Аленкин клад. Повести - Иван Краснобрыжий

Кресло Андрею Карповичу показалось таким же мягким, удобным, как и в первый день приезда на комбинат. Он по старой привычке скрестил руки на животе и начал приглядываться к членам бюро.

Люди. Какие они разные! Как они не похожи друг на друга! Попробуй догадайся, о чем перешептываются Гай и Полюшкин. Гай больше слушает и делает пометки в блокноте. Низкорослый, кряжистый Гришин, высокий, подтянутый Глыба и гибкий, как лоза, Задольный что-то вполголоса обсуждают у окна, задернутого белой шелковой шторой.

«Все они перемывают мои косточки! — злился Осокин. — У нас это умеют!»

Робкий кашель Пилипчука заставил Андрея Карповича оглянуться. Демьян Михайлович сидел на краешке стула. Его маленькая, лысеющая на макушке голова быстро повернулась к двери, в которую неторопливым шагом входил задумчивый Аким Сидорович,

«Только начальство привык замечать! — с отвращением подумал о Пилипчуке Осокин. — И как я раньше не раскусил Этого типа? Ему бы день и ночь в цехах торчать. А он только на ухо шептал: „Дорогой Карпыч!.. Милый Андрей Карпыч!..“»

Члены бюро заняли за столом свои места. Осокин, услышав спокойный голос Полюшкина, насторожился.

— Послушаем начальника смены, — предложил секретарь бюро. — Пожалуйста, Игорь Николаевич.

Трибуна. Десятки внимательных глаз, немало всякого повидавшие на веку, раскрытые блокноты на столах… Все это Задольному приходилось видеть не раз. Но тогда такая обстановка в его душе не вызывала тревогу. Он был слушателем. Слова докладчика, если они казались пустыми, мог пропускать мимо ушей…

Скрип стульев, подбадривающие знаки Глыбы, взгляд Василия Денисовича Гришина, требующий не робеть, помогли Задольному собраться с мыслями.

— Причина всех неурядиц на втором участке, — чуточку растягивая слова, произнес Игорь, — каждому теперь ясна. Повторять сказанное, пожалуй, не стоит. Я хочу остановиться на другом. Три года работы на комбинате меня окончательно убедили… Это точно, товарищи. Мы пускаем на ветер уйму государственных денег…

«Теоретик! — скривился Осокин. — Молоко на губах не обсохло — поучать начинает. А словечки!.. Какими словечками бросается: „Уйма государственных денег! Анализ работы!“ Послушаем, голубчик, о чем дальше петь будешь?»

— Недостатки в нашей работе, — громче продолжил Игорь, — я буду доказывать с помощью цифр. Они говорят: комбинат пора переводить на выпуск минеральных удобрений высокой концентрации.

Задольный, заметив, как Аким Сидорович вынул из кармана записную книжку, подумал:

«Может быть, мои проблемы — изобретение велосипеда?»

— Продолжайте, — попросил Аким Сидорович. — Слова подтверждайте расчетами.

Цифры Игорю всегда казались сухим языком математиков. Но на комбинате он за каждым килограммом аммиака научился видеть тревоги, радости, поиски инженеров-технологов, аппаратчиков… Мелом на черной доске Задольный написал годовую цифру производства цехом аммиака и, вернувшись к трибуне, начал спокойно объяснять:

— Эти тонны аммиака — главный компонент минеральных удобрений. Доставка нашей продукции в разные уголки страны государству обходится в десять миллионов рублей. Если к этой статье расходов прибавить затраченные средства по доставке минеральных удобрений с железнодорожных вокзалов в колхозы и совхозы…

— Так, так, — кивнул головой Аким Сидорович. — Продолжайте.

— Внесение минеральных удобрений только нашего комбината на поля сельхозавиацией ставит государство перед необходимостью ежегодно затрачивать еще пять миллионов рублей…

Задольный перелистал блокнот с цифрами и заговорил снова:

— Выпуск минеральных удобрений высокой концентрации сократит эти расходы в десять — пятнадцать раз. Строительство обогатительных фабрик на химкомбинатах — дело неотложное. Чем быстрее мы их построим, тем больше сбережем народных средств. Интенсификация производства — Это экономическая политика наших дней.

«В философию полез! — негодовал Осокин. — Тут без Гая не обошлось. Ясно, в чей огород булыжники бросает. И главное, на экономику, на самое модное жмет».

— Вопрос о переводе химкомбинатов на выпуск минеральных удобрений высокой концентрации без новой технологии нам не решить. Я несколько раз на эту тему беседовал с Андреем Карповичем, Демьяном Михайловичем…

«Метит прямо в сердце, — заерзал в кресле Осокин. — Пора осадить этого юнца».

— И не только беседовал, просил разрешения широко развернуть в нашей лаборатории работы по обогащению минеральных удобрений. Мою просьбу обещали обсудить, согласовать…

Лежать на лопатках Андрею Карповичу не хотелось. Он отлично понимал: выступление Задольного может выдать его с головой, как человека, подавшего вместе с Пилипчуком в министерство докладную записку с предложением построить на химкомбинате обогатительную фабрику.

В министерстве Андрея Карповича за дальновидность вознесли чуть ли не в главные новаторы. Сам Аким Сидорович на одной из коллегий заявил: «Пора Андрея Карповича в интересах государственного дела перевести с производства на научно-исследовательскую работу».

Свой человек из министерства шепнул Осокину о «прицеле» Акима Сидоровича. Пост руководителя научно-исследовательского института в столице! Такая должность Андрею Карповичу казалась несбыточной мечтой. Он постепенно до того свыкся с «прицелом» Акима Сидоровича, что и сам не заметил, как почувствовал себя счастливым временщиком на комбинате. Своей надеждой Осокин не делился ни с кем. И только один раз дома, после чаепития, как бы невзначай намекнул жене:

— Скоро придется тянуть возок потяжелей.

Супруга Андрея Карповича в тот вечер и так и этак пыталась разведать о «тяжелом возке». Андрей Карпович улыбался, хитровато щурил глаза, а когда любопытство жены надоело, поучительно произнес:

— Охраняющий уста свои оберегает жизнь свою…

— Поддержки со стороны администрации, — рассказывал Задольный, — мы не получили до сих пор. Обогащением минеральных удобрений занимались после работы…

«Пора! Пора осадить! — твердо решил Осокин. — Он смешает меня с грязью!»

Андрей Карпович кашлянул и, глядя прямо в глаза Задольному, заявил:

— Товарищи, докладную записку о выпуске минеральных удобрений высокой концентрации мы с Демьяном Михайловичем давно подали в министерство.

Задольный умолк. Андрей Карпович обрадовался заминке и, поднявшись с кресла, решил дать сокрушительный отпор. Гай, разгадав тактику Осокина, нанес контрудар:

— Андрей Карпович, а почему вы об этом не поставили в известность горком партии?

— Мы, так сказать… — замялся Осокин. — Мы думали вначале согласовать этот вопрос с министерством…

— Вам не хватает честности и мужества!

После второго контрудара Андрей Карпович понял, что подливать масла в огонь не стоит. Аким Сидорович, постукивая карандашом о блокнот, подтвердил заявление Осокина:

— Докладная записка в министерстве действительно есть. Идею выпуска минеральных удобрений высокой концентрации мы оценили очень высоко…

Аким Сидорович после справки пристально посмотрел на побледневшего Осокина и что-то записал в блокнот. Игорь дрогнувшим голосом пояснил:

— Обогащать минеральные удобрения первой предложила Аня Подлесная. После экономических расчетов… Они меня убедили: новшество принесет государству большую пользу. Мы в лаборатории… Короче, мы занялись разработкой новой технологии…

— Игорь Николаевич, не волнуйтесь, — посоветовал Гай Задольному. — Рассказывайте спокойно.

Теплое слово. Как оно нужно малоопытному в житейских битвах человеку! Совет Гая помог Задольному сосредоточиться на главном. Но говорить он больше не стал. Десять страниц формул по обогащению минеральных удобрений продолжили его речь. Листки, густо испещренные формулами, он положил на стол перед Акимом Сидоровичем.

Первую формулу Аким Сидорович прочитал без очков. Высокая концентрация аммиачной селитры, полученная в лаборатории путем обогащения, настолько обрадовала его, что он не мог произнести ни слова.

— Образцы обогащенных удобрений мы храним в пробирках, — сообщил Игорь. — Если желаете посмотреть, прошу в лабораторию.

Листки с формулами Аким Сидорович перечитывал долго. Каждая страница для него была открытием. Ему, как химику-технологу, стало ясно: труд группы Игоря Задольного сделает революцию в технологии выпуска минеральных удобрений.

— И суперфосфат есть обогащенный? — сдерживаясь, чтобы не обнять Задольного, осведомился Аким Сидорович.

— Только двести первый опыт принес хороший результат.

Скромных людей Акиму Сидоровичу довелось повидать немало. Но такое, когда группа энтузиастов прямо на производстве решила задачу научно-исследовательского коллектива, пришлось встретить впервые.