Выйти замуж за шейха - Анастасия Шерр

отсосала мне, – поставил на столик бокал с выпивкой. Алкоголь тоже не помогал расслабиться.

– Мой эмир, – Давия покраснела, опуская голову. – Я сделаю всё, что ты скажешь, но я не умею… Ты не мог бы мне рассказать, как это делать?

В том, что она не умеет, Халим не сомневался. Но она лукавила, когда говорила, что не знает, как это. Знает. Видела. Смотрела по интернету или ещё где. Он чувствовал в ней ложь. Постоянно. Во всём.

– Открой рот, возьми в него мой член и соси, пока не начнёшь задыхаться, – приказал зло, а сам закрыл глаза, когда Давия дрожащими то ли от возбуждения с предвкушением, то ли от страха, руками, принялась развязывать пояс его халата.

С закрытыми глазами и отключённым сознанием ему будет проще представить на месте Давии Райхану. И её глаза. Такие большие, испуганные.

К примеру, как этим утром. В тот момент, когда девчонку сбросили с крыши и она падала мимо окон его спальни, где находилась Райхана.

Вторая жена кричала и билась в окно, как запертая в клетке птица. А ему впервые было тошно от того, что сотворил своими руками. Она не должна была видеть. Можно было сделать это тихо и в другом месте. Но на тот момент Халим решил, что она должна увидеть казнь предательницы. И она увидела.

Что она чувствует сейчас? Снова ненавидит его? Презирает? Маленькая русская птичка снова желает обрести свободу? Или, наконец, поняла, что он сделал это ради неё. Жестоко наказал предательницу, чьей целью было навредить ей.

Давия сосала бездарно. Неумело и неуклюже. Сложно винить её в этом, ведь она девственна во всех смыслах. Хотя, пожалуй, не во всех. Ненавистью к соперницам пропитаны её разум и душа. И это сказывается на близости телесной.

– Ты знаешь, что я убил твою шпионку, которую ты хотела подослать к Райхане? – спросил её, открыв глаза. Секса не выйдет. Он не чувствовал возбуждения. Член был эрегирован лишь потому, что так устроена физиология мужчины. И это всё. Ему не хотелось трахать первую жену. И уж точно не хотелось дарить ей своё семя.

Давия отпрянула, щеки её порозовели, а губы стали алыми. Она красива. Но, увы, не для него.

– Мой эмир, я не подсылала никаких шпионок к этой русской! Она всё лжёт!

– Не смей обвинять её во лжи в то время, как сама делаешь это ежедневно. Хоть что-то из того, что ты говоришь мне бывает правдой? – рывком запахнул халат, а Давия, округлив глаза, схватилась за его полы.

– Мой эмир, нет! Не лишай меня своей ласки, прошу! Ты не можешь! Не можешь так поступить со мной! Я ведь тоже твоя жена! Ты с ней проводишь ночи, а я? Как же я, Халим? Ты не можешь любить её сильнее, чем меня! Это несправедливо!

Чувствуя, как нарастает внутри ярость и неприятие, оторвал от себя её руки, поднялся на ноги.

– За то, что посмела строить козни и оскорблять мою вторую жену, ты будешь наказана, Давия. Уйди с дороги, – отшвырнул её в сторону, и женщина упала на пол, завалившись на бок. Но при этом схватила его за ногу, обняла обеими руками.

– Нет, не уходи! Нет! Я буду жаловаться, слышишь? Я скажу, что ты не спишь со мной! Я скажу об этом мулле! Моему отцу! Слышишь, Халим? Это я первая жена! Я должна первой родить наследника!

Ударил её. По лицу. Не испытав при этом никакого облегчения, лишь нарастающую ярость и отвращение. Схватил её за волосы одной рукой, второй сжал горло змеи. Она всхлипнула, глядя на него снизу затравленно.

– Ты смеешь мне угрожать? Мне? Эмиру Эль-Хаджа? Пугаешь меня своим отцом? Ты что, сумасшедшая, Давия? Или тебе надоело дышать?

– Прости, прости… прошу, прости меня, любовь моя, – зашептала, зажмурившись от страха, из под длинных, чёрных ресниц побежали слезы. – Но я твоя жена… я жена…

– Ты перепутала меня с одной из своих рабынь, шармута?! Да, я назвал тебя шармутой, потому что ты моя шармута! Моя вещь, как и все в этом городе! Как смеешь ты перечить мне и угрожать?! – злоба внутри росла и душила его почерневшее от страшной одержимости сердце. Ударил женщину снова, отпустил, позволяя ей свалиться к его ногам. – Ты будешь наказана. Этот дворец больше тебе не принадлежит. Я забираю его у тебя так же, как дал. Я могу забрать всё, даже твою глупую голову.

А через минуту ехал к Райхане. Не знал, что ждёт его там, но очень хотел видеть её, касаться её. Брать её. Пусть даже силой.

ГЛАВА 23

Нашёл её у пруда, где она сидела у кромки воды, опустив ноги вниз так, что волны от дуновений ветра набегали и ласкали маленькие ступни. Халим невольно залюбовался первозданными чистотой и красотой в её лице, остановился позади неслышно.

Но она вздрогнула, словно её ударили плетью. Выпрямилась. И шейх эль Хамад представил капли крови на её обнажённой, изящной спине. Если бы он однажды смог по-настоящему наказать её, обязательно высек бы… Чтобы ощутить этот запах. Смесь страха и её страсти. Особенно страсти. Горячей и яркой, как сама кровь.

– Зачем ты пришёл? Разве не должен быть эмир со своей первой женой? Трахать её и делать ей наследников? – её голос осипший, очень хриплый и измученный, больно резанул по груди. Только изнутри. Неприятное чувство. Плохое ощущение. Оно не имеет ничего общего с той красотой, которой классики описывают в своих книгах любовь.

Наверное, это оттого, что нет в нём любви. Только чёрная, злая одержимость, удушающая их обоих липкой петлёй.

– Я эмир. Я могу делать, что пожелаю, – присел рядом, коснулся её руки, но Райхана убрала её, словно обжегшись.

– Я поняла, что ты пожелал быть сейчас здесь. Но почему? Почему не с ней? Не с женщиной, которая тебя любит? Пришёл посмотреть на то, что сделал со мной? Зачем ты убил ту девушку? Зачем сделал это на моих глазах? Чтобы что, великий эмир? Запугать меня? Показать, что можешь сотворить такое и ничего тебе за это не будет? Что, Халим? Что? – она повернула к нему заплаканное лицо и в свете луны оно показалось ему особенно бледным и красивым. Прекрасным.

– Слишком много вопросов. К сожалению, не на все я могу ответить. Что касается девушки, – всё же взял руку Райханы в свою, сжал её пальцами. – Я сделаю это с каждым, кто будет представлять для тебя опасность. И мне всё равно, кем окажется