Железный герцог - Евгения Лифантьева

— Господин барон! Вспомните, пожалуйста, случалось ли что-то чудесное в те дни, когда вы делали эту фигурку? Конечно, прошло много лет, я понимаю, но должно было произойти какое-то событие, которое не могло не запомниться.

Унтар задумался:

— Кажется, я понимаю, о чем вы, господин ас-майстер. Понимаете… Я никому об этом не рассказываю, но иногда мне кажется, что иногда я слышу голос мамы. Вы же знаете, баронесса умерла, когда мне не было и четырех лет. Я почти ее не помню. Но когда я молюсь в нашей замковой часовне, мне кажется, она разговаривает со мной. Так вот, впервые это случилось, когда отец сказал, что надо сделать подарок для храма. Я пошел на вечернюю молитву…

Завороженный воспоминаниями, Унтар стал рассказывать о том, как вились тоненькие струйки дыма над светильниками, как плясали огненные блики по лицу статуи Эйван Животворящей. С богиней разговаривают молча — и все, кто был тогда в часовне, хранили тишину. А маленький Унти думал о том, что бы такое вырезать из куска малахита, купленного днем на ярмарке. Подгорные мастера везли в Вельбир разные камни, но к душе лег именно этот — неправильной формы осколок размером с голову взрослого мужчины. Там, где поверхность была гладкой, на ней проступал узор из мелких завитков. Теперь предстояло вытащить на свет ту красоту, которая скрывается внутри камня…

И тогда в голове маленького Унти вдруг раздался женский смех:

— Не печалься, малыш! Твой подарок уже живет внутри малахита! Только освободи его!

А перед глазами вдруг появилась картина: бескрайняя степь, покрытая сочной весенней травой, и мчащиеся по ней стада "полканов". Вот один из полулюдей встал на дыбы, раскинул руки, на миг замер — и взмыл в небо. В зеленое закатное небо, прочерченное слоистыми облаками, по которым ударяли теперь копыта летучего скакуна…

Выслушав барона, эт-Мароли кивнул:

— Что-то такое я и предполагал. Можете гордиться, Унти, вас благословила сама богиня! Спасибо вам, что нашли время заехать в Иртин до того, как война придет в эти края. Но пойдемте в библиотеку. Там, надеюсь, нас уже ждет уха и свежие пирожки. Наш повар — великий мастер готовить рыбу.

За обедом Унтар неожиданно для себя разоткровенничался. После смерти отца он чувствовал себя бесконечно одиноким. Его не покидало ощущение, что он стоит на открытой всем ветрам вершине горы. Ни друзей, ни родных… Ведь нельзя же всерьез считать родней крошечного мальчонку — сводного брата, которым разрешилась от бремени последняя отцовская любовница, Белинка. Может, потом Унти и будет испытывать к пацану какие-нибудь чувства, но пока вид новорожденного младенца, которого принесли ему для благословления расторопные няньки, не вызывал ничего, кроме удивления: как такое маленькое и беспомощное существо вообще способно жить на этом свете?

— Нужно позаботиться о малыше, — сказал жрец.

— Я отправлю Белинку с сыном и несколькими верными слугами в Келе, — ответил Унтар. — И еще я написал завещание. Хочу оставить его у вас. Если со мной что-то случиться… Ну, вы понимаете, господин ас-майстер… Если со мной что-то случиться, малыш Барти получает все права наследника Вельбирского замка. Я признаю его братом и завещаю его все, что имею. Но вот кто будет хранить дороги и мосты…

— Я постараюсь что-то сделать, — кивнул жрец.

Успокоившись по поводу будущего сводного брата, барон вспомнил о малахитовой фигурке, которую зачем-то показал ему ас-майстер:

— Скажите, а чем вас так заинтересовала моя детская поделка? Или это — тайна храма?

— Тайна, но не от тебя. Существуют вещи власти. Реликвии, которые передаются от отца к сыну. Они как-то связаны с той землей, которая принадлежит роду, и порой обладают собственной волей, словно в них заключена чья-то душа.

Унтар встрепенулся.

— Да, у тебя тоже есть вещь власти — драгоценная брошь, сделанная в форме цветка рикошника. Твой отец показывал ее мне, — кивнул жрец.

— Но при чем тут эта игрушка? — удивился барон.

— Не игрушка, мой дорогой Унтар, далеко не игрушка!

Эт-Мароли немного помолчал и продолжил:

— Служение Богине наделяет особым даром. Изредка приходит твердое знание того, что ты должен сделать. Зачем? Почему? Ответов на эти вопросы нет. Остается лишь догадываться, наблюдая то, что происходит потом. Так и сейчас. Я твердо знаю, что должен отдать скульптурку принцу Эдо. Он будет здесь в ближайшие седьмицы и посетит наш храм. Я это знаю. Смутная догадка о причинах у меня есть. Принц Эдо — владыка земель Сунлана, но он лишен своей вещи Силы. Жезл королей Келенора — не для него, хотя прав у Эдо больше прав на престол, чем у Его Величества. Значит, боги решили позаботиться о Сунлане, сделав Эдо истинным Хранителем. Почему вещью Силы стал именно сделанный тобой "полкан", я не знаю. Но ничего не происходит беспричинно. Поэтому я не мог не сообщить тебе о том, что собираюсь сделать. Вещь Силы как-то свяжет ваши судьбы и ваши роды. Как — не знаю, но ты теперь предупрежден.

Унтар молчал, широко открытыми глазами глядя на жреца. Он не совсем понимал то, что старик Гелиус говорил о вещах Силы. Уловил лишь слова о том, что принц Эдо вскоре будет в Иртине. Конечно, можно не верить жрецу — тот не королевский посланник и не стратег, откуда ему может быть известно, что намеривается сделать командующий Восточной армией? Но слова о дарованном Богиней знании внушали надежду. Но в конце концов барон сумел собраться с мыслями:

— Господин ас-майстер, — сказал он. — Вы имеете право поступать так, как считаете должным. Не мне судить о воле Богини. И спасибо вам за ту надежду, которую вы подарили!

— Надежды без дел — ничто, — пожал плечами жрец. — Но ты и сам это знаешь. Делай то, что считаешь должным. И пусть тебя не печалит будущее. Оно в руках богов…

Глава 10

Наступал вечер, когда герцог Мор во главе войска въехал в городок Иртин, что стоит в трех лигах выше слияния Альвы и Бена. Перевалив через Бархатные горы, Мор спустился к Альве и повел своих людей на запад, к Вельбиру. По сторонам проселочной дороги мелькали цветущие сады, но пасторальные красоты мало интересовали северянина. Герцог торопился, останавливаясь лишь на ночлег в маленьких городках, которых много по берегу реки. Через седьмицу и люди, и кони буквально падали от усталости. Самому же Дракону, казалось, отдых был не нужен вовсе.

На главную улицу Иртина Эльрик Мор въехал, как подобает то делать маршалу, а не беглецу. Впереди — герольды с трубами. Изредка они трубили в них "боевой сигнал Мора". Чтобы все знали — Мор снова в седле и зовет за собой. Позади герцога, соблюдая положенную по этикету дистанцию, — хозяева Долин и Гор. За ними, по четыре в ряд — войско. Колонна всадников змеилась вдоль дороги, утопая в поднятых копытами клубах пыли, и казалось, что ей нет конца.