Возвращение к истоку - Сергей Зайцев

― Капитан, ваш капрал просто однофамилец вашего шефа или?..

― Дальний младший родственник, ― не стал скрывать капитан, любуясь своим помощником, словно проведением искусства. Наверняка его позабавила наша реакция. Сам-то он к своему дрессированному уродцу наверняка привык.

― В таком случае, надеюсь, ваш шеф не страшнее своего дальнего родственника? Мы не покупали билетов в кунсткамеру.

― Да нет, шеф ― красавец, душевный человек. Вам нечего беспокоиться.

― Вы меня успокоили. А что на плече капрала делает наш пассажир?

Прошу прощения. Из-за этой вони я забыл сказать, что с плеча здоровяка-капрала, небрежно придерживаемый за зад мясистой лапищей, вниз головой свисал Петр. Без малейших признаков жизни. Меня это, конечно, сразу удивило и озадачило, просто мерзкий запах на время отбил соображение.

«Жив, в сознании, взбешен, парализован», ― любезно сообщил Лайнус, без труда поставив диагноз.

― Боюсь, вас это не касается, ― крохотный рот капитана, казалось, от усердия растянулся в любезной улыбке больше своих скромных возможностей.

― Нас это касается, ― возразил я, противореча своим недавним размышлениям типа: «…если проблема связана с доставленным на Пустошь пассажиром, то мы-то тут причем? Нам платят, мы везем». Признаюсь, иногда я жутко непоследователен, особенно последнюю пару лет. Но вид Петра, болтавшегося на плече капрала, очень уж пришелся мне не по душе. ― Этого парня доставил на Пустошь наш корабль.

― И что? Это автоматически записывает вас в его родственники?

Еще иронизирует, засранец.

― Он арестован?

«Лайнус, да дай же особисту пинка, нечего скрытничать».

― Нет. ― Капитан покачал массивной головой, не скрывая самодовольной усмешки. ― Не арестован. Он всего лишь покинул мой кабинет без моего разрешения, сработала защитная автоматика. Пилота доставят на базу и приведут в чувство. Затем он приступит к несению службы. Ничего серьезного.

― Я лично приведу его в чувство, ― буркнул капрал Журка.

Голос у капрала оказался таким же грязным, как и весь его немытый облик. Меня прямо передернуло от омерзения.

― Капитан, этот человек с нами не полетит, по крайней мере, не раньше, чем помоется, ― решительно заявила Зайда. ― Иначе я скину его с борта челнока прямо в воздухе, и тогда не говорите, что я не предупреждала. От него весь салон провоняет, а нам еще им пользоваться.

Омерзительная вонь била волнами, казалось нарастая с каждой секундой, ― но как такое может быть? Я невольно попятился, стараясь увеличить дистанцию между собой и капралом, а рука машинально легла на рукоять игольника, прикрепленного к правому бедру. Очень захотелось пустить его в дело, чтобы избавить мир от такого урода.

«Лайнус, тебе придется еще поднажать, ― попросила тавеллианца Зайда. ― Иначе мы все запачкаем салон твоего любимого челнока блевотиной».

«Да, точно! Пусть убираются оба, и как можно быстрее, ― сварливо присоединился я. ― Сил нет терпеть эту вонючку!»

― С этим парнем и впрямь проблемы, ― поморщился капитан, зажимая короткими пальцами пуговку носа ― даже его проняло. ― Капрал, тащи парня обратно, доставишь на базу самостоятельно. Глаз с него не спускай. Возьмешь мой личный глайдер.

― Есть, мой капитан!

Капрал развернулся и потопал восвояси. Как мне показалось, с облегчением. С чего бы это?

― Да парня-то как раз можно оставить, ― покачала головой Зайда.

― Вы не в ситуации, ― просветил капитан. ― Капрал так разволновался именно из-за него.

― Вонь и волнение ― это что, синонимы, капитан?

― В данном случае ― в точку. Все, хватит разговоров, взлетаем.

― Так вы все-таки с нами, капитан? ― хмыкнул я.

― Раз вы так переживаете за целостность своего корыта, а помощник лететь не может, придется мне, так сказать, проконтролировать ситуацию на должном уровне.

«Зайда, он нам точно нужен? Он ведь боится, что мы вместо следования на базу свалим на орбиту, и недалек от истины».

«А ты думаешь, Лайнус зря старается? Капитан нам не помешает. Если захочет нас подставить, то и сам пострадает».

«Ясно. Здравая мысль».

Через минуту мы уже сидели в креслах салона, пристегнувшись ремнями.

Оборудование терминала включать не пришлось, транспортный колодец помогает только для выброса за пределы атмосферы. Так что с мягким толчком челнок оторвался от терминала на собственных стартовых антигравах и пошел с ровным ускорением на маршевых движках, плавно набирая высоту. Квадрат космопорта стремительно провалился вниз и уже через несколько секунд пропал из виду. По привычке я наблюдал за полетом, присоединившись к навигационной системе челнока и скачивая информацию с обзорных камер, встроенных в обшивку судна. С трехкилометровой высоты озеро Нежное, промелькнувшее снизу, показалось небольшим водоемом. Затем мы устремились через долину, причудливо сформированную игрой природных сил в форме растопыренной человеческой пятерни, к гряде невысоких гор, окаймлявших подушечки пальцев ― ровные вытянутые участки низменности, почти в любое время года окутанные легким туманом из-за бьющих из-под земли гейзеров.

Туманная долина ― моя родина.

До сих пор вся «жилая площадь» планеты сосредоточена именно здесь, в виде небольших поселков среди зеленовато-желтых холмов и зеленых лоскутов посадок адаптированных культур…

Все было так знакомо…

Однако вид долины взволновал меня не больше, чем вид любой другой планеты, на которых мне доводилось бывать в торговых рейдах Кассида. Догадки о том, что же именно военные соорудили на месте бывшего ремонтного комплекса общины и что, вообще, черт возьми, происходит, к чему эта спешка и изменения в планах командования базы, казались занимательнее воспоминаний из прошлого.

Я мог бы влезть в сеть военной базы с легкостью, которая и не снилась их службе безопасности, чтобы прояснить интересовавшие меня вопросы. Но это нужно было делать на несколько минут раньше, пока не накрылась связь, а в тот момент голова была занята другой проблемой ― встречей с родственниками. Так что когда возникла реальная необходимость вытащить нужную информацию на свет, оказалось поздновато. Корить себя за это бессмысленно. Всего в жизни невозможно предусмотреть. Теперь придется выяснять на месте, что к чему, только и всего.

Но самое главное ― почему молчит Кассид?

ГЛАВА 11

Шайя

Замедлив шаг «Миссионера», Шайя наблюдала, как винтокрыл на скорости приближается к перекинутому через пропасть мосту. Для переправы на ту сторону грузовоз вполне мог обойтись воздушными винтами, просто расположение моста совпало с его маршрутом. Мост был нужен для более «приземленной» техники. Во-первых, не каждый робот, оснащенный прыжковыми двигателями, сможет преодолеть такой провал, не говоря уже о тех, кто такого оборудования лишен. Во-вторых, опасное и нецелесообразное занятие ― жечь топливные ресурсы и парить над бездной, испытывая судьбу. В-третьих, кроме роботов есть еще масса техники, использующей для парения антигравитационный привод, а им нужна поверхность, от которой они смогут отталкиваться ― уж такая специфика, ничего не поделать. Над бездной антиграв буквально теряет под собой опору. Именно поэтому мост, скроенный из легких и прочных металлических ферм, способных выдержать вес тяжелого боевого робота, охраняли два «Кротоса» ― как важный стратегический объект.

К месту говоря, по мнению Шайи, Адская пропасть ― довольно странное явление даже на взгляд человека, далекого от геофизики. Если ущелье, по которому пролегал маршрут отряда, было создано работой вполне обычных природных сил ― вода, ветер и температурные колебания вкупе с геологическими процессами, то Адская пропасть ― нечто сверхъестественное в своей жуткой красоте и геометрической правильности линий. В местной сети Пустоши бродит легенда о древних богах, сражавшихся в этих горах миллионы лет назад. Этакий приятный мифологический оживляж, тешащий самолюбие местного населения, попытка придать своей планетке ореол загадочности и избранности. Словом, боги промахнулись и вонзили в землю гигантские топоры, разрубив горы крест-накрест. По одному из менее глубоких разрезов пролегало ущелье Двух Рук, а другой разрез являлся Адской пропастью, которую сейчас и пересекал винтокрыл. Постоянно затянутое плотной пеленой клубящегося тумана, дно пропасти никогда не просматривалось, но туман еще можно было как-то объяснить ― в двух километрах справа от «Миссионера» находился гигантский водопад, скрытый сейчас от наносенсоров горными складками. Там пропасть расходилась на полукилометровую ширину и мощные потоки воды, срываясь с кручи в бездну, с неутомимой яростью бились по пути о многочисленные каменные зубья, ощерившиеся навстречу из отвесной стены, рождая тем самым непрерывную реку словно бы кипящей водяной пыли. Сложнее было объяснить происхождение самой пропасти, точнее ее неестественно правильную форму и глубину. Ширина в полкилометра на водопаде, и уже всего восемьдесят метров в районе моста. А еще через семь километров, продолжая сужаться, разлом сходил на нет. И на всем протяжении ― совершенно отвесные стены. Выветривание пород оставило свой неизбежный след, выщербив и искривив края пропасти, но чем ниже, тем ровнее становились стены, пока не исчезали в тумане на километровой глубине. Наверное, недаром местные сочинили легенду о богах ― природными процессами объяснить образование такой пропасти трудно…