где? А может, я встречал тебя когда-нибудь? Ответствуй.

Хриплые, булькающие звуки, лишь отчасти напоминающие человеческий смех, донеслись из-под складок капюшона, которым был прикрыт рот конюшего.

— О нет, боярин Боброк, никогда не видел я тебя. Не знаешь и ты меня, жалкого литовского холопа, — сказал конюший, перестав смеяться. — Впервые сегодня встречаемся мы с тобой, русский боярин Боброк-Волынец, впервые ведем разговор.

— Тогда как сумел узнать меня? Говори.

— Посуди сам, трудно ли это. Я знал, что ты в Литве, причем в этих местах, постоянно держишь связь с князем Данилой. Кого еще он мог привести с собой, дабы решить, стоит ли верить мне? Князь Данило горд и знатен, он не пожелал бы слушать советов человека ниже его по родовитости. Князь также умен, опытен и не стал бы открывать нашу с ним дружбу человеку, которому не доверял бы полностью. Вот почему он мог привести с собой лишь тебя, боярин Боброк, равного ему по знатности и уму, которому верит, как самому себе, вершит вместе одно общее дело и наравне рискует жизнью. Как видишь, боярин, не такой уж сложной задачей было признать тебя, — закончил конюший.

— Ты не ошибся, — сухо сказал Боброк — Перед тобой действительно русский боярин Дмитрий Волынец. Ты верно сказал, что у нас с князем одно общее дело и нет друг от друга тайн. Посему можешь смело говорить при мне все, с чем пришел. Приступай.

— Хорошо. Начну с самого главного.

Черная фигура конюшего, до этого стоявшая неподвижно, качнулась, голова повернулась в сторону Данилы.

— Князь, воевода Богдан вчера вечером ждал у родника в Волчьей балке гонца от боярина Боброка. Скажи, дождался ли он его?

— Гонца еще нет, и воевода с людьми до сих пор в овраге. Всякое может случиться в пути, особенно в наше тревожное и опасное время, однако те, кто должен прийти к роднику, храбры и надежны, и Богдан обязательно дождется их.

— Нет, князь, воевода напрасно теряет в лесу время, он не дождется гонца. Точно так, как вы с боярином Боброком никогда больше не увидите этих людей. Дмитрий Волынец — ближайшего слугу Иванка, ты — вернейшего десятского Бориса.

— Что знаешь о них, литвин? — насторожился князь Данило.

— Я видел их сегодня мертвыми в подземелье великокняжеского замка. Мне удалось узнать, что ваших гонцов перехватили люди Адомаса и те погибли в бою.

— Что смог выведать еще?

— При Иванке нашли зашитые в шапке письма, боярин, — повернулся конюший к Боброку — И писанное тобой собственноручно, и те, что пересылались от князя Андрея Ольгердовича. Сейчас Адомасовы подручные пытаются разгадать их тайнопись.

— Опять воевода? — отрывисто спросил Данило.

— Да, князь. Ты, видимо, не поверил мне прошлый раз — и вот результат. Но это дело твое, не мне давать советы.

— Тогда мы сомневались в твоих словах, литвин, а сейчас верим, — сказал Боброк. — Ты много сделал для нас, мы благодарны за это. Князь передал, что ты отказался от золота, в таком случае возьми на память обо мне вот это.

Боброк снял с пальца золотой перстень с драгоценным камнем, протянул конюшему. Тот лишь мельком взглянул на подарок и даже не протянул к нему руки.

— Боярин, я благодарен за добрые слова, но твой дар мне не нужен. Зачем он холопу? Да и откуда у него может быть золотой перстень с таким яхонтом? Не для мужицких рук сработан он и не принесет такому, как я, счастья. Оставь его себе, а коли желаешь отплатить мне добром за добро, сделай совсем иное.

— Мы оба, я и князь, обещаем выполнить твою просьбу.

Черная фигура в знак признательности склонила голову.

— Я прошу помощи, чтобы отомстить моему и вашему врагу — боярину Адомасу, нанести ему наконец смертельный удар.

Князь Данило удивленно сдвинул брови.

— Смертельный удар? Как свершить это? Боярин Адомас хитрее лисы и осторожнее змеи.

Боброк остановил его.

— Князь, мы не дослушали конюшего до конца. Мне кажется, он не просто говорит о мести, а имеет план, как осуществить ее. Я прав, литвин?

— Ты не ошибся, боярин. План моей мести уже созрел полностью, я лишь прошу вас помочь мне.

— Что должны мы сделать?

— Князь и боярин, вы оба сильны и здоровы, потому не знаю, поймете ли меня, калеку, но все равно слушайте. Хил и немощен наш враг, боярин Адомас, нет у него ни друзей, ни товарищей, ненависть и презрение окружают его. Только одно удерживает его в этой жизни — непомерное тщеславие и жажда власти над другими людьми. Они ему заменяют все. Самое страшное для Адомаса — почувствовать себя простым смертным, жалким и презираемым калекой, а значит, лишиться той единственной нити, которая заставляет его цепляться за жизнь. Именно это я и собираюсь сделать с вашей помощью.

Конюший сделал паузу, судорожно сглотнул, поочередно глянул на князя и боярина. Те молчали, и он заговорил снова:

— Сила и могущество Адомаса в его близости к великому князю, в том доверии, которое Ягайло к нему питает. Чтобы уничтожить Адомаса, надобно лишить его милости и благожелательности великого князя. Все остальное доделают его многочисленные и могущественные враги, которые только и ждут, когда он споткнется, дабы навсегда втоптать его в грязь… Умен и расчетлив боярин Адомас, хитер и изворотлив, однако с твоим появлением в Литве, боярин Боброк, ушла от него всегдашняя удача. Не смог он ни поймать тебя, ни отбить московское золото, не удалось ему помешать уходу из Литвы полоцких дружин. Сгинуло в степи ордынское посольство, и пропала Мамаева, грамота. Не сумел он захватить живьем твоего гонца с письмами Андрея Ольгердовича и до сей поры не может прочесть их. Недоволен им в последнее время великий князь, нет у него к Адомасу былого доверия и любви. Именно сейчас, князь и боярин, мы можем сообща нанести нашему общему врагу удар, который навсегда покончит с ним.