Игорь Святославич - Виктор Поротников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Уразумела, — холодно вымолвила Агафья: ее переполняло презрение.
На другой день Агафья уехала в Трубчевск…
В конце лета в Чернигов из Киева прибыли посланцы Святослава Всеволодовича с наказом слать войско к Переяславлю, в окрестностях которого появилась большая орда половцев. Беспокоился Святослав за юного переяславского князя Владимира Глебовича и просил Олега идти к нему на помощь. Сам Святослав в это время воевал с турово-пинскими князьями, вздумавшими идти под руку полоцкого князя, и помочь Владимиру Глебовичу ничем не мог.
Олег, который всю дружину разослал на поиски Вышеслава и Изольды, в поход не пошел, но приказал Игорю и Всеволоду вести полки к Переяславлю. Олег хотел и Ярослава Всеволодовича отправить вместе с Игорем и Всеволодом, но тот уже увел дружину к Курску, стеречь от поганых свои рубежи.
Игорь и Всеволод без промедления устремились к Переяславлю. В их объединенной дружине было семьсот всадников. Но они опоздали: половцы, простояв три дня под Переяславлем, ушли к городу Баруч. Переяславские воеводы, видя многочисленность половецкой орды, не решились дать битву в открытом поле, хотя князь Владимир рвался в сражение.
Игорь и Всеволод двинулись по следу степняков. Еще издали они заметили в небе черный дым — это горел Баруч.
Среди обуглившихся развалин бревенчатых стен и домов лежали тела мертвых русичей в белых портах и рубахах. Степняки сняли с убитых кольчуги, шлемы и сапоги. Примятая трава указывала, в каком направлении ушла степная конница.
— К городку Серебряному направились ханы, — переговаривались между собой немногочисленные переяславские дружинники, сопровождавшие северских князей. — Переяславль взять не смогли, так решили все вокруг пожечь, злыдни!
— А какие ханы, известно? — поинтересовался Игорь.
— Двое их, старый и молодой, — отвечали переяславцы. — Старого зовут Кобяк, его орда кочует у самого Лукоморья. Из всех ханов это самый могучий. Молодого — Кончак, сын Отрока. Этот из донских половцев, кои часто порубежье наше грабят.
— Чего же мы медлим?! — воскликнул Всеволод. — Догоним нехристей и в куски порубим!
Но переяславцы отказались напрочь:
— Мало нас для такого дела. И ваша дружина, други, невелика по сравнению с половецкой ратью.
— У одного Кобяка больше восьми тыщ конницы!
— И у Кончала тыщ пять, не меньше.
Остались переяславцы у сожженного Баруча, чтобы предать земле тела павших христиан.
Игорь и Всеволод повели дружину к городку Серебряному, стоявшему на реке Супой. Туда прибыли под вечер.
Городок был сожжен дотла.
Вольный степной ветер далеко разносил запах гари и мелкие частицы пепла. Убитых русичей здесь было не меньше, чем в Баруче. Однако ни там, ни тут не было мертвых женщин и детей.
— Значит, полон гонят поганые, — угрюмо промолвил Игорь.
— Переяславцы говорили, что разорили все села за рекой Альтой, — вставил Всеволод. — Да еще эти два города… Чаю, немалый полон ведут за собой ханы.
Утром дозорные сообщили князьям, что половецкая орда разделилась: один из ханов двинулся к городу Голотическу, другой направился к пограничному городу Коснятину.
Игорь заметил, как загорелись глаза у Всеволода.
— Сам Господь внушил ханам мысль разойтись в разные стороны, — сказал Всеволод. — Коль навалимся дружно на одного из них, то другой уже не успеет на помощь.
— Мало у нас дружины, — с сомнением промолвил Игорь. — Даже на Кончака мало.
— Что же, так и уйдем бесславно? — уныло протянул Всеволод.
Игорь и сам горел желанием попытать счастья в сече с половцами, доселе не встававшими у него на пути. Когда еще представится такая возможность?
— Ладно. — Игорь решительно сдвинул брови. — По коням!
Пустив впереди дозорных, братья устремились к Коснятину. От Коснятина было ближе до черниговских владений.
«Ежели не повезет в битве, будем пробиваться к Сейму», — подумал Игорь.
Приближаясь к пограничной реке Суле, на которой стоял Коснятин, Игорь усилил дозоры, рассчитывая только на внезапность нападения.
Наконец вышли к Коснятину.
Дозорные сообщили, что половцы готовятся к штурму и отпустили своих коней пастись в степь.
— Стало быть, не ждут нападения, — потирая руки, усмехнулся Всеволод. — Вот только кто там — Кончак иль Кобяк?
— Теперь уже не важно, — промолвил Игорь, надевая шлем с золотой насечкой. — Ударим порознь: ты — по стану, я — на поганых, что собрались близ городского вала. Когда освободишь пленных русичей, без промедления двигай ко мне. А там — как Бог даст!
— Держись, брат, я подоспею вовремя, — заверил Игоря Всеволод, на удивление спокойный.
— Главное, не дать поганым на лошадей сесть, — заметил Игорь.
— Да одолеем мы их: хоть пеших, хоть конных! — самоуверенно бросил Всеволод, натягивая кольчужные перчатки.
Через тростниковые заросли пересохшего болота русичи в молчании двинулись туда, где дымили костры половецкого стана. Изредка всхрапывала лошадь либо бряцала рукоять меча о край щита. Шуршал тростник, раздвигаемый конной колонной. Дружинники ехали, соблюдая большие интервалы, с опущенными на плечо копьями. Княжеские стяги тоже были опущены.
Находившийся впереди Игорь, борясь с волнением, негромко повторял слова из известной припевки:
— «Эх, Коснятин-городок…»
— «Он ни близок, ни далек», — весело продолжил Всеволод и взмахом руки велел поднять знамена и копья.
Вылетев из-за косогора, русская конница распугала половецкие табуны и, разделившись на скаку на два ряда, помчалась на врага.
Дружинники Всеволода рассеяли нестройную конную сотню половцев, охранявшую табуны, и ворвались в стан, пестреющий разноцветными шатрами с закругленным верхом. В самом центре стана в ограждении из составленных в круг повозок находились русские пленники — в основном женщины и дети. Охранявшая их стража была более многочисленна, но и она не устояла перед натиском трубчевской дружины. Половцы метались между шатрами, ища спасения, но всюду натыкались на мечи и копья русичей. Всеволод приказал степняков в плен не брать.
Тем временем Игорева дружина, разделившись на сотни, врезалась в пешие половецкие толпы, скопившиеся у крутых валов Коснятина. Валы эти охватывали городок в виде полукруга, защищая его с трех сторон. С четвертой стороны была река Сула. Там стена проходила прямо вдоль обрывистого речного берега.
Именно потому, что городской вал представлял собой большой полукруг, половцы, устремившиеся на штурм с трех сторон сразу, сначала не поняли, что произошло. Множество степняков продолжало карабкаться на вал, не ведая, что за его изгибом их соплеменники отбиваются от невесть откуда взявшейся колонны русичей. И только с высоты вала, а также с приставленных к стене Коснятина лестниц половцы вдруг заметили переполох в своём стане. Заметили они шлемы и щиты русских конников, которые, двигаясь вдоль вала, безжалостно орудовали длинными прямыми мечами.
Скатываясь вниз с валов, степняки всей массой устремились на Игореву дружину, стараясь прижать русичей к валу, лишить их подвижности. Им, может, и удалось бы это, если бы не жители Коснятина, которые с дубьем и топорами выбежали из ворот города и ударили половцам в спину. Завязалась упорная битва.
На Игоря степняки так и бросались со всех сторон, стараясь обезоружить и стащить с коня: князь — завидный пленник.
Оглохнув от звона мечей и гортанных воплей нападающих половцев, Игорь видел вокруг себя лишь сверкающие кривые сабли, скуластые лица, вражеские круглые щиты. Конь под ним храпел и дыбился. Рука Игоря ныла от усталости, но он продолжал сечь мечом направо и налево.
Но поганых все так же много. А силы тают. Гибнут один за другим Игоревы гридни, изнемогая в неравной сече…
Вдруг со стороны половецкого стана будто вихрь накатился. Это налетела Всеволодова дружина. В битве сразу наступил перелом. Трубчевцы, которым их молодой князь показывал образчики храбрости и неудержимости, врубались в гущу степняков с такой неистовой яростью, что это лишило врагов мужества. Сбивая друг друга с ног и бросая оружие, половцы стали разбегаться кто куда. Русичи гнали и рубили их без пощады, устилая телами неприятелей широкую степь.
Половцы бежали к реке, бросались в нее, плыли к другому берегу, мешая друг другу.
Русичи стреляли по плывущим из луков.
Часть половцев, рассеявшись по степи, ловила своих лошадей. Бросая раненых и убитых, степняки уносились вдаль. Русичи на своих уставших конях уже не могли их догнать.
Игорь снял с головы шлем и, утирая пот со лба, оглядел поле битвы: победа была полная.
На всем пространстве между рекой и половецким станом лежали сотни поверженных степняков, особенно много их было у валов Коснятина.