Базовый прорыв - Александр Тамоников

В 9.30 Пашина вызвал на связь Луганский.

Григорий ответил:

– Слушаю вас, генерал!

– Прими информацию по данным на запрошенных тобой лиц.

– Готов принять!

Начал Луганский с Каштанова.

Виктор Трофимович родился в 1950 году в деревне Голяны Туринского района. Воспитывался в нормальной семье, где был единственным ребенком. В 1952 году родители переехали в Туру, купив в городе дом. В восемнадцать лет Каштанов был осужден за воровство. После освобождения на воле не задержался. Ограбил магазин и вновь оказался за решеткой. В дальнейшем был осужден еще два раза. Угомонился в начале девяностых. Родители покинули этот мир, и Каштанов вступил во владение собственным домом. В 1992 году поступил на работу в туринское автотранспортное предприятие. Сначала трудился слесарем, затем после обучения пересел на трактор, использовавшийся на автопредприятии для внутренних нужд. Этот трактор и остался в собственности Каштанова после закрытия АТП в качестве компенсации задолженности по зарплате. Холост. Родственников не имеет. Официально безработный.

Закончив краткий обзор биографии Каштанова, генерал взял короткую паузу. Затем продолжил:

– А теперь, Григ, данные на господина Басова Федора Васильевича. Родился Басов в Туре в 1959 году. В семье он, как и Каштанов, был единственным ребенком. После школы поступил в автодорожный техникум, который и окончил в 1978 году. Три года проработал в одном из колхозов области как молодой специалист, в 1981 году был призван в армию и направлен в одну из учебных частей Туркестанского военного округа, откуда командиром отделения его откомандировали в отдельный автомобильный батальон дивизии, дислоцирующейся на территории Афганистана.

Подполковник переспросил:

– Так Басов «афганец»?

– Погоди, Григ! Отсюда и начинается самое интересное. Осенью 1982 года при нападении «духов» на автоколонну, в которой находился наш клиент, сержант Басов был пленен. И провел в плену Федор Васильевич чуть менее полутора лет, все время при этом обретаясь в лагере моджахедов, подчиненных Ахмад-шаху Масуду. Освобожден в результате специальной операции подразделения спецназа тогда еще КГБ. После формальной проверки его деятельности у душманов был уволен в запас. Вернулся в Туру. Сразу же устроился механиком туринского АТП. При его непосредственном содействии и ходатайстве на работу позже был принят Каштанов. После ликвидации предприятия подался в военизированную охрану.

Пашин проговорил:

– Та-ак! Значит, полтора года Басов находился у Масуда? А тот, в свою очередь, плотно контактировал с Гульбеддином Гурбани?

– Да! Гурбани, по данным разведки, во время афганской кампании являлся представителем Хикматияра и координировал действия шаха, хотя Панджшерский Лев особо и не подчинялся единому руководству сил сопротивления. Но с Масудом Гурбани встречался, и не раз! Гульбеддин также проводил работу среди пленных по вербовке их в отряды моджахедов.

– Следовательно, генерал, Басов еще в восьмидесятых годах мог попасть под влияние Гурбани?

Луганский ответил утвердительно:

– Мог! Более того, Гурбани мог и повязать Басова кровью, заставив, к примеру, расстрелять кого-нибудь из соотечественников. Чтобы в дальнейшем, вернув сержанта на родину, использовать того как собственного агента. Вывод войск из Афганистана и дальнейшие события, грянувшие «за речкой», заставили Гурбани на время забыть о Басове. Но пришло время, и о Федоре Васильевиче вспомнили. Такое, как мне кажется, вполне можно предположить.

Пашин согласился:

– Несомненно! Так оно, скорее всего, и произошло! Ну что ж, благодарю, генерал, за столь дельную информацию, объясняющую, откуда здесь, в относительной глуши, у Гурбани имеются сообщники.

– А также то, почему именно Тура выбрана местом террористического акта, а не другие, более крупные и приближенные к Кавказу регионы. И доказывающую, что объект № 17 к запланированной диверсии на Туринском водохранилище не имеет никакого отношения!

Подполковник задумчиво ответил:

– Возможно, что и так! Но… посмотрим!

– Теперь, Григ, об обстановке!

– Все идет по плану! Макс наблюдает за домом Басова. Утром к нему явился Каштанов. Он же выехал оттуда на автомобиле «УАЗ-452», который взял под наблюдение капитан Воронцов, используя автомобиль, предоставленный нам местным ФСБ. Как дальше будут развиваться события, покажет время!

– Ты поаккуратней там!

– Все будет нормально, Борис Ефимович!

– Надеюсь! Ладно. Жду сообщений.

Пашин, ранее получивший сигнал от Воронцова о том, что тот плотно сел на хвост басовскому «УАЗу», вызвал капитана:

– Как успехи, Ворон?

– Да какие успехи? Веду Каштанова. На шоссе пустынно. Сложностей при осуществлении слежения не испытываю.

– Смотри, чтобы подопечный не засек тебя!

– Не волнуйтесь. Я знаю, как осуществить мобильное наблюдение за объектом.

– Как только достигнете конечного пункта в Валуе, сообщи мне!

– Есть!

Подполковник переключился на Глебова:

– Макс? Как дела?

– Никаких дел, Григ! Басов находится в доме. Один. Включен телевизор. По телефону ни с кем не общался, после того как отправил Каштанова. Короче, тишина!

– Ясно! Продолжай наблюдение!

– Что и делаю!

«УАЗ-452», ведомый Каштановым, приближался к поселку Валуй. Осталось проехать километров двадцать по лесу, затем поворот, пост ГИБДД и населенный пункт.

Тракторист взглянул на часы: 9.50. Нормально! Где-то еще полчаса на дорогу, от силы час в Валуе и обратно! Это еще два часа с четвертью, если без остановок. К двум должен вернуться. Вот только стоит ли загонять «УАЗ» во двор? Вдруг облава какая? Не лучше ли заехать со стороны огородов и бросить «таблетку» за забором, убрав следы своего пребывания в кабине? А что это даст? Уж коли менты пасут его, подобный маневр не поможет. Его засекут и зафиксируют за рулем «УАЗа» еще на посту. Если мусора в курсе его с Басовым дел, теперь уже ничто не поможет. Остается надеяться, что ни хрена менты не знают. Такое тоже вполне возможно. Даже наиболее вероятно, иначе уже как-то выдали бы себя. Но не выдали! Значит, не в курсах они, что готовят им из далекого Кавказа! Ну и ладно. На посту ГИБДД на машину Басова инспектор ДПС, поигрывающий жезлом, не обратил никакого внимания, высматривая, видимо, более солидные тачки. С тех хоть что-то урвать можно, а что возьмешь с какой-то старой «таблетки»?

Каштанов немного успокоился. В Валуе он бывал не раз, но вот, как проехать к районной больнице, не знал. Остановился у аптеки. Молодая аптекарша подробно объяснила Каштанову, как найти больницу. Три квартала по прямой, затем направо и до упора. Проще простого!

Санитара Расула Каштанов нашел быстро. Того среди персонала лечебного учреждения действительно знал почти каждый. Хмурый, похожий на цыгана мужчина лет пятидесяти подошел к Каштанову, спросил, бесцеремонно оглядев:

– Ты меня искал?

– Я!

– От Басова?

– Да!

– Где машина?

Каштанов указал рукой на стоявший возле центральных ворот «УАЗ».

– Вон она!

– А, узнаю! Короче, мужик, разворачивайся и чеши вдоль забора, после второго поворота увидишь открытые створки. Въезжай на территорию больницы. Справа, чуть в глубине, увидишь одноэтажное здание. Это морг. Там есть подъезд к нему. По нему задом и сдавай, пока не упрешься в железные двери! Понял?

– Понял!

– Давай! Там встретимся!

Расул ушел. Вернулся к автомобилю и Каштанов. Сделав все, как сказал санитар, он остановил «УАЗ» возле морга. Вышел из кабины. Тут и железные двери здания отворились. Расул крикнул из темноты:

– Иди сюда, да по пути открой дверки салона!

Каштанов выполнил и это распоряжение.

Зашел в тянущее из глубины прохладой и отчетливым удушающим запахом смерти помещение. Санитар включил тусклый свет. Тракторист скривился. На трех бетонных постаментах лежало три трупа, одной женщины, двух мужчин. На четвертой тумбе стоял обитый красной материей массивный гроб.

– Чего морщишься? – спросил работник морга.

– Твое какое дело? – И, указав на гроб, спросил: – Наш?

Расул, то ли узбек, то ли таджик, утвердительно кивнул головой:

– Ваш!

– Давай грузить. Мне нет никакого кайфа находиться здесь!

Санитар назидательно поднял вверх указательный палец:

– Здесь, брат, в морге, каждый из нас проведет определенное время, если, конечно, не сгниет где-нибудь в лесу с пулей в черепе! Ну ладно. Заходи от дверей. Поднимаем одновременно и несем. Труп у нас тяжелый!

При последних словах Расул хихикнул, как будто было что-то смешное в том, что он сказал.

Каштанов подошел к гробу с указанной стороны.

Рывком подняли его. Гроб оказался на самом деле тяжелым, килограммов восемьдесят. С трудом донесли до фургона, втолкнули в салон.