А потом будет утро... - Тори Андерсен

– Спасибо, – сказала она, когда некоторые зааплодировали. – Спасибо, что рады моим успехам… Я, наверное, немного позже смогу рассказать, как живется в Израиле, а вы можете спросить меня о чем угодно, мне кажется, за эти полгода я хорошо узнала настоящую жизнь этой страны. И не только этой, но и некоторых близлежащих… В общем… там было очень интересно, хотя и немного жарко. – Она еще раз ослепительно улыбнулась в микрофон, давая понять, что светская часть ее выступления окончена. В холле еще раз зааплодировали. – Спасибо!

Не помня себя, она сбежала вниз, добралась до Джуди и, все еще держа на лице широкую улыбку, от которой болели щеки, стала говорить:

– Если мы сейчас не выйдем на воздух, я не переживу и упаду в обморок. Я так испугалась!

– Ты смотрелась великолепно. Особенно всем понравилось, как профессионально ты взяла себя в руки.

Одри опешила:

– Как «всем понравилось»? А что, разве кто-то это видел, кроме тебя?

– Все. И это была лучшая часть твоего выступления! Думаю, что аплодисменты были как раз по этому поводу.

– Да ты что!

– Да, а платье тебе очень идет. Ну же, Одри, закрой рот и пойдем на воздух. Том со своей Ингрид уже прошмыгнул туда только что.

Но выйти им не удалось, потому что перед ними, словно черт из табакерки, выскочил раздосадованный Джон.

– Одри! Ты меня вдохновляешь, честное слово! Ты словно Золушка из сказки! Неужели нельзя было обойтись как-нибудь поскромнее?

– В каком это смысле?

– В таком, что Бриджит не пришло бы в голову поздравлять тебя со сцены, если бы ты сама или Джуди ее об этом специально не попросили! Ты думаешь, я дурак?

Именно так она и думала, но на всякий случай все же кинула на Джуди выразительный взгляд: не могло ли ей действительно прийти в голову что-то подобное? Но та округлила глаза в сторону Джона и покрутила пальцем у виска. Одри была, в общем-то, согласна с подругой, не знала она только, как преподнести ему эту мысль. Золушка… Вдруг ей вспомнился другой герой детских сказок. Одри вкрадчиво сказала:

– Джон, тебе когда-нибудь, кто-нибудь говорил, что ты – красивый, умный, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил?

– Нет… – Джон явно опешил.

– Тогда почему тебе в голову пришла эта идиотская мысль?!! – Она не стала дожидаться ответа, развернулась и вышла на веранду.

…Ее совершенно измучили в этот вечер: и расспросами об Израиле, и танцами, и даже выгодными деловыми предложениями. С легкой руки Бриджит, Одри быстро набрала популярность, и мужчины опять вились вокруг нее, не зная, куда заманить ее сначала: на медленный танец или к себе на работу. Сосчитав визитки, которые скопились у нее в сумочке за половину вечера, Одри пришла к выводу, что хороший пиар – это восемьдесят процентов дела. Она устроилась в кресле, погруженная в смелые мечты о собственной пиар-конторе. За белой колонной и большим фикусом ее никто не видел, зато оттуда открывалась взору почти половина действия. Прикрыв глаза и покачивая ногой в такт музыке, Одри задремала, ей уже начали видеться арабские пески и сувениры со скарабеями, как вдруг сверху грузно навалилось что-то мягкое и большое.

– Мисс! – Том сидел на правом подлокотнике кресла, подминая Одри под себя. – Я хотел пригласить вас на танец, а вы прячетесь!

– Я уже натанцевалась, а ты, по-моему, напился!

– Это ты зря. – Том дохнул на нее парами шампанского и чего-то более крепкого. – Я только что проводил Ингрид.

– А-а! – вырвалось у нее. – Так вот в чем дело? Друг с сексуальным подтекстом становится нужен, когда настоящие леди уходят.

– Не обижайся, она славная девчушка.

– А почему я должна обижаться на то, что она славная девчушка?

– Да не на это! Одри! Ты приводишь меня в замешательство. Я думал, что все идет, как надо: ты немного ревновала, немного злилась, немного гордилась своей удачей и популярностью на этом вечере. А потом появляюсь я…

– А ты-то тут при чем?

– А я буду пожинать плоды всего этого. Так сказать, снимать сливки.

– Почетная обязанность. – Она встала и собралась уйти. Сказать ему или не надо?.. Под действием шампанского душа настойчиво требовала самовыражения, и, подумав немного, Одри решилась:

– Мне показалось, что израильские приключения мы пережили с одинаковым… настроением. Но теперь вижу перед собой человека, чья совесть чиста, потому что ошибки молодости наконец-то исправлены. А вопросы морали и наших взаимоотношений – сущие пустяки, правда?

Теперь они стояли лицом к лицу, и Том становился все серьезней с каждой секундой. Он неожиданно взял ее руки в свои, притянул Одри к себе, нежно поцеловал в плечо, прорычав что-то очень взволнованно, а потом резко пошел прочь. А что она такого сказала?..

Между тем наступала полночь, и Одри размышляла: не сбежать ли ей, раз уж ее сравнили с Золушкой, ровно в двенадцать? И даже сапога своего на память им не оставить! Она уже не на шутку рассердилась на Джона. И на Тома. И вообще – на всех.

В саду нарастала эйфория: только что стих салют и новые музыканты настраивали свои джазовые инструменты. Их посадили на уютную маленькую веранду, там было тепло, и вечеринка обещала продолжаться еще долго. Публика безумствовала, распаляясь алкоголем и остротой переживаний, многие уже разбились на пары и обнимались, ожидая танцев. Наконец наступил тот долгожданный момент, когда субординация полностью рухнула!

Одри крадучись вышла во двор. Она хотела найти Джуди и попросить ее вместе уехать отсюда, если у той, конечно, не случилось неожиданного романа. Да, лучше уехать, пока она окончательно не распалилась шампанским и не наделала глупостей с Томом. Опасное состояние уже подступало. Остановившись на крыльце, она стала высматривать подругу. Так и есть! Джуди самозабвенно целовалась с одним из банкиров, и, кажется, оба находили все происходящее очень приятным. Одри вздохнула. В голове немного шумело, хотелось совершить что-то этакое, из ряда вон выходящее. В это время раздался пронзительный вой включенного микрофона, оркестр, между тем, начал играть негромкую мелодию.

– Дамы и господа! Кхе-кхе… Я хочу пригласить на танец одну девушку, а она грустит и не желает сегодня танцевать. – Том слово в слово повторял сказанное во время знаменитого заплыва на катере. – Одри! Пожалуйста, не отказывай мне во внимании, я прошу при всех!

– Черт бы тебя побрал! – радостно бормотала она, спускаясь с крыльца и приближаясь к ровной площадке, где уже двигалось несколько пар, в том числе и Джуди с банкиром.

Они начали медленный вальс. Даже не вальс. Просто это был повод обнять друг друга… или причина, какая разница! Руки Тома снова дрожали. Он молчал и во все глаза смотрел на свою подругу. Одри отводила взгляд.