Сердце к твоим ногам - Триш Мори

Плач. Атия. Тора прислушалась, и через мгновение раздался новый крик, на этот раз громче предыдущего. Тора напрягла слух, надеясь услышать шаги Юзры по плиточному полу, но их не было, а Атия тем временем разошлась не на шутку.

Радом с Торой крепко спал Рашид. Он был опустошен после долгого дня коронации и не менее долгой ночи, последовавшей за ней. Тора хотела оставить заботу о малышке Юзре, но побоялась разбудить Рашида. Она накинула его халат и проскользнула в свою комнату.

Она взяла девочку из кроватки и прижала к себе.

– Что случилось, малышка? Что такое?

На пороге комнаты появилась заспанная Юзра с такими огромными синяками под глазами, что Тора немедленно отправила ее обратно в постель. Рашиду придется найти еще одну няню, чтобы поделить нагрузку.

Тора проверила подгузник и постельное белье в кроватке – все было сухо. Она предположила, что девочке что-то приснилось. Она погладила Атию по спинке и начала петь колыбельную, которая так нравилась малышке. Наконец маленькие пальчики, крепко сжимавшие ее халат, расслабились, и Тора отнесла ребенка обратно в кроватку.

– Откуда ты знаешь эту песню?

Тора обернулась, все еще держа Атию на руках, и увидела Рашида, стоящего позади нее в одном полотенце, обернутом вокруг бедер.

– Ты проснулся.

– Эта колыбельная, – настаивал он. – Откуда ты ее знаешь?

– Я выучила ее в детском центре, когда там работала. У нас были дети, чьи семьи приехали со всех сторон света, и мы старались выучить песни на всех основных языках, хотя и не были уверены, что правильно произносим все слова.

– Ты знала, что это персидская песня?

– Я знала, что она восточная. – Она пожала плечами. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что я уже слышал ее раньше. Видимо, моя мать когда-то пела ее мне. А может, и отец тоже. Я не помнил ее до тех пор, пока не услышал, как ты поешь ее Атии в самолете.

Сердце Торы сжалось от боли. Она не могла даже представить, каково это – узнать, что твой отец жив, хотя ты считал его мертвым всю свою жизнь. Трудно пережить боль от такого предательства.

– Должно быть, твой отец очень сильно тебя любил, – сказала она.

Рашид фыркнул:

– Откуда тебе знать?

– Потому что он доверил Атию тебе, – пояснила она, стараясь подобрать слова, которые могли бы хоть немного облегчить его боль. – Я прочитала, что ее имя означает «подарок». Я знаю, он оставил множество вопросов без ответов, но он оставил тебе Атию, дар любви и радости, стоит только посмотреть повнимательнее. Он должен был очень тебя любить, раз доверил ее твоим заботам.

Рашид растерянно моргнул и погладил кудрявые волосы Атии.

Тора смотрела на его руку и чувствовала связь этого мужчины со спящим младенцем, видела удивление в его глазах. Маленький шажок навстречу. Но она знала, что со временем он научится любить Атию так, как они оба того заслуживают.

Тора поцеловала малышку в лобик и положила обратно в колыбель.

– Странно, – сказал он, удивляясь ее мудрости. – Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь, а на самом деле мне почти ничего о тебе не известно.

– Да не о чем особо рассказывать. – Она пожала плечами. – Я родилась и выросла в Сиднее, работала в детском развивающем центре. А потом, как я тебе говорила, моя подруга Салли со своим мужем открыли свою фирму, и я начала работать у них. Конец истории.

– А твоя семья? Домашние животные? Любимый цвет?

– Оранжевый, – улыбнулась она. – Никаких животных. Я слишком часто нахожусь в разъездах.

– Как погибли твои родители?

– Три года назад они разбились на планере. Папа пилотировал, когда они столкнулись с другим планером, и у них оторвалось крыло. Они находились слишком близко к земле и не смогли воспользоваться парашютом.

Рашид обнял ее и поцеловал в лоб.

– Должно быть, трудно потерять сразу обоих родителей.

– Да. До сих пор бывают моменты, когда мне очень трудно без них. Но со временем становится легче. Я знаю, это звучит как клише, но мне становится лучше, когда я думаю о том, что они погибли, занимаясь любимым делом. Папа всегда говорил, что чувствует себя по-настоящему свободным только в небе. Мне нравится думать, что они вместе парят где-то высоко.

– У тебя были родственники, которые поддержали тебя в то время?

– У меня много кузенов, но все они в основном живут в других странах, поэтому большинство из них я ни разу не видела. Кроме одного, который живет в Сиднее. Но мы… не особо близки.

– Почему?

– Мэтью плохо со мной обошелся, но с этим я уже разобралась. Мы не общаемся. Салли – моя семья, она мне гораздо ближе, чем все мои кровные родственники.

– Я бы тоже, наверное, пропал без моих братьев. Хотя они на самом деле мне не братья. Может быть, именно это и делает наших друзей особенными.

– Может быть. – Тора поерзала в его объятиях и повернулась к нему спиной, как будто эта тема ее стала вдруг смущать. – Мы можем поговорить о чем-то другом?

– У меня есть идея получше, – прошептал он ей на ухо.

Тора провокационно покачала бедрами и почувствовала мгновенную реакцию его тела.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

– А мне нравится, как ты делаешь это…

Он достал презерватив из кармана халата, надетого на Торе, и протянул его ей. Тора развернулась к Рашиду лицом, провела ладонью по его бедру и медленно надела презерватив на его возбужденную плоть. Рашид обхватил ладонью ее грудь и большим пальцем свободной руки коснулся ее клитора.

– О господи, – выдохнула она. – Мне становится трудно сосредоточиться на поставленной задаче.

– Может быть, так тебе будет проще?

Рашид приподнял ее, закинул ногу Торы себе на бедро и глубоко вошел в нее. Она выгнула спину, как кошка, открывая ему свободный доступ к своей груди.

– О да, – со вздохом сказала она, – думаю, на этом я смогу сосредоточиться.

– Оставайся в Каджаране, – выдохнул он, убирая прядь волос с ее лица.

Они стояли лицом друг к другу, стараясь отдышаться.

– Атия привыкает. – Тора прижалась щекой к его ладони. – Она привыкает к Юзре и своему новому окружению. Найди ей еще одну няню, и скоро я тебе уже не понадоблюсь.

– Я прошу тебя остаться не ради Атии, – возразил он. – А ради себя.

Надежда расцвела в ее груди, как фейерверк, который они видели всего несколько часов назад. Может ли это означать, что и он к ней что-то испытывает? Возможно, их вынужденный брак может обернуться сказкой, в которой все жили долго и счастливо?

– У меня работа. – Она старалась мыслить рационально: она не может оставить Салли в трудное время.

– Я и не жду, что ты бросишь все, чтобы остаться с пустыми руками.

– Дело не в деньгах…

– Нет, но с помощью денег можно решить многие проблемы.

– Пожалуй, так и есть. – Она подумала о деньгах, которые помогли Стиву попасть на лечение в Германию.

– Мы что-нибудь придумаем. – Рашид поцеловал ее в лоб.

– Я не сказала, что остаюсь.

– Но ты не сказала, что не останешься.

Рашид ушел, оставив спящую Тору в своей постели. Все было идеально. Она была идеальна.

Когда он согласился приехать в Каджаран, сомнения владели его сознанием. Должен ли он сделать то, чего от него ждут, сможет ли? Он решил остаться во многом потому, что Тора была рядом с ним. Когда его поглотили сомнения, именно она убедила его, что он сможет стать достойным лидером.

И мысль о том, что она может уйти из его жизни, наполняла его страхом. Он хотел, чтобы она осталась. Более того, ему это было просто необходимо.

Это было странное, неведомое ему до сей поры чувство – потребность в ком-то. Раньше ему никто не был нужен, да и до него до недавних пор никому не было дела, за исключением разве что отца, тенью мелькнувшего в его жизни. У него были только братья, которые никогда не предадут его.

Пока не появилась Тора.

Его сердце забилось быстрее, когда он вспомнил, как она выглядела, когда он уходил. Сексуальная, с растрепанными после сна волосами, она улыбалась ему одному.

Рашид улыбался, даже отправляясь в свой кабинет, чтобы заняться делами. Сегодня во всей стране был официальный выходной. Выходной для всех, кроме новоиспеченного эмира и визиря, у них сегодня было много работы. Позже он проводит Бахира и Кадара с их семьями в Стамбул, а Золтан присоединится к нему во время совещания после обеда, прежде чем вернуться с женой и детьми обратно в Аль-Джирад.

Его мысли вернулись к Торе. Как уговорить ее остаться? Люди Каджарана были бы счастливы, они полюбили свою новую госпожу, как и его братья и их жены. Но он был бы счастливее, чем все они, вместе взятые, потому что Тора была ему необходима, как воздух.

Рашид остановился посреди гулкого коридора.

Не об этом ли говорили его братья, когда рассказывали, что нашли женщину, с которой хотели бы провести остаток жизни? Была ли это любовь? Это ли он чувствовал к Торе?

Рашид зашел в свой кабинет и увидел в нем Керима, уже готового к работе.