Аромат Жасмина (СИ) - Гутовская Ирина

Оторвавшись от моей груди, устроился между ног, широко развёл – скрутил меня таким образом, что колени оказались возле лица, и ворвался резким движением. Замер на доли секунд, после чего, уже не сдерживаясь, начал вколачиваться в беспощадном темпе.

«О-о-о… эта наполненность… дарит фееричные ощущения… эмоции зашкаливают до максимального предела» – Богдан входит глубокими толчками-ударами, часто дышит и утробно рычит сквозь сомкнутые зубы… м-м-м… мой хищник…

Но так хочется, чтобы поцеловал… И он угадывает все желания без слов. Склонился к губам и смачно засосал их.

А ещё знаю, одной позой мы не обойдёмся.

Словно услышав, о чём я подумала, и, не разрывая сплетения тел, быстро перевернулся на спину вместе со мной, увлекая за собой. Теперь я сверху и сама могу задавать ритм – выбираю медленный, чтобы продлить блаженство, оттянуть пиковый момент. Богдан сжимает мои ягодицы, с силой мнёт, насаживает на себя… стонем в унисон друг другу… от звучания его голоса – бархатного баритона с соблазнительной хрипотцой, впадаю в некий транс…

«Восхитительно» – уношусь на невероятные высоты, погружаясь в сладкую негу…

Мой мужчина опять сменил позицию: уложил меня на живот, устроился сзади и продолжил вторгаться, приближать нас к оргазму. Подставляю бёдра навстречу безумному натиску – почти «у цели», немного и взорвусь…

Всегда считала выражение «трахаться» обидным и оскорбительным, применимым к девушкам, не обременённым нравственностью – древнейшей профессии, хотя то, чем занимаемся сейчас – называется именно так и уже не кажется унизительным. Это красивый страстный танец – вот, на что похоже. Идеально подходим…

Собрав мои волосы в пучок, Богдан намотал их на ладонь и потянул на себя, заставляя выпрямиться и прогнуться в пояснице. Повернул лицом в свою сторону.

Смотрим друг на друга прямым взглядом, глаза в глаза — это по-особенному возбуждает… двигаемся в такт… свободной рукой он дополнительно ласкает, стимулирует клитор…

И тут же ускорился…

Накопленная мощь направилась в центр удовольствия: я содрогнулась, затряслась всем телом и протяжно застонала, прикрыв веки. Голова плывёт в пьянящем ощущении.

«Как же хорошо-о-о».

Богдан совершил ещё несколько толчков и тоже кончил, изливаясь внутрь горячей струёй – по моим ногам обильно потекло густое семя.

А я вдруг поймала себя на мысли, что во мне ничего не останется, ни один сперматозоид не приживётся, не пустит росток, не превратится в мальчишку или девчонку.

Пустая, никчёмная, дефективная в этом смысле…

Здоровый, молодой, тридцатилетний мужчина рядом со мной обречён на бездетность, никогда не увидит своё продолжение. Если однажды он захочет стать отцом, а рано или поздно это случится, я не смогу дать ему желаемое, не осчастливлю, не подарю ребёнка… И это заранее причиняет нестерпимую невыносимую боль. Ведь придётся снова столкнуться с теми же трудностями, муками выбора, испытать все те чувства, которые старалась методично травить долгие годы, заглушая навязчивые мечты о материнстве, похоронить глубоко в душе и не вспоминать больше...

Мы обессилено рухнули на постель.

– Ты чудо, сокровище, – прошептал в ухо Богдан, крепко обнимая со спины. Моих беззвучных слёз не замечает...

«Имею ли я право так поступать с ним?» — уже сейчас это терзает меня.

25

Богдан

Поведение Жасмин выглядит странным, вызывает подозрения… Причём, началось это не сегодня… Не понимаю, с чем связано? Внятных причин не нахожу, и сколько бы ни спрашивал, что с ней происходит, каждый раз отвечала: «всё в порядке, тебе просто показалось». Нет, не показалось… Я же не слепой – вижу, как что-то сильно гложет мою женщину, тревожит душу… ранит и причиняет страдания..?

Это чувствуется во всём: в звучании голоса – с грустью и некой обречённостью; во взгляде – какая-то необъяснимая тоска и нескрываемая боль поселились в её красивых выразительных глазах; в прикосновениях – стоит обнять, она прижимается так крепко, словно боится лишиться этого навсегда (или потерять меня?); когда близки тоже остро ощущается подавленное состояние – в жадных и при этом отчаянных поцелуях, в ласковых словах и даже томных с придыханием стонах, отдавалась как в последний раз, будто постепенно тем самым прощается со мной, стремится успеть напитаться энергией, хочет получить больше тепла, нежности… и, конечно, любви…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что случилось особенного за вчерашний день, чтобы это повлияло на настроение, привело к таким последствиям? И ведь молчит, не рассказывает, как бы ни пытался узнать… А вспоминая прошедшую ночь: сумасшедшую, крышесносную во всех смыслах, чувственную, по эмоциональному накалу запредельную — вовсе теряюсь в догадках… Возможно, она боится, и поэтому так себя ведёт?

Но пока решил не донимать Жасмин вопросами, не давить на неё, добиваясь ответов. Обязательно поговорим позже, как только вернусь домой – не оставлю без внимания эту ситуацию.

Сейчас пора уходить.

Я зашёл в спальню и протянул ей папку с ручкой:

– Подпиши, – в гостиной дожидается нотариус, надо оформить генеральную доверенность на право управления фондом и передачи дел на моё имя.

– Сразу в «Надежду» поедешь? – она быстро поставила свою подпись и отдала документы обратно.

– Да, нужно в срочном порядке провести проверку, подготовить анализ и подробный финансовый отчёт о целевом использовании средств, поступлениях-расходах, переводах, назначениях платежей, – команда помощников во главе с юристом и аудиторами приедут туда к назначенному времени. И сегодня же сотрудникам выплачу долги по зарплате. Потом – постепенно займусь реорганизацией.

– Марату незамедлительно доложат о твоём визите и вмешательстве… – с беспокойством произнесла Жасмин.

– Ну и пусть. Готов с ним встретиться, и так собирался это сделать. Рано или поздно нам пришлось бы столкнуться, и, как мы с тобой договорились – о нас не расскажу ему, буду действовать в рамках того, что на днях ты обратилась за помощью, а где конкретно находишься – мне неизвестно, больше не виделись, не созванивались. Это вполне правдоподобно выглядит, учитывая, как часто я принимал участие в благотворительных акциях.

«Пообщаюсь с «муженьком» детально…» – руки зудят от желания врезать Хасанову по наглой роже. Сдержаться бы только... и не выдать себя…

Не сомневаюсь, примчится он по первому зову доносчиков – сколько у него пригретых деньгами прихвостней имеется в фонде? – это тоже надо выяснить. Всех вычислю, кто предал мою женщину, воспользовался её добротой и доверием – вышвырну оттуда.

– Боязно как-то… – она обняла себя за плечи в защитном жесте, поникла, а взгляд опустила в пол.

– Послушай, – кинул папку на кровать. Заключил лицо Жасмин в ладони, заставляя смотреть в глаза. – Справлюсь, ни о чём не волнуйся.

– Он же чудовище, монстр в людском обличии… если с тобой что-нибудь случится…

– Не развивай мрачный сценарий в своей прекрасной головке, – остановил от дальнейших размышлений.

– Богдан, я не смогу без тебя… как представлю… – прижалась в резком порыве, уткнувшись носом в мою грудь. Ощутимо дрожит… и, кажется, прячет слёзы…

– Скажи уже: что происходит? Кроме очевидного, конечно… – зарылся пальцами в её густые пышные волосы и, вдыхая их цветочный аромат, поцеловал в макушку.

– Всё хорошо, – опять отмахнулась этой стандартной фразой, которая вообще ничего не значит.

– И почему я не верю тебе… Ты сама не своя, – начались эти «странности», когда ночью предавались личному безумию, а продолжилось утром, плавно перетекая изо дня в день. – Мы же обещали быть честными друг с другом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не бросай меня… – внезапно выдала она. Крепче обняла мой торс – цепляется, сминая пальцами рубашку.

– Что..? Не бросать… – «вот это заявление!» – я удивился. – Откуда подобные мысли? – поводов не давал.

– Ну-у… – тяжело вздохнула.

– Давай-ка, присядь, – усадив Жасмин на кровать, опустился перед ней на корточки. – Теперь обо всём подробнее.