Сквозь фиолетовые глаза - Стивен Вудворт

Доктор Крелл ободряюще улыбнулась ей.

– Это была самая трудная часть. Теперь сиди смирно.

Доктор зафиксировала голову Натали одной рукой, включив другой татуировальную иглу. Тонкий вой наполнил звоном уши Натали, и в ее голову вонзилась первая игла боли...

Дверь захлопнулась, скрыв одинаковые парикмахерские кресла. Натали отпрянула от лазарета, массируя виски в попытке отогнать начинающуюся головную боль и шепотом проговаривая 23-й Псалом, одну из своих сильнейших защитных мантр. Впервые с тех пор, как она видела снимки в файлах ФБР, Натали осознала: Эван был мертв. Его присутствие витало в этом месте, и он мог прийти к ней в любой момент. Натали не была уверена, что сможет это вынести.

А потом была Сондра. Она тоже умерла, и в смерти Эван принадлежал ей целиком и полностью, раз и навсегда. Придет ли она из могилы только для того, чтобы позлорадствовать?

Все больше чувствуя себя не в своей тарелке, Натали продолжила путь по коридору мимо столовой и спортивного зала, административных офисов и библиотеки, и дальше в ту часть Школы, которая предназначалась для старших учеников. Здесь, словно послушники в монастыре, бритоголовые подростки узнавали от своих лысых учителей о ролях, которые они должны были играть в обществе. Не похоже, чтобы Лори Гэннон была здесь, когда увидела человека в форме, и Натали не заметила ни одной двери или комнаты, которые подходили бы к воспоминанию девочки.

Дэн мерил шагами холл в нескольких ярдах позади нее, засунув руки в карманы. Несмотря на его очевидное нетерпение, Натали вышла в боковую дверь и оказалась во дворе. Воздух в здании был слишком холодным и затхлым, сказала она себе. Прогулка на свежем воздухе прояснит ей голову.

Но это не было истинной причиной, по которой она захотела выйти.

Цементные дорожки пересекали двор под прямыми углами, деля его на четыре части. В каждой заросшей травой четверти стояли клены, чьи кроны из трезубых листьев создавали над дорожками тенистый полог. В центре двора разместился небольшой фонтан, бассейн которого теперь был спокойным, и каменные фавны больше не пускали водяных струй из дудочек Пана, на которых они играли. Натали потерла руки, дрожа от уличной прохлады, которая была намного сильней, нежели просто свежесть.

Должно быть, температура в тот день была не выше пары градусов, но именно поэтому они и вышли на улицу – чтобы побыть в одиночестве. Фонтан, отключенный на зиму, был заполнен снегом, и костлявые клены источали сладкий сок в деревянные бадьи, висевшие на кранах, вбитых в их стволы. Младшие дети позже соберут этот сироп и сделают сахарные леденцы, отливая его в звезды и сердца медового цвета. Именно сюда привел ее Эван, чтобы попрощаться.

– Я не вернусь после Рождества. – Он натянул вязаную шапку до самых бровей в напрасной попытке согреть голову. – В Квантико не хватает фиолов, и они хотят побыстрее приступить к моей тренировке.

Хотя ее нос онемел, а холод проникал сквозь ткань шапки, Натали улыбнулась и потрепала его по щеке, цепляясь перчаткой за отрощенную им щетину.

– Не переживай. Мне исполнится восемнадцать в следующем октябре – я могу быть там меньше чем через год...

– Нет. – Он осторожно отнял ее руку от своего лица, зажав в ладонях. – Не приезжай, Бу, даже если они дадут тебе назначение. Это место поглощает людей.

– Все в порядке. Я могу справиться с этим.

– Нет, не можешь. Никто не может. – Всегда угрюмый, Эван выглядел даже более мрачным, чем обычно. – Как твоя мама...

– Я НЕ моя мать! – выдернула у него руку Натали. – Пора бы всем, наконец, заткнуться насчет нее!

– Эй, полегче.

Он сделал движение, желая приобнять девушку, но она с силой оттолкнула его руки. Горячее дыхание волнами белого пара вылетало из ее носа и рта.

– Если уж это так опасно, то почему ТЫ едешь?

– Потому что они пригрозили отобрать родительский дом, если я откажусь, – вздохнул Эван, скрестив руки на груди. – И папа может потерять работу.

Она скрестила руки, подражая ему.

– Твое счастье, что они направили туда Сондру.

– О Иисус! – простонал Эван, всплеснув руками. – Последний раз говорю, между мной и Сондрой ничего нет.

– Неужели? А почему ты тогда не советуешь ЕЙ держаться подальше от Квантико?

– Ха! Ты же знаешь Сондру. Думаешь, это как-то на нее может подействовать?

– Конечно, нет. Это для нее отличный шанс...

Юноша прижал ее к себе, заставляя смотреть прямо в его мрачные глаза.

– Бу, клянусь, я всего лишь стараюсь защитить тебя. Молись, чтобы тебя взяли в отдел искусств Корпорации. Ты талантлива – они должны взять тебя. Но не позволяй им засылать тебя в отдел правопорядка. Беги прочь, если придется.

– Да? А как насчет этого? – Сняв перчатку, Натали запустила правую руку под слои одежды у шеи и вытащила висевшую там цепочку. Хранивший тепло ее груди кулон остыл, попав на воздух: две змеи сливались в символ бесконечности.

– Я думала, это означает «навсегда». У тебя хотя бы ОСТАЛСЯ твой, Эван?

Он прижал руку к груди и кивнул.

Девушка в молчании смотрела на него, стиснув зубы, и не хотела прощать то, что он покидал ее. Однако выражение заботливости и сожаления в его глазах растопили ее решимость, и она обняла его так сильно, как только позволяли их куртки.

– Пожалуйста, не говори, что я никогда больше не увижу тебя, – прошептала Натали ему на ухо.

Эван не ответил. Она обнимала его, стоя у замерзшего фонтана еще несколько минут, пока влага в ее глазах от холода не превратились в льдинку...

– Натали.

Двор снова обрел очертания. Листья на деревьях только начинали краснеть, и вода в фонтане стояла, испорченная водорослями цвета гниющего лимона.

Натали обернулась на голос, вернувший ее обратно в настоящее, и обнаружила Дэна, который стоял в дверном проеме позади нее.

– Не хотел беспокоить тебя, но у нас не слишком много времени. Ты нашла место, где Лори видела подозреваемого?

Женщина покачала головой, на мгновение потеряв дар речи. Сцена того зимнего вечера все еще стояла перед ней. Был ли Эван здесь? Почему он не стучался?

Ее посетила ужасная мысль, что, может быть, он не хотел стучаться – может, они с Сондрой были счастливы вместе в своем небытии, и их души сплелись, словно змеи на кулоне...

Линдстром отбросила эту мысль, заставив себя слушать, что говорил Дэн.

– Лори не могла видеть его где-нибудь наверху? – предположил он.

– Сомневаюсь. Там, наверху, только спальни, ничего больше. – Она догнала агента в коридоре, образ Эвана все еще витал в ее мыслях. – Это место мне неизвестна. Это была та часть Школы, которой я раньше не видела.

Дэн потер подбородок, оглядев холл.