Грёзы. Проклятие Василины - Галия Николаевна Трушечкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Это можно сфотографировать. Ребёнок играет с собакой. Что может быть милее? – отстраненно подумала Вася. – Только это не ребёнок. И не собака…»
Сергей тоже заметил Виктора и буднично ему кивнул, продолжая говорить:
– Кстати, Вась, обрати внимание. Не всякий фотоаппарат может заснять Грёзу. Только плёночный или полароид. Оцифрованные фото не подходят… – Дядя подошел к столу и вновь взял в руки альбомы, стал их пролистывать. – Но, я полагаю, во многих войнах на передовой могли биться Грёзы. Они не чувствуют боли, им не страшно. Они умирают дважды – как люди и как Грёзы. Выполняют приказ своего Творца любой ценой.
Сергей кинул взгляд на фотографию, которую разглядывала Вася, и поёжился:
– А вот какую цену заплатил этот парень… Я не хочу этого знать.
Вася перелистнула страницу альбома. И следующую. Все фотографии были военных лет, и везде были Грёзы: отдыхающие или держащие оружие в руках, затаившиеся в окопах, одни или среди обычных людей…
Оставшаяся половина альбома была пустой, и Вася, с облегчением выдохнув, положила его на стол. От просмотра осталось тягостное, неприятное ощущение.
Дядя тут же протянул Васе другой альбом, открытый на середине:
– А это тоже интересная вещь. Смотри…
Вася моргнула, рассматривая старую газетную вырезку:
– «Корабль-призрак»?
– Да, – радостно сказал Сергей. Его глаза за стёклами очков блестели. – Помнишь, я говорил, что при смерти Творца Грёзы исчезают?
Вася провела рукой по шершавой газетной страничке и подняла на дядю растерянный взгляд:
– Команда корабля… была Грёзами?
– Да, и либо их Творец погиб в море, либо… тихо-мирно помер на берегу. – Сергей довольно закивал. – Таких ещё много. Полистай!
Вася быстро просмотрела альбом. В нём были газетные вырезки и несколько распечаток с новостных сайтов. Пропавшие люди. Корабли-призраки и таинственно опустевшие яхты. Исчезнувшие жители целого многоэтажного дома…
«Боже. Это всё – Грёзы…»
– А есть ведь и целые корабли-Грёзы, – добавил Сергей, улыбаясь. – Но с ними ещё интереснее. При случае, поговори с Виктором о Бермудском треугольнике…
– Пошел нафиг! – неожиданно злобно откликнулся Виктор, на секунду перестав гладить Персика. Его лицо сложилось в оскал, как у мелкого хищного зверька, мальчишка с яростью смотрел на Сергея.
Тот только рассмеялся:
– …Уникальный шанс увидеть, как он по-настоящему злится. – Дядя перевёл смеющийся взгляд на Васю. – Но ничего дельного он тебе, дорогая, не скажет. Он у нас такой. Таинственный.
Она посмотрела на Виктора, который со злобой глядел на Сергея, и, не удержавшись, хихикнула. Чем больше Вася общалась с мальчишкой, тем теплее к нему относилась. Ей никак не получалось начать его бояться, хотя Вася и понимала, что однажды он возьмёт с неё плату.
Подумав и снова полистав альбом с пропавшими Грёзами, Вася тихо спросила:
– Дядь, а расскажи про Виктора? Кто он? – она покосилась на мальчишку и увидела у него на лице самодовольную улыбку. – Демон? Или ангел…
Сергей провел рукой по седеющим волосам и покачал головой:
– Вась, я не думаю, что про вестников, вроде Виктора, стоит думать религиозными категориями. В большей части религий, так или иначе, можно встретить Грёзы. – Дядя сжал в руке свой кулон-крест, и Вася подумала о том, чтобы спросить о нём подробнее. – Все эти истории о чудесном возвращении из царства мёртвых…
Сергей подошел к лежащему на боку Персику и потрепал его по холке. Персик снова с готовностью перевернулся на спину и открыл пасть, свесив из неё язык.
Виктор не сдвинулся с места и всё так же сидел на полу, неотрывно глядя на мужчину. Между ними было меньше шага, и Вася вдруг поняла, что мальчишка, скорее всего, старше её дяди в десятки, а то и сотни раз.
– Полагаю, подобные Виктору – древнее любой из известных нам религий, – задумчиво продолжил дядя, глядя на Виктора. Потом тряхнул головой и сказал уже другим тоном, повернувшись к Васе: – Будешь чай? Я вот не откажусь…
Сергей перешагнул через лежащую собаку, прошел мимо Виктора, тот проводил его мрачным, тяжелым взглядом. Дядя остановился в проёме и со вздохом протянул мальчишке свой мобильный. Виктор презрительно фыркнул, но телефон взял, поднялся с пола и прошел к Васе.
– Кресло, – нагло сказал он. Вася ответила ему непроницаемым взглядом:
– Пуфик.
– Это моё кресло! – возмутился Виктор, но Вася покачала головой:
– Нет, это кресло Серёжи.
Виктор открыл рот и вновь закрыл, глядя на Васю круглыми глазами. Потом отвернулся и буркнул:
– Серёжа мой, значит, и кресло моё…
– А я пока не твоя, – ответила Вася, сдерживая смех. – И сижу, где хочу.
– Никакого уважения! – подытожил Виктор, подбоченившись, но прошел в середину комнаты и плюхнулся на один из голубых пуфиков, привычно закинув ноги на соседний. Эта перепалка явно подняла ему настроение.
«Может, побеседуем?»
– Дядя говорит, я тебе нравлюсь, – сказала Вася, вновь пролистывая альбом с исчезновениями.
– Ну да, – ответил Виктор. Он уже запустил игру на мобильном, и теперь ждал, когда пройдёт заставка. – Я же сказал – ты выглядишь вкусной…
– То есть я тебе нравлюсь, но ты меня съешь?
– С глубокой печалью. – Мальчишка поднял на неё серьезный взгляд. – Я не ангел и не демон, но знаешь, в чём разница между ними? Ангел следует правилам.
– И по правилам тебе придётся меня съесть? – Вася, хоть и улыбалась, но почувствовала себя неуютно. Виктор лег на пуфики и держал мобильный над головой, начиная игру, но покосился на неё и вдруг сказал:
– Я бы не хотел этого. Поэтому держи себя в руках, когда придёт время.
Вася, встрепенувшись, хотела продолжить разговор, но Виктор уже полностью ушел в игру и только шипел, когда его пытались отвлечь.
Вздохнув, она вновь стала пролистывать альбомы Сергея. Тот, где были военные фотографии, ей даже не хотелось открывать. Не хотелось думать о том, что кроется за этими фотографиями – история страны, в которой появился новый, страшный пласт.
Грёзы. Насколько сильно они влияли на жизнь простых людей? И ведь никто, кроме совсем немногих Творцов, не знал о них…
«Зло побеждает, если добро бездействует, да, дядя? Но разве я как-то могу на всё это повлиять? Разве в моих силах изменить… хоть что-то?»
Храпел Персик, тихо постукивали по экрану смартфона пальцы Виктора. Со стороны лестницы слышались гулкие шаги Сергея, он нёс поднос с чаем и печеньем.
А Вася листала газетные вырезки и чувствовала себя маленьким, бесполезным человечком в мире, где царят
