Свергнутая с небес - Анна Данилова

– Вам было бы приятнее, если бы вас вызвали в прокуратуру? – холодновато осведомился вошедший в роль частного детектива Василий. Он так разошелся, что вместо того, чтобы угостить Буровцева грибным супом, как он планировал раньше, стал отчаянно блефовать, запугивая своего гостя. – Вы просто не знаете, чего мне стоило уговорить Корнилова не арестовывать вас! Вы на свободе, и это вместо того, чтобы вас содержали до конца следствия в изоляторе…

Буровцев, который уже поднялся, чтобы резко покинуть приемную, вдруг как-то обмяк и опустился на стул.

– Меня?.. Арестовать? Но за что? – Он заметно побледнел.

– А вы найдите мне хотя бы одного человека во всем городе, который вот таким же образом покупал бы пианино, мясорубку, машину… Да покупателей сейчас ищут днем с огнем, да еще таких, как вы! Покупка стоимостью почти в пять тысяч долларов и без кредита!

– Хотите сказать, что мне теперь вас благодарить нужно?

– Не помешало бы…

Буровцев покинул агентство в таком угнетенном состоянии, что Китаев подумал, а не перегнул ли он палку, может, не стоило так запугивать человека, который и без того считает себя жертвой.

Спустя четверть часа после его ухода появилась Наташа.

– Грибной суп, – с порога угадала она и, не выдержав, поцеловала Китаева в румяную щеку. – Ты на самом деле никакой не детектив. Тебя взяли в качестве офисного повара, а я уже в который раз попадаюсь и рассказываю тебе все как на духу…

– Вот когда поймаю убийцу твоего дяди, посмотрим, что ты на это скажешь… А суп? Это мое хобби, я же объяснял… Да и какая разница? Главное – результат. Проходи, не стесняйся…

– Ты меня запутал окончательно.

– А ты меня, – сказал он, помогая ей раздеться. – Когда похороны?

– Послезавтра. Неужели Лариса так и не объявится?

– Я смотрю, ты думаешь только о ней, постоянно. Что тебя больше беспокоит: то, что она исчезла и ей тоже может угрожать опасность, или же тот факт, что она, живая и здоровая, бросила его и довела твоего дядю до самоубийства?

– Второе, – тихо отозвалась она. – Я говорила тебе уже, что не верю, будто похититель или убийца позволил ей так спокойно и тщательно собраться… Я женщина и знаю, что значит собираться.

– Тем более, если она, как ты считаешь, собиралась основательно и решила взять с собой в дорогу все, что можно, то разве это не свидетельствует о том, что она никак не связана с убийством Юлия…

– Как это? Почему ты сделал такой вывод?

– Ты будешь со сметаной? Хотя, что я спрашиваю, и так ясно: грибной суп со сметаной – это классика!

– Василий, какие странные ты делаешь выводы… Почему ты решил, что она не связана с убийцей?

– Да потому, что, скорее всего, она просто ушла от него. Объявила о своем решении, собралась и ушла. Возможно, даже вызвала такси.

– Ушла? Но почему?

– Это пока еще только версия, но на похоронах будет ясно, подтвердится она или нет. Если она просто ушла от него и ей станет известно о его смерти, то она непременно придет к нему на похороны. Ты же сама сказала, как он любил ее и как много для нее сделал… Она придет хотя бы из чувства благодарности. Пойми ты, она не может иметь отношения к убийству хотя бы потому, что ее исчезновение в момент убийства – прямая улика, подтверждающая ее причастность к преступлению! Ведь так она становится первой подозреваемой! Все бросятся искать ее. А зачем ей так подставляться? Если бы я, к примеру, был на ее месте, то сделал бы все возможное, чтобы только отвести подозрение от себя… Рановато еще делать выводы, рановато…

– А куда все коллеги подевались? – Наташа выглянула из кабинета, обвела взглядом пустынную приемную. – Тишина. Ни одной живой души. Может, у них появились другие дела, более важные?

– Все под контролем… Каждый из наших сотрудников разрабатывает свою версию случившегося с твоим дядей.

– Интересно бы послушать. Хотя: одна версия мне доподлинно известна – дядю могла убить я. Я пришла к вам за помощью, заплатила деньги, чтобы вы нашли убийцу, а вы вместо того, чтобы взяться за дело с должным рвением, усердием и профессионализмом, бросились в Питер проверять мое алиби… По-хорошему, я должна была сразу же забрать деньги назад и отказаться от ваших услуг. Но, поскольку Шубин уже выехал в Питер и встретился с Катей, которая опровергла мое алиби, я решила подождать, что же будет дальше… И я буду долго смеяться, если вы за мои же деньги докажете мне, что я сама, собственными руками отравила Юлия.

– Да успокойся ты! Я пригласил тебя к себе не для того, чтобы копаться в этом запутанном деле. Если честно, то понятия не имею, кто убил твоего Юлия. Без дураков. Просто ты нравишься мне, вот я тебя и пригласил. Но если ты хочешь, чтобы я продемонстрировал тебе свой профессионализм, то предлагаю тебе подключиться к работе. Хотя бы для того, чтобы немного отвлечься.

– Это как это? Постоять рядом с тобой у плиты?

– Хочешь – стой, а не хочешь – давай установим слежку за одним человеком, который утверждает, будто он отдал Маркову сто пятьдесят тысяч рублей…

– Буровцев? Но ведь у него же есть расписка…

– Больше того, она написана рукой Юлия! И дата там стоит – двадцать третье октября.

– Тогда почему же ты его подозреваешь?

– Да потому, что не верю ему, вот и все. Интуиция. Не знаю, правда, где он лжет, но все равно не верю…

Василий прибрал после ужина, вымыл посуду, и они вместе с Наташей вышли из агентства. На улице все было синим: очертания домов, деревьев, небо и даже лужи… Сыпал мелкий дождь, вдоль улицы слезились тусклые фонари.

Василий раскрыл свой зонт, обнял Наташу, и они перебежали на противоположную сторону улицы, где стоял шубинский «Фольксваген», которым было позволено пользоваться и Василию.

– Ты знаешь, где он живет?

– Понятия не имею, но мне кажется, что Евгений Борисович сейчас не дома, а где-то поблизости, на какой-нибудь соседней улице, в баре – сидит и пьет с горя…

– Почему ты так решил? Тоже интуиция? Да я ни за что не поверю тебе!

– Он был у меня незадолго до твоего прихода, и я малость припугнул его… Понимаешь, он приехал сюда на шикарной тачке, видишь вон тот «мерс»?!

Наташа повернула голову и увидела мокнущий под дождем черный «Мерседес», втиснутый неподалеку от агентства между двумя цветочными клумбами.

– Он ушел, а машина осталась. Спрашивается: почему? Да потому, что водитель решил напиться. В ближайшем заведении. Но он-то отправился туда пешком, а мы поедем… Садись в машину и внимательно смотри по сторонам. Как только появится бар или ресторан, скажешь мне… Кругом туман, ни черта не видно…

Наташа села рядом с Василием и надела очки. Ей и самой было интересно узнать, прав ли Китаев в своей догадке или нет. Ей вообще был интересен этот парень, и, если бы даже он сейчас сказал полную чушь, обманул бы ее, только чтобы затащить в бар или даже к себе домой, она бы согласилась. Все равно это было лучше, чем одной оставаться в квартире, полной призраков и каких-то странных звуков…

Машина уже тронулась, когда она не выдержала и сказала:

– Знаешь, мне там так страшно было в эту ночь… Казалось, что по квартире кто-то ходит, стонет… И еще кажется, что пахнет какой-то горечью и как будто чесноком…

– Нет, это не мышьяк. Его отравили другим ядом. Ты смотришь?

– Смотрю…

Она сразу же увидела вывеску – бегущие цветные огоньки на стене дома: «Mozart».

– Вот, но только это вряд ли бар, скорее ресторан…

Василий припарковал машину напротив мраморного входа среди роскошных авто.

– Если вы, сыщики, строите свои догадки вот таким вот образом, то понятно, почему мое дело не сдвинулось ни на сантиметр… – не выдержав, упрекнула его Наташа. – Подумаешь, приехал на машине, а ушел пешком… Даже если ты прав и он действительно решил напиться, то почему бы ему не отправиться в заведение, расположенное на какой-нибудь другой улице, а не на этой? Тем более ты не очень-то хорошо знаешь город… Почему ты думаешь, что он именно здесь?

– Эта улица начинается чуть ли не от крыльца агентства, и человек, вышедший от нас и решивший напиться, вряд ли отправится на какую-нибудь другую улицу искать кабак, тем более если этот человек хорошо знает город – даже я знаю, что на этой улице расположены крупные продовольственные магазины, дорогие бутики, офисы… Это же центр города! Ладно, выходим. Если я ошибаюсь, то с меня ужин в этом ресторане.

– Да мы же только что из-за стола!

– Значит, мороженое. Ты идешь?

Они вышли из машины, Наташа взяла Василия под руку, и они поднялись на ярко освещенное крыльцо. Красивая дверь подалась, и они вошли в полутемный, в красных тонах холл. К ним тут же подошел молодой человек в темно-красном костюме с золотой вышивкой, помог раздеться. Откуда-то из глубины еще невидимого зала доносилась спокойная джазовая мелодия. Было тепло и уютно.

Ресторан представлял собой небольшой квадратный зальчик, задрапированный темно-зелеными тканями и сверкающий полированным красным деревом панелей и стоящими на столиках желтыми лампами, дающими мягкий теплый свет.